Стальное княжество. Дилогия - Инна Живетьева

— Давай на спину, головой сюда. Руки раскинь.

Столешница оказалась слишком широкая, и когда Славка принял нужную позу, то не смог дотянуться до краев. Ведун сквозь зубы помянул лешего и с досадой позвенел цепью, перевитой с кожаными путами. Один конец уходил под стол, вторым должны были привязать руки, но рассчитанная на взрослого конструкция не позволяла легко это сделать. Вдвоем с ратником навалились, больно прижав локти к доскам, и все-таки связали. Славка запрокинул голову, стараясь не зашипеть от боли: путы врезались в запястья и тянули так, что, казалось, еще чуть-чуть — и кости выскочат из суставов. Потом добавилась боль в щиколотках. В последнюю очередь через лоб захлестнули широкий кожаный ремень. Край его приходился на глаза, а медные заклепки холодили виски.

— Отойдите! — судя по звукам, ведун встал в изголовье.

Пальцы ощупали лицо — Славка поморщился от брезгливости, — и легли поверх ремня. Заклепки начали стремительно нагреваться, а потом обожгли такой болью, что у мальчишки потемнело в глазах.

Очнулся он в той же комнате, только ярко освещенной. Простой деревянный пол сменился на мозаичный, с ярким рисунком. Славка сразу узнал руну, доставшуюся ему в саду Ласка: «выбор» — изгибающаяся ящерка, окольцовывающая три камушка: черный, белый и красный. Стола не было, мальчик стоял у стены. Ведун сидел в кресле и с насмешкой смотрел на пленника. Он показался Славке чуть старше и серьезнее, но это было неважно. Пугало другое — вдоль стены стояли ребята: Алешка, Влад, Алька, а между ними и Славкой возник инвентарь пыточной камеры, начиная от плетей и заканчивая нагреваемыми в камине щипцами.

Рубашка прилипла к спине — пот выступил мгновенно, и дрогнули колени. Не упрись мальчишка лопатками в стену, упал бы.

Ведун шаркнул сапогом по мозаичному полу:

— Узнал?

Славка кивнул — эту руну он точно не забудет. Ребята молчали, и тоже смотрели на рисунок.

— Ну вот и будешь выбирать, — усмехнулся ведун. — Условия такие: ты должен назвать кого-то из них, пока не закончится песок в колбе, — на подлокотнике кресла возникли песочные часы, минут на пять, не больше. — Ответ «меня» не принимается. Если промолчишь — через это пройдут все по очереди. Понял? Все! Первое — плети. Выбирай, кому из них достанется, — ведун хлопнул по часам, и песок тонкой струйкой скользнул в нижнюю колбу.

Славка сполз по стене, ноги не держали. Трое стоявших напротив терпеливо, словно безвольные марионетки, ждали, когда распорядятся их судьбой. Крик нарастал внутри мальчишки, раздирая горло: то ли просто вопль, то ли: «я все напишу!». Он всхлипнул, откинул голову, больно стукнувшись затылком о стену. Боль отрезвила, и пришло понимание: на самом деле ребят тут нет, а сам Славка лежит на дридовой конструкции и видит кошмары. Это все неправда. Иллюзия. Если очень постараться, то можно ощутить, как давят на виски заклепки и врезаются в запястья путы. Ничего нет — выдумка, сон, мираж.

Но даже во сне невозможно будет смотреть, как пытают твоих друзей. Песка осталось минуты на три…

…Славка открыл глаза. Алешка сидел у стены, привалившись спиной, и покусывал губу, словно решая что-то важное для себя.

— Утро скоро? — спросил Славка.

— Светает, — Алешка повернулся к окну. — Точнее, рассвело.

«Ведун скоро придет в себя. Говорил, к утру как раз соберется», — пробилось у Славки смутное воспоминание. Он подтянулся на руках и сел. Кружилась голова, хотелось пить и пощипывало бок — больше никаких последствий не наблюдалось. Если не считать желания выброситься из окна и больше не помнить того, что происходило ночью.

— Как вы думаете, кто будет следующим? — спросила Алька, сидевшая в углу.

— Славка, а что там было, а? — с тоской протянул Влад. — А то на твою рожу посмотришь, и сразу повеситься хочется.

«А что рожа?» — провел Славка ладонью по лицу. Но предупредить ребят все-таки стоило. Вспомнилось: Альку не называл, все-таки девчонка. Ей досталось только один раз, когда он так и не смог разжать намертво стиснутые зубы и сказать, кому из друзей предназначались раскаленные клещи.

— Помните, Талем как-то говорил про конструкцию дридову, которая страхи вытаскивает? Наверное, она и была. Вывернула наизнанку. А воды нет?

Влад протянул руку к кувшину и демонстративно перевернул. Не выкатилось ни капли. Славка облизнул сухие губы, почувствовал под языком ссадины. Странно, вроде бы по лицу не били. Прикусил, скорее всего.

— …Наверное, вы так предсказание видели. Как во сне — вроде и ты, и вроде со стороны смотришь. А рядом ведун торчит и зудит: согласись, и все закончится. Потом заткнется, смотрит в упор и ждет, когда я соглашусь. Да выдохся раньше, сволочь! — последнее слово Славка выплюнул так, что оно показалось самым грязным ругательством.

«Интересно, чего он так боится?» — подумала Аля, но спросить не решилась. Мальчик замолчал, и лицо у него стало какое-то пустое. Словно во время разговора он притворялся прежним Славкой, а на самом деле от него осталась одна оболочка. Алька представила, что пережила все свои страхи, и ее передернуло.

Снова выкрутили руки за спину. Славка морщился: веревка больно врезалась в опухшие запястья. Повели другим коридором. Сменившиеся утром ратники — двое похожих, как братья, парней, — смотрели на них с интересом, как на зверушек в зоопарке: можно по носу щелкнуть или укусит?

Вышли в небольшой внутренний дворик. С одной стороны его закрывала крепостная стена с обвалившимися зубьями. В проеме стоял ратник и смотрел сверху на происходящее. Славка сощурился от бившего в глаза солнца и отвернулся. От неприятного предчувствия перехватило дыхание: в глубине двора под широким навесом, прикрывавшим деревянную стену, висели плети и другие инструменты, уже виденные в навеянном ведуном кошмаре. На длинной лавке лежал кнут, рядом в ведре плескалась вода. С крюка, вбитого в доски навеса, свисала веревка с маленькой петлей на конце, как раз для рук.

Вчерашний угрюмый ратник притащил кресло и установил с краешка под навесом, в тенечке. Ведун неторопливо пересек двор, аккуратно позевывая в ладошку. Присел, подпер клонившуюся голову рукой и уставился на ребят. У Славки дернулись губы от брезгливости, словно он увидел большого ленивого таракана.

Зато тэм был как огурчик — легко сбежал с высокого крыльца, недовольно взглянул на ведуна:

— Ты уверен, что толк все-таки будет?

Тот демонстративно поправил цепь на груди:

— Вы же помните, кто меня рекомендовал!