Всеобщая история кино. Том 4 (первый полутом). Послевоенные годы в странах Европы 1919-1929 - Жорж Садуль

В те времена кинопленка была большей редкостью, нежели мука. В 1919 году в РСФСР было создано 60 фильмов, в 1920 году — 30, в том числе только 10 насчитывали свыше 800 метров каждый. В следующем — 1921, а также в 1922 году насчитывалось около десятка фильмов, а в 1923 году — менее двадцати.

Чтобы полностью понять характер событий, происходивших в стране, следует посмотреть первую часть фильма Дзиги Вертова «Шагай, Совет!», показанного летом 1926 года. В то время завершался процесс восстановления народного хозяйства, и Вертов своим фильмом как бы подводил итог. В кинематографическом монологе каждое слово в каждой надписи было по-своему важным и строго соответствовало монтажу каждого кадра. Мы даем ниже запись отрывка из фильма, сделанную во время его демонстрации. Она передает общий смысл эпизода и его монтажное построение, не претендуя, однако, на точный фильмографический анализ. (Курсивом мы даем приблизительный текст надписей, а в скобках описываем изображение в каждом плане, заменяя его отточием, когда оно почти полностью соответствует тексту.)

«Сегодня (митинг в Доме Союзов в Москве… у нас есть (работающие ткацкие станки) машины (…), электричество (электролампы), проточная вода (кран, текущая вода); но в прошлые времена… (босоногие дети в лохмотьях, нищие крестьяне). В те времена, когда был голод (подыхающая от голода лошадь), когда животные (…) и люди (изголодавшиеся, похожие на скелеты)… И тогда рабочие (…), крестьяне (…), красноармейцы, невзирая на разруху (…), на холод (…), на тиф (вши, кишащие в лохмотьях одежды), на голод (очередь на снегу у дверей булочной), без хлеба (…) без воды (кран, из которого не льется вода), без тепла (погасшая печь), без света (гаснущая электролампочка)… Мы боремся до конца (Красная Армия в бою).

Нужно было добиться победы (бои на фронтах гражданской войны). Несмотря на взорванные мосты (…), на сброшенные под откос паровозы (…), разорванные рельсы (…), Красная Армия (…) сражалась (раненые — людские толпы — обгорелые трупы — пожары). Ленин говорил (хроникальные кадры): "Огонь!» (пушки, пулеметы в действии)… Сегодня старое кажется кошмаром (снег, поезда, стоящие из-за заносов, трамваи, замершие на улицах, и т. д.). Шагай, Совет! За Восстановление!»

После этого вступления в фильме показывались итоги работ по восстановлению к началу 1926 года. По хроникальным кадрам, смонтированным в пропагандистском стиле, видно, чего именно Советскому Союзу удалось добиться только к 1926 году, то есть когда «Броненосец «Потемкин» Эйзенштейна еще только вышел на экраны. Как пример достигнутых успехов Вертов смонтировал поливочную машину на улицах города, электролампочку, загорающуюся и в рабочих предместьях и в сельской избе; вновь пробуренный или перестроенный колодец на деревенской площади; полкилометра трамвайных рельсов, уложенных в одном из районов Москвы; рабочие поселки, насчитывающие всего лишь несколько одноэтажных домов; громкоговорители, установленные на одной из московских площадей; реконструированный мост и сельскохозяйственные машины, изготовленные в СССР и напоминающие огромные железные грабли.

В фильме «Шагай, Совет!» были также эпизоды, посвященные различным социальным бедствиям — бандитизму, проституции, безработице, спекуляции, — всплывшим на поверхность в годы нэпа. Кадры, показывающие, как нэпманы прожигают жизнь в ресторанах и танцевальных заведениях, монтировались с кадрами вечерних школ, библиотек, детских садов, спортивных площадок… и ночлежек для безработных. Миллионами насчитывались беспризорники, и мальчики и девочки, — трагический итог гражданской войны и иностранной интервенции; они бродили по всей стране, объединяясь в банды малолетних преступников или попрошаек.

В «Интернационале» есть такая строка: «Весь мир насилья мы разрушим…» И в самом деле, в 1920 и 1921 годах разрушено было все — не было ни хлеба, ни фильмов. Гражданская война, разрушительные бои, голод, нехватка сырья, горючего, электроэнергии, «белый» саботаж и «черный рынок» — все это привело к прекращению кинематографического производства. В Москве — в центре кинопромышленности — в 1920 году, по свидетельству Р. Маршана и П. Вейнштейна, «были закрыты все кинотеатры, кроме одного — на Арбатской площади. В сходной ситуации находилось производство фильмов. Все крупные фирмы — «Нептун», «Ханжонков», «Харитонов» и другие — не сняли ни одного метра пленки, и часто владельцы фирм становились свидетелями того, как из закрытых кинотеатров вывозилось, расхищалось, приходило в негодность оборудование. Сохранились только киностудии Ермольева и фирмы «Русь»…».

Лишь по окончании этого трудного периода в жизни страны из почти полного небытия внезапно возникло советское кино, поднявшееся на самую вершину искусства.

В творческом отношении пустота была частично восполнена эмигрантами. В 1920 году Яков Протазанов, лучший из режиссеров, и Иван Мозжухин, самый знаменитый из дореволюционных актеров кино, находились в Париже. Самая известная из актрис — Вера Холодная — умерла в Одессе от «испанского гриппа». Что же до кинематографистов, оставшихся в РСФСР, то, сформировавшись профессионально на студиях в годы царизма, они, искренне преданные революции, в своих взглядах на кино оставались тем не менее пленниками прошлого. Они смотрели на кино более как на коммерческое предприятие, чем как на искусство, и их взгляды на режиссуру и сценарий принадлежали скорее 10-м, чем 20-м годам.

Потому странное впечатление оставляет сегодня фильм «Мать», снятый Александром Разумным и впервые торжественно представленный 1 мая 1920 года как одно из первых выдающихся произведений советского кино.

Сценарий М. Ступиной заслуживает высокой оценки своей верностью литературному первоисточнику. Он тщательно воспроизводит роман Горького и поэтому ближе к экранизации, сделанной в 1954 году М. Донским, нежели к фильму В. Пудовкина, в котором сценарист Н. Зархи гораздо вольнее обошелся с текстом романа. Съемки А. Левицкого содержали несколько замечательных кадров, например в натурном эпизоде, где мать раздает суп рабочим. Но заснеженных пейзажей недостаточно для того, чтобы придать хотя бы относительную достоверность эпизоду побега сына, решенному с удручающей наивностью. Актерское исполнение катастрофично. Грубо загримированная актриса Д. Сычева превращала Мать в мегеру. Вокруг нее, на фоне декораций из раскрашенной ткани, суетились бездушные силуэты. Вдохновенный горьковский сюжет оказывался сведен к перипетиям романа-фельетона, к «живым картинкам», выдержанным в стиле французских фильмов времен ССАЖЛ, то есть 1908–1910 годов.

Если бы мы не знали точного времени создания фильмов, то можно было бы подумать, что не шесть лет, а четверть столетия отделяет «Мать» А. Разумного (1920) от одноименного фильма В. Пудовкина (1926), как и «Станционного смотрителя» (1918, по повести А. С. Пушкина) А. Ивановского от «Коллежского регистратора» (1925) Ю. Желябужского. А ведь Ивановский был одним из лучших режиссеров среди ветеранов, тогда как Желябужский остался в истории советского кино одним из самых посредственных представителей нового поколения. И тем не менее (вероятно, благодаря участию актера И. Москвина) фильм Желябужского воспринимается так, словно он создан через двадцать лет после картины Ивановского. Между тем в первой экранизации материал снят четко и ясно, хорошо скадрирован, умело применено панорамирование, приемлемы декорации, удачен выбор «натуры». Но актеры ужасающи, и работа режиссера с ними прямо-таки убийственна. Что же до монтажа, то его просто нет. Едва ли даже можно говорить о делении на эпизоды, так как метраж отдельных планов бессмысленно затянут и чаще всего одним заменяется целая сцена.

Итак, советское кино оказалось бы перед необходимостью воплощения новых сюжетов в стилистике, к тому времени совершенно устаревшей, не появись в 1923–1926 годах группа режиссеров «моложе тридцати», то есть Дзига Вертов, Лев Кулешов, Эйзенштейн, Пудовкин, Козинцев, Трауберг и другие, внезапно заявившие о себе по-юношески дерзкими фильмами. Однако прежде чем говорить об их вкладе в киноискусство и их произведениях, завоевавших советской кинематографической школе международное признание, нам необходимо наметить этапы перестройки кино и поговорить о фильмах, созданных ветеранами.

В августе 1919 года Ленин подписал декрет о национализации кино [126]. Еще бушевала гражданская война, и к национализации фактически приступили в следующем, 1920 году. Осуществление ее было поручено Всероссийскому фотокиноотделу (ВФКО), возникшему вместо Кинокомитета (который был создан в 1918 году) и подчиненному наркому просвещения Луначарскому.