Аттестат зрелости - Евгения Изюмова

- Сдала, Игорёшка! Сдала, ребята!

Игорь закружил Ольгу по коридору.

Светлана, зажмурившись, шагнула в кабинет и сразу же, как открыла глаза, увидела Герцева. Он стоял у доски, как обычно, засунув левую руку в карман брюк, а правой быстро писал решение задачи, члены комиссии улыбались, значит, всё правильно.

Светлана взяла билет и чуть не заплясала от радости: пятнадцатый! Вот уж верно говорят: экзамены - та же лотерея, как кому повезёт, правда, везёт чаще всего тем, кто знает. Члены экзаменационной комиссии, Валентина Андреевна,  сидевшая робко сбоку стола, улыбнулись ободряюще. И Герцев вдруг оглянулся через плечо. И едва приметно подмигнул весело, мол, не робей, воробей! От этой нечаянной улыбки, ей одной предназначенной, до сих пор тепло на сердце у Светланы.

Светка сползла с подоконника, махнула рукой березе, легонько провела пальцами по гитарным струнам. И гитара, висевшая на стене, отозвалась нежной серебряной песней. Светлана тихонько легла и, засыпая, всё слышала серебряный звон гитарных струн.

Ах, как много цветов! Сирень, ирисы... На столах, подоконниках, в руках, банках и вазах, в молочных бутылках... Словом, все стеклянные посудины сторожихи тети Дуси перекочевали из её комнатки наверх. И первое, что увидела Светлана Рябинина - огромнейший букет в руках Сережки Герцева. И где он только откопал белую сирень, её в городе не так уж и много, она только-только расцветает.

Герцев с галантным поклоном вручил букет Светлане, и она, смущённая до крайности, юркнула в толпу подруг навстречу их изумлённо-вопрошающим взглядам. Сергей ухмыльнулся: именно так он и представлял реакцию Светки. Сзади послышался сдержанный смешок и Осипова - она оказалась рядом - с ласковой чарующей улыбкой пропела:

- И цветочки не помогли? Всё это зря. Наша Светочка - до мозга костей общественница, ей только Власенко, рыжачок, и пара. А ты ещё и руки бьёшь! Ха!

Виктория напомнила про случай на стадионе, куда забредали они в ночь после последнего звонка. А Герцеву вдруг взбрело в голову спуститься на руках с трибуны. И спустился, правда, руки дрожали от усталости, но друзья восторженно вопили и скакали вокруг, так что усталость, словно волной, смыло. И лишь Рябинина ткнула крепко кулаком в бок, прошептала чуть слышно: «Хвастун несчастный! Мог бы сгрохать вниз и разбить свою дурную башку!» А с другой стороны - Осипова, съехидничала тут же: «Что, Серёженька, не оценили твой подвиг?»

Сергей на стадионе «подколку» Осиповой оставил без внимания, а сейчас прищурился, усмехнулся и ответил:

- Шла бы ты… танцевать, Виточка! Твой тёзка глаз с тебя не сводит.

А Витька Сутеев косился на Серёжку подозрительно, хмурил белёсые брови.

- Какой ты! - в сердцах Осипова и определения подходящего не нашла.

- Какой есть!

- Чурка ты бесчувственная! И чего это Рябинина в тебе нашла? - Инфанта попыталась уязвить Герцева насмешкой. Но Сергей был невозмутим, ответил, улыбаясь:

- Ей виднее, - и через весь зал направился к Светлане Рябининой.

«Интересно, чем у них все кончится?» - впервые Осипова не отделила Сергея от Светланы.

Герцев подошел к Светлане, кивнул в сторону танцующих:

- Идём?

И Светлана, дерзкая и независимая Светка-ледышка, покорно подала ему узкую ладонь. Сергей осторожно, словно боясь сделать ей больно, повёл Светлану в круг. Он заглянул в девичьи глаза. Серые, с желтоватыми точечками глаза смотрели на него с таким восторгом и счастьем, что Сергей даже зажмурился: в таком океане счастья можно ненароком и утонуть. Краем глаза заметил изумлённые лица друзей:

- Ну и бомбочку мы подкинули десятому «Б»! Им не верится!

- Мне и самой не верится, - бесхитростно ответила Светлана. - Давай сбежим? Неловко как-то: все так смотрят...

- Давай, пусть посудачат без нас!

Выпускной бал...

День этот навсегда запоминается выпускникам.

Этот день - граница между детством, беспечной жизнью и неизвестным будущим.

Кузьма Петрович, вручая аттестаты о среднем образовании, так и сказал:

- Вот вы и закончили школу, вы - взрослые, самостоятельные люди. У вас на руках аттестат о среднем образовании, ну, а аттестат зрелости вручит вам сама жизнь, - он понимал, их добрый, грозный только внешне Кузьма Петрович, что главный экзамен - впереди. И тогда будет ясно, добрые ли семена посеяла школа в их сердцах, или же погубит сорняк те молодые ростки.

Вчерашние десятиклассники, сегодняшние выпускники, знакомы с алгеброй, физикой, астрономией, знают многое другое, предусмотренное программой, но иногда ненужное в жизни. А жизнь изучать по каким учебникам? Где их взять?

Да и что вообще такое - жизнь?..

Они об этом знают понаслышке от родителей, из нотаций преподавателей, и хотя считают себя многоопытными людьми, в сущности - зелёные они презелёные юнцы. Они, как птенцы, которым школа подарила крылья, но не научила летать. И в прощальный день с детством будущее для каждого маячило в розовой дымке, а ведь кроме радостных цветов радуги есть ещё и чёрный цвет неудач. Так думал Кузьма Петрович, вручая выпускникам аттестаты.

Окунь слонялся по школе, не зная, как убить время. Уходить раньше всех было неудобно, а праздничному веселью не видно конца.

Окунь изредка прикладывал к левой стороне груди ладонь, где во внутреннем кармане пиджака лежал новенький со всеми печатями и подписями аттестат. Всё-таки одолел он выпускные препятствия, и хотя споткнулся на последнем - на физике - всё же справился и с ним. Окунь медленно и торжественно обходил все уголки школы, в своём классе посидел за столом на своём обычном месте. Осенью сюда придут другие ученики с иными радостями и огорчениями, может, будут лучше их, а может, хуже, и с ними тоже начнут воевать преподаватели за успеваемость, посещаемость и прочее...

В одном из пустых классов он увидел Светлану Рябинину и Сергея Герцева.

Они стояли у открытого окна, вглядывались в сизые сумерки наступающей ночи. Сергей одной рукой обнимал Светлану, а другой рукой жестикулировал, помогая себе в рассказе. Светлана приникла к Серёжке и улыбалась ясной улыбкой, такой красивой, что Окунь поразился: а Светлана ли это?

Сияющая, похорошевшая. Оказывается, Светлана красива: неброско, не сразу и заметишь эту красоту. Узкое, с правильными чертами лицо, немного тронутое загаром. Брови вразлёт, нос с горбинкой. И глаза... Какие красивые, бездонные глаза! Как же раньше не замечал он красоты этой, строгой на вид, девчонки? Да и Герцев-то, девушконенавистник - как говорил о нем он, Васька Окунь, гладиатор - как ехидничала Витка Осипова, похоже, только сегодня разглядел Светку Рябинину. А Витка-Инфанта давно увидела ниточки, что тянулись от Герцева к Светке Рябининой, не раз говорила, что есть у неё одно подозреньице насчёт Герцева. Окунь сморщился брезгливо: ну и подлая же Витка, подозревала, что нравятся Герцев с Рябининой друг другу, а всё равно лезла к Серёжке. А Серый - молоток, не раскололся, как Чарышев, знатно сегодня отшил Витку, та аж губу закусила!

Окунь усмехнулся незлобиво: сколько уж времени рядом с ними стоит, а они и не замечают. Да это и понятно, будь он сейчас на их месте с Настей, тоже, наверное, не слышал бы...

Окунь боком, осторожно приблизился к Светлане и Сергею, кашлянул, позвал нерешительно:

- Свет...

- Чего тебе? - оглянулась недовольно.

- Почему Настя не пришла?

- А то не знаешь!

- Свет, пойдем к ней, приведём сюда, ведь здесь её настоящие друзья, а не там.

Счастливые люди всегда эгоистичны, Светлана не была исключением, потому бросила небрежно через плечо:

- Иди сам, из-за тебя ведь Настя в другую школу перешла!

Окунь не возразил, со вздохом вышел из класса.

Девятая школа тоже светилась всеми окнами, гремела музыкой, во дворе сновали выпускники.

Окунь подошёл к парню, стоявшему на гранитном просторном крыльце. Парень оказался знакомым: Саня Лаптев, бегун, наравне с их Герцевым. Это именно он в прошлую спартакиаду обошёл на финише Серёжку Герцева, он и кубок по лёгкой атлетике для «девятки» получал. Но зато, и тут Окунь злорадно усмехнулся, по спортивным играм в пятый раз кубок достался им, третьей школе, и это Окуню было приятно вдвойне, ведь и он играл тогда за сборную школы в баскетбол и волейбол. А Серёжку жалко, он бы не уступил Лаптеву ни за что, если бы ему судорогой ноги не свело.

Саня Лаптев курил, картинно пуская кольца дыма через нос, увидев Окуня, кивнул:

- Привет! Чего к нам забрел?

- Сань, ты кого-нибудь из десятого «В» знаешь?

- Естественно, я сам учусь там. То есть - учился, - поправился Лаптев, улыбаясь. - А почему тебя шара наша интересует? Небось, у нас есть твоя барушка? Да?

Окуня покоробило жаргонное словечко, хотя и сам раньше именно так звал всех своих случайных знакомых девушек. Но Настю так назвать нельзя. Окунь поднялся на крыльцо, попросил Саню: