Проводник - Александр Конторович

— Да уж… меня-то вообще чудом пронесло. Пришлось в Китай отъехать, наследство нашего общего знакомого оприходовать. Пока туда, пока сюда, да и там времени много ушло… Словом, когда вернулся, выяснилось, что и на меня такая же бумага имелась. Да только при нынешнем наркоме её похерили, мол, ошибка вышла. Так что, спас Проводник меня, сам того не ведая.

— Не факт, — покачал головою майор. — Зная его привычку планировать всё на пять шагов вперёд, ничему уже не удивлюсь.

— Ну вы и скажете тоже! Послушать, так он и мой возможный арест просчитал?

— Не знаю как твой, а вот со мною — как в воду глядел! При последней нашей встрече так прямо и сказал — для меня, говорит, тюремная решётка — не могильная плита, да и из-под неё я подальше других видеть могу. А вот для вас, майор, это конец всему! За предупреждение, говорит, спасибо, только и вам советую вперёд заглянуть — что там ожидает? Не поверил я тогда ему…

— Да… умный был мужик…

— Был?

— А то ж! Вам-то я официальное сообщение отослал, а вот здесь по этому вопросу долго ещё бурление происходило. Кто уж тут только не потоптался! Да и то, шутка ли сказать — не просто перестрелка бандитская, а ещё и с гранатами! Гостиницу вообще еле потушили! Здесь подобных случаем давненько не помнят.

— А что писали в газетах?

— Могу подшивку дать, сохранил.

— Это уж само собой! — отмахнулся рукой майор. — Почитаю и полистаю… Мне твоё мнение важно! Сам что думаешь? Ведь рядом с ним почти год провёл!

— Хм… Ну, начнём с того, что в гостинице точно был он. Знаю это доподлинно — у него там встреча была назначена. Сомневался Карл в том человеке, оттого и меня с собою не взял — рисковать не хотел.

— Это в одиночку-то он без риска обойтись хотел?

— Так, Олег Иванович, ты же этого волка и сам знаешь! Да и не хотелось ему меня под возможный выстрел подставлять — со всеми агентами я знаком, кто на связь выходить станет, ежели что произойдёт? Так что, как номера оплатили — так я из города и уехал…

— Номера?

— Ну да… — удивленно посмотрел на Филимонова его молодой товарищ.

— Не один номер?

— Два. На одном этаже, но в разных концах коридора. Обязательно — не выше второго этажа. Проводник всегда так поступал в опасных случаях. Кто-то снимал второй номер и передавал ему ключ. Там можно было спрятать что-нибудь…

— …Или обеспечить запасной путь для отхода… Хитро! Так это он, стало быть, туда и бросился бежать?

— Туда.

— Ладно… дальше давай!

— Скандал тут вышел жуткий! Англичане в дерьмо вляпались по самую шею! Газеты на них уж как только не отрывались! Уцелевшим агентам такие неслабые срока влепили! Так что из тюрьмы выйдут сразу на пенсию. До Британии отголосок докатился основательный — генерала Доу со скандалом выперли в отставку. Без пенсии, что интересно! Мужик такого оскорбления не вынес и через полгода пустил себе пулю в лоб.

— Смогли, значит, немцы британские ушки ухватить?

— Да ещё как крепко! Те ещё и в гостиницу не вошли, а из полиции туда уже три грузовика с шуцманами направились — предупредил их портье по телефону.

— Глазастый парень оказался!

— И сообразительный. Увидев в кустах шевеление, быстро два и два сложил, телефон под стойку уволок — и ну названивать! И про пулемёт наплел, и про запах керосина — всех на уши поднял, даже пожарные прикатили, оттого, кстати, и дом не до конца сгорел. А уж когда его, после всего, газетчики на куски разрывать стали… Как же — единственный свидетель страшного преступления! Денег он на этом прилично заработать сумел.

— Фантазёр…

— Думаю, что направление развития этих фантазий ему своевременно подсказали.

— Проводник?

— Больше некому. Раз уж он входную дверь заминировать успел, то наверняка уже что-то к тому времени почуял.

— Интересный у этого портье талант… Может быть, поучимся?

— Далеко ехать предстоит.

— То есть?

— Как у парня денежки зашевелились в кармане, так и дёрнул он в далекие края — в Аргентину. Там у него вдруг тетка появилась — видать, в газетах знакомое имя прочла.

— Стало быть, эту ниточку нам обрубили… — майор задумчиво потёр подбородок. — Хреново… На похоронах кто-нибудь из наших был?

— Нет. Да и зачем? Журналисты всё подробно расписали, словно сам там побывал. Гауптмана фон Мекка во всех ракурсах запечатлели — хоть картину пиши!

— Постой! Так ведь этот гауптман…

— Абсолютно реальное лицо. На похороны даже сослуживцы бывшие приехали — их газетчики нашли. Такую речугу один задвинул — закачаешься! Про коварный Альбион и мужество истинного немца. Женщины аж рыдали!

— И его опознали?

— Безошибочно. У него на левом бедре шрам от ранения. Даже историю болезни подняли — совпало! — всплеснул руками Костриков.

— А по лицу?

— Скорее — по тому, что от него осталось. У него же граната рядышком рванула! Тут категорически подтвердил лишь портье, да один из моряков — мол, ходил он мимо него да ботинками скрипел громко, вот и запомнился.

— Моряк — это здорово! Небось, тоже уже уплыл?

— Не знаю…

— Ладно… Где могила фон Мекка?

Сегодня погода не задалась. Низко нависшие облака, спрятали солнце и оттого, и так не слишком веселое место, казалось ещё более мрачным, чем было в действительности. На пригородном кладбище людей почти не было, лишь в отдалении виднелись одинокие фигурки случайных посетителей.

По аккуратной, посыпанной желтым песком дорожке, неторопливо шли два человека. Строгие темные пальто, траурные повязки на рукавах — по-видимому, они недавно провожали в лучший из миров какого-то близкого человека. Теперь эта тягостная процедура осталась позади, и они собирались покинуть это тихое место.

— Смотрите, друг мой, — указал старший из спутников. — Вот, слева — памятник капитану-цур-зее фон Холтеру. А знаете ли вы, что в могиле никого нет?

— Почему?

— Его корабль не вернулся в порт — пропал без вести. И только спустя год, на побережье нашли разбитую шлюпку и в ней — капитанскую фуражку, когда-то принадлежавшую капитану. Вдова распорядилась похоронить её и поставить этот памятник…

Слушай эту беседу посторонний человек, он ни на секунду не усомнился бы в том, что старший из мужчин уже не раз бывал на этом кладбище и сейчас пересказывает своему товарищу историю этого места. Правда, подобные сведения можно было бы отыскать и в туристическом путеводителе… Но кто из нас не позволяет себе таких маленьких хитростей?

Продолжая негромкую беседу, оба прохожих подошли ещё к одному ряду могил.

— Смотрите, Герберт! — указал рукою младший из них. — А вот про это надгробие могу рассказать уже я!

— Вы бывали тут раньше, Вальтер?

— Нет, но я видел фото в газете! Это могила гауптмана фон Мекка!

— И чем таким знаменит этот офицер? — с легкой долей пренебрежения спросил его товарищ.

— А вот — спросите хоть у смотрителя! — ткнул рукою Вальтер в сидевшего на скамейке человека в строгом одеянии и фуражке.

Услышав, что к нему обращаются, тот поднялся и отвесил уважительный поклон.

— Чем я могу быть вам полезен, майне херрен?

— Э-э-э… — с сомнением посмотрел на него Герберт. — Вот, мой коллега уверяет, что я должен был видеть этот памятник в газете… Чем же он таким знаменит? Гауптман… возможно, что и достойный человек… но…

— Прошу извинить меня, мой господин, но ваш товарищ прав! Гауптман фон Мекк погиб в бою с превосходящими силами противника, нанеся ему тяжкие потери!

— Война… — развел руками старший из прохожих. — Мы все исполнили свой долг!

— Посмотрите на дату, любезный господин!

— А что в ней не так? — подслеповато вгляделся в табличку тот. — Не вижу…

— А вы подойдите поближе…

Герберт не заставил себя упрашивать и вскоре разглядывал надгробие почти вплотную.

— Хм… тридцать восьмой год? «Пал смертью храбрых в битве с английскими солдатами?» Где ж это он погиб?

— Здесь и погиб, — наклонил голову служитель. — Вступил в неравный бой с английскими шпионами и убил семь человек! А оставшиеся не успели убежать и были задержаны полицией.

— Надо же! — удивлённо покачал головою прохожий. — Истинно немецкий офицер! Я смотрю, за могилой ухаживают…

— Да, мой господин. Сослуживцы покойного пожертвовали на эти цели некоторую сумму…

— И я хотел бы внести свою скромную лепту, — достал свой бумажник Герберт. — Вот, прошу принять…

— И что вы там такого увидели? — поинтересовался Костриков, когда они, выйдя из ворот кладбища, свернули за угол. Траурные повязки уже исчезли с рукавов их одежды и упокоились в ближайшей урне.

— На фотографии покойного есть надпись… … 01.1936.

— Есть, — подтвердил молодой чекист. — Спросили бы меня, я бы вам давно про это рассказал.