Секреты поведения людей - Таранов Павел

“Как-то уже в конце войны Сталин пригласил Василевского и спросил, сколько потребуется времени для взятия Кенигсберга (нынешнего Калининграда). “Две — три недели”, — ответил Василевский. Он тогда руководил Генштабом. Потом был вызван Жуков, который дал реальную картину предстоящего штурма и сказал, что это очень непростое дело, которое потребует два — три месяца. Так и вышло”.

(В. М. Молотов)

Законом «ответности» метится одна из особенностей приспособительного поведения, когда мы служим не истине факта, а истине общения; а ее закона не отличаться.

Люди любят тех, кто, не колеблясь, берется за дело.

Нам неприятно, не хочется думать, что дело может оказаться неподъемным, неисполнимым. И люди, поддерживающие в нас чувство преодолевающей уверенности нам ближе других, приятнее, предпочтительнее.

Действием закона «ответности» объясняются довоенный стремительный взлет и огромная слава “народного академика” Трофима Лысенко. Это был крупный талантливый ученый, сделавший свой заметный вклад в биологию. В большую науку его двинул сам Н. И. Вавилов, чрезвычайно высоко оценивший первые шаги Трофима Денисовича, тогда еще молодого агронома. На основе работ Лысенко созданы такие сорта сельскохозяйственных культур, как яровая пшеница «Лютенциес-1173», «Одесская-13», ячмень «Одесский-14», хлопчатник «Одесский-1», разработан ряд агротехнических приемов, в том числе яровизация, чеканка хлопчатника. Ученик Лысенко, селекционер Павел Пантелеймонович Лукьяненко, имеет в активе пятнадцать районированных сортов озимой пшеницы, в том числе получившие мировую известность «Безостая-1», «Аврора», “Кавказ”.

Однако в ряду более или менее приемлемых результатов Т. Д. Лысенко претендовал и на громкие, прямо скажем, умопомрачительные открытия с философским подтекстом. К примеру, скачкообразное превращение одного вида в другой — пшеницы в рожь, ячменя в овес, овса в овсюг.

Охваченный фанатизмом “биологической алхимии”, академик воодушевился настолько, что оповестил даже о появлении кукушки из яйца… пеночки. Это из крошечной пеночки-то — крупногабаритной кукушки? И хотя «первооткрывателю» пытались возражать, показывали на зыбкость аргументации, Лысенко своего не отдавал.

Лысенко мог приврать и прихвастнуть. Выдавать желаемое за действительное стало ведущим стилем его публичных выступлений и, так сказать, ученого «лица». Казалось бы, власти немедленно должны были одернуть человека, в котором начинало явно доминировать шарлатанство. А вот как раз и нет. Чем фантастичнее были проекты Лысенко, тем большую поддержку он получал. Руководство страны, страны полуголодной и полураздетой, крайне нуждалось в таком энергичном и не сомневающемся глашатае возможностей и близких (до вот-вот!) успехов нового общественного строя. Когда все обещали требуемые результаты через 10–20 лет, он называл сроки в 2–3 года.

Небезынтересно отношение Сталина к невыполненным лысенковским обещаниям поднять урожайность пшеницы в 4–5 раз. “Товарищ Лысенко, по-видимому, поставил малореальную задачу, — сказал как-то он. — Но даже если удастся повысить урожайность в полтора — два раза, это будет большой успех. Да и не стоит отбивать у ученых охоту к постановке нереальных, с точки зрения практиков, задач. То, что сегодня кажется нереальным, завтра может стать очевидным фактом”.

Одно время широко обсуждалась гипотеза существования на Марсе каналов, якобы обнаруженных советским академиком Т. А. Тиховым. Было сказано немало высоких фраз “о подвигах, о славе” нашей науки и, конечно, о ее превосходстве. Как позднее выяснилось, телескоп, в который «наблюдали» это чудо, нес оптический изъян. Но странное дело: изъян убрали, однако энтузиасты и после того бредили каналами. Начало “космической эры” требовало своих фанатиков. Холодная неприступность загадок и тайн не приемлется массами, “Побыстрей и попроще!” — вот их лозунг. “Сейчас и здесь!” — вот ведущее требование народа. И если политическая элита такие «хотения» не слышит или игнорирует, то народная волна сметает ее.

К закону «ответности» вынужден был прибегнуть и В. И. Ленин, когда волею судьбы обстоятельства нависли над ним, придавили, принудили…

Исследование этого момента содержится в очерке “Революционная программа Ленина” (1933) Сергея Николаевича Прокоповича (1871–1955).

“Ленин часто указывал в своих речах и статьях 19171918 г. и позже на экономическую отсталость России…

Следовательно, октябрьская революция 1917 г., во главе которой стояли Ленин и коммунисты, победила в России вовсе не потому, что развитие капитализма дошло в ней до своего естественного предела, а потому, что в России капитализм еще только начинал развиваться, а буржуазия была слаба. Это была революция мелких собственников, жаждущих освободиться от экономической и политической власти дворян, дворян-землевладельцев и дворян-чиновников…

Народническое течение в русской интеллигенции с Н. К. Михайловским мечтало о том, что Россия может прямо перейти от земельной передельной общины к социалистическому строю общества, минуя капиталистическую ступень развития европейско-американской цивилизации.

Социал-демократическая часть русской интеллигенции, к которой принадлежали Ленин и его единомышленники, всегда относилась отрицательно к этой идее. Она считала ее пустой иллюзией, опровергаемой марксистским обоснованием неизбежности социальной революции в развитых капиталистических странах.

И тем не менее Ленин со своими соратниками, благодаря капризному излому истории русского народа, поставив революции 1917 г, социалистические цели и задания, сделал попытку практического осуществления этой народнической иллюзии. При обсуждении данного вопроса в общей форме на втором конгрессе Коммунистического Интернационала в 1920 г. Ленин в самой решительной форме признал возможность подобного скачка из докапиталистических форм хозяйства в коммунистический строй…

В этом основное различие между взглядами Маркса и Ленина на процесс образования социалистического строя общества. Маркс считал возможным переход к социалистическому хозяйству лишь там, где для этого существуют объективные предпосылки: высокое развитие производительных сил, высокий культурный уровень населения, количественное преобладание класса пролетариата, экономические и политически организованного. Если допустить, как это сделал Ленин, что социалистический строй может быть организован в СССР, где нет в наличии ни одного из этих условий, тогда социализм возможен также в любой колониальной стране, обладающей некоторой промышленностью, численно незначительным рабочим классом и Коммунистической партией, умеющей применять диктатуру и насилие. Волевое напряжение “кучки профессиональных революционеров” может возместить в ней отсутствие всех необходимых объективных предпосылок… Ленин поразительно ловко использовал в интересах Коммунистической партии культурную отсталость и полное отсутствие политического опыта у русских рабочих и крестьян. Его излюбленным приемом «убеждения» был призыв к классовым чувствам и интересам”.

Закон «ответности» показывает, что идеи, созвучные потребностям общества (включая и истинные и ложные потребности!), обшеством обязательно ассимилируются. А люди — носители этих идей — получают поддержку, преуспеяние, фавор.

В свете данной закономерности протекала и история появления на свет двухкамерного холодильника «Минск-22», разработанного во Всесоюзном научно-исследовательском экспериментально-конструкторском институте машин и приборов, когда туда пришел новый директор Ю. А. Пономарев, на место прежнего, снятого после фельетона в газете “Правда”.

История эта обширная и долгая. Но разобраться в ней помогает как бы итоговая статья спецкора «Известий» Э.Гонзальеза. Я беру лишь фрагмент из этой публикации 1984 г.:

“Как-то к директору пришли В. Ягодин и В. Никольский, специалисты в области очень низких температур, где используются многокомпонентные хладоны. Упрощенно говоря, это та самая штука, которая циркулирует в агрегате холодильника. Она может быть простым веществом — фреоном и сложным — смесью. Ягодин с Никольским предложили использовать смеси.