Перед одиночеством (СИ) - Рос Стефан

— Дэн, я тебе хочу показать кое-что. Я не знаю, как объяснить, тебе лучше самому посмотреть.

Дэн вышел вслед за Андреем, и они направились к выходу из жилого узла по направлению к производственным площадям. В одном из помещений надели защитные костюмы с контейнерами, содержащими сжатый воздух и вышли к траволаторам, на одном из которых поехали дальше.

В самой дальней части производственных площадей, где находился ближайший к колонии челнок, соскочили с движущийся ленты и направились к закрытому складу. Андрей зашел внутрь, сразу включился свет. Дэн от увиденного сделал несколько шагов назад.

Вдоль всего помещения рядом друг с другом лежали старики. Глаза у них были закрыты, руки скрещены на груди, одежда аккуратно расправлена, будто их бережно приготовили к погребению. Метрах в десяти от них лежал сложенный защитный костюм, чуть дальше на Дэна смотрел суровый взгляд старика, Петра Михайловича. У него были стянуты между собой ноги самозатягивающейся лентой, ей же привязаны обе руки к металлической тележке для перевозки небольших грузов.

Дэн упал на колени, не в силах сдерживать слезы, заплакал. Он понял, что старик взял на себя ответственность за гибель всех этих людей. Он вез их на этой телеге умирать, возможно, чтобы они инстинктивно не бежали обратно за глотком воздуха, привязывал к этому катафалку и видел смерть каждого из близких ему людей. Последнее, что он сделал — снял с себя защитный костюм, связал себе ноги и приковал свои руки к этой телеге смерти. Дэн на коленях дополз к нему, развязал его и закрыл ему глаза, запечатлевшие последний миг его жизни суровым взглядом, наполненным мужеством и честью. Снял с ног и рук кандалы, и положил его закостенелое тело рядом с его друзьями.

Чувства переполнили Дэна, залив всю душу признательностью и любовью к этим людям. Они положили самое ценное, чем владеет человек, — это свою жизнь, обменяв ее на время, которым теперь располагал Дэн.

— Нужно обязательно вернуть их на Землю. — Сказал Дэн. — Это будет небольшой платой за их жертву. Сейчас же давай ускоримся, чтобы не было ничего сделано напрасно.

Через три дня челнок был готов. В него погрузили все необходимое для борьбы: оставшееся оружие, излучатель, а в отдельной зоне, по настоянию Дэна, сложили тела стариков.

Отправку назначили в эту ночь, поэтому все чаще по коридорам колонии, люди бегали с одного места в другое, выполняя поручения командира. У Дэна не нашлось ни одной минуты, чтобы проститься с Машей, он не заметил, как она подошла к нему, немного постояла рядом с ним и вскоре тихо ушла в сторону.

Глава 20

78

Старт, подскочило внутричерепное давление. Из носа и ушей потекла кровь. На мгновение пропало зрение. В голове появился шум, и нестерпимая боль от лопающихся капилляров в головном мозге. Отключилось сознание.

Не подготовленный корабль для транспортировки людей, делал максимально точно свою работу. Бережно относясь к своей энергии, мгновенно набрал скорость, оторвался от Луны и, не теряя энергию, ворвался в околоземную орбиту, по очереди разрывая слои атмосферы.

Каждый атмосферный слой давал о себе знать жесткими ударами и повышением температуры корабля. На небольшом расстоянии от Земли двигатели включили реверсную тягу, вызвав хлопки сжатого топлива, возмущая природу воздушными завихрениями. Корабль садился на кроны деревьев, отчего потерял равновесие, а двигатели, равняя его, то и дело своими выстрелами из сопл оглушали всех в окружности на сотни километров. Корабль сел, встав столбом между деревьев.

Двигатели остановились, и автоматически раскрылся люк, покатились грузовые лифты и подъёмные механизмы. Пошел дождь, капли, падая на прочные сплавы стен корабля, закипали, образуя пар. Неожиданно появился из кустов любопытный заяц, наверное, с испугу забывший убежать. Он прыгал около сломанных веток и ждал, что будет дальше. Внутри корабля послышался шум металлических механизмов, зайчик, недолго думая, пустился на утек, ловя своими длинными ушами различные незнакомые шумы, побежал от них как можно дальше. Из большого люка корабля выползла самоходная телега и, найдя свободную площадку, принялась разгрузочным механизмом снимать с себя контейнеры и складывать их ровными рядами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дэн открыл глаза, боль обожгла его веки. Зажмурился, и вновь попытался открыть. Снова появилась боль. Посмотрел по сторонам. Андрей и Слава находились без сознания, лица у обоих были обожжены. Дэн попробовал пошевелить пальцами рук — они послушно зашевелились, но почувствовалось, что кожа на кистях тоже обгорела, затем пошевелил пальцами ног. Кажется, все в порядке, нужно встать и помочь парням. Дэн приподнялся с самодельного кресла, позвоночник пронзила острая боль. Через силу встал. Слава открыл глаза и, как Дэн, сразу их зажмурил, потом снова открыл и поднял руку, приветствуя друга.

— Первый раз в жизни у меня такая сложная посадка, даже не мог предположить, что такое возможно. Зато теперь к моим чувствам и отношению к первым космонавтам прибавится еще больше уважения и самое главное — понимания на собственном опыте неизведанного.

— Что там с Андреем? — Спросил Дэн.

— Я все слышу, все у меня в порядке. Я только не мог сначала решить: умер я или еще нет. Я еще с вами и в придачу к этому живой, хоть и запашок от меня, как от шашлыка.

Дэн и Слава засмеялись.

— Давайте, парни, вниз спустимся: нужно разведать, что там снаружи.

— Я пойду. — Сказал Андрей, прихватив с собой пистолет, пристегнутый к стенке корабля.

— Хорошо, иди, только помни, что другой жизни у тебя нет, ты человек.

— Помню я, помню! — Отмахнулся Андрей и спустился на грузовом лифте.

Дэн снял с креплений свой излучатель и трость, ставшую верным спутником последних дней, и пошел к лифту.

На небольшом лугу лежали в контейнерах старики.

— Вот вы и дома. — Сказал Дэн. — Простите меня, что не вернул вас живыми. — Дэн низко в пояс поклонился в сторону стариков, затем достал излучатель и задал программу роботу. Робот стал рыть землю своими плоскими ковшами.

Через тридцать минут парни опустили первое тело Петра Михайловича, за ним, прощаясь с каждым по очереди и вспоминая разные смешные случаи из жизни стариков, положили всех в землю. По старому обычаю кинули горсть земли в могилу, и робот быстро стал сталкивать землю с обочин.

— Ну что, братцы, то, что нас заметили, сомнений никаких нет, поэтому давайте задерживаться здесь не будем!

— Что с челноком делать? — Спросил Андрей.

— А что мы с ним можем сделать? Взлететь он самостоятельно отсюда не сможет, ему нужна платформа. — Ответил Дэн.

— Я знаю это, я имею ввиду ловушку здесь устроить.

— Не нужно, Андрей, этого. Даже если ты истребишь несколько клонов, это нам не поможет. Нам нужно отсюда быстрее выдвигаться. Пока они определят место нашей посадки и доберутся сюда, мы должны убраться от сюда, как можно дальше. Грузите оружие в робот! Он теперь будет для нас транспортом, а я пока перенастрою его программу.

79

Для Земли робот оказался тяжеловат: его твердые траки продавливали поверхность Земли, оставляя глубокий след. Зато проходимость впечатляла. Он свободно проезжал по просеке и заболоченным местам, а когда не вмещался своими габаритами — валил без труда гигантские деревья диаметром не меньше метра.

Маршрут проложили, еще находясь на Луне, — через вечную мерзлоту, где ветра и глубокий снег должны были затерять следы людей. Робот на открытых площадях развивал достаточно большую скорость, придавая парням больше уверенности в правильности выбранного пути. Лес не оставлял людей в нужде, даря все необходимое для жизни. Через два дня пути стало заметно прохладнее, в ночь пришлось одевать лунные термокостюмы, местами обгоревшие после посадки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Появился снег, он с каждым новым днем становился глубже, температура падала ниже. Некоторые участки робот проползал, едва не погружая в снег своих пассажиров. Появилась первая опасность, что робот может застрять. Скорость упала, превратившись в пешеходную, заставляя нервничать все больше. Лесная еда закончилась, и парни больше пяти дней вынуждены были голодать. Благо, что вода из снега, разогретая на щите машины, позволяла жить дальше.