Воин кровавых времен - Р. Бэккер

Саубон сердито посмотрел на него.

— Не забывайся, пес! Он князь.

— Значит, вы имеете в виду князя Келлхуса?

Неведомо как сдержавшись, Саубон помолчал, облизнул распухшие губы.

Колдун пожал плечами.

— Я не знаю. Пройас гнал нас, словно скот, чтобы настичь вас. Все перемешалось… А кроме того, накануне битвы князья особо не околачиваются среди таких, как мы.

Саубон сердито взглянул на велеречивого дурака, размышляя, не врезать ли ему за наглость. Но воспоминание о том, как он увидел на поле битвы свой собственный труп, удержало его. Он содрогнулся, обхватил себя руками. «Это был не я!»

— Возможно… возможно, ты сумеешь мне помочь. Колдун озадаченно уставился на него, с видом, который Саубон счел оскорбительным.

— Я к вашим услугам, мой принц.

— Эта земля… Что о ней известно?

Колдун снова пожал плечами.

— Это Равнина Битвы… Место, где умер Не-бог.

— Я знаю легенды.

— Я в этом не сомневаюсь… Вам известно, что такое топои?

Саубон скривился.

— Нет.

Привлекательная бабенка рядом с колдуном зевнула и потерла глаза. На галеотского принца внезапно обрушилась усталость. Он пошатнулся в седле.

— Вы знаете, что с возвышения — например, с башни или с вершины горы — видно дальше? — спросил колдун.

— Я не дурак. И нечего обращаться со мной, как с дураком. Страдальческая улыбка.

— Топои — тоже своего рода возвышения, места, откуда можно дальше видеть… Но если обычные возвышения созданы из камня и земли, топои состоят из страданий и эмоциональных травм. Такие высоты позволяют нам заглянуть за пределы этого мира… некоторые даже говорят — заглянуть во Внешний Мир. Вот почему эта земля беспокоит вас — вы стоите опасно высоко… Это Равнина Битвы. Ваши ощущения сродни головокружению.

Саубон кивнул, чувствуя, как что-то сдавило ему горло. Он понял, и это понимание почему-то, без всяких причин, принесло ему неизмеримое облегчение. Два судорожных всхлипа сокрушили его.

— Устал, — хрипло буркнул принц, сердито вытирая глаза. Колдун смотрел на него скорее с сожалением, чем с осуждением. Женщина упорно таращилась себе под ноги.

Не в силах глядеть на этого человека, Саубон кивнул ему и поехал прочь. Однако голос чародея заставил его остановиться.

— Даже среди топои, — сказал тот, — это место… особенное. В его тоне появилось нечто такое, отчего Саубону померещилось, будто в лицо ударил порыв зимнего ветра.

— Это как? — выдавил из себя принц, глядя во тьму.

— Вы помните это место в «Сагах» — «Эм уитри Тир ма-уна, ким раусса райн»…

Саубон смахнул слезы и ничего не ответил.

— «Душа, что столкнулась с Ним, — продолжал колдун, — не проходит дальше».

— И что эта дрянь означает, так ее перетак? — спросил галеотский принц и сам поразился свирепости, прозвучавшей в его голосе.

Колдун оглядел темную равнину.

— В некотором смысле, Он где-то здесь… Мог-Фарау. Когда он снова повернулся к Саубону, в глазах его читался неподдельный страх.

— Смерть не ушла с Равнины Битвы, мой принц… Это место проклято. Здесь умер Не-бог.

ГЛАВА 7

МЕНГЕДДА

«Сон, когда он достаточно глубок, неотличим от бессонницы».

4111 год Бивня, начало лета, равнина Менгедда

Раскинув широкие черные крылья, Синтез плыл вместе с утренним ветром. Восточный край неба постепенно светлел, а потом солнце вдруг раскололо горизонт и ринулось в атаку, на усеянный трупами простор Равнины Битвы, и из беспредельной черноты, оттуда, куда он в конечном счете вернется, протянулась непостижимо длинная нить…

Возможно, до самого дома.

Кто бы упрекнул Синтеза за то, что он позволил себе предаться ностальгии? Снова очутиться здесь через тысячу лет, в месте, где это почти произошло, где люди и нелюди едва не сгинули навеки. Едва. Увы…

Уже скоро. Скоро.

Синтез опустил человеческую голову и принялся разглядывать узоры, образованные на равнине бессчетными мертвыми телами, восхищаясь сходством этих узоров с некоторыми знаками, что некогда высоко ценились его видом — в те времена, когда они действительно могли так зваться. Вид. Род. Раса.

Инхорои — так величали их эти паразиты.

Некоторое время Синтез наслаждался ощущением глубины, которое создавали тысячи медленно кружащих внизу стервятников. Затем он уловил нужный запах… это потустороннее зловоние — такое особенное! — предусмотренное как раз для подобного случая.

Так, значит, Сарцелл мертв.

По крайней мере, Священное воинство одержало победу — над кишаурим, не над кем-нибудь!

Голготтерат будет доволен.

Растянув человеческие губы в улыбке — а может, в гримасе, — Древнее Имя камнем рухнул вниз, чтобы присоединиться к стервятникам на их пиру.

Пространство корчилось, извивалось от белых, словно личинки, фигур, увешанных человеческой кожей, — от шранков, визжащих шранков. Их были тысячи тысяч, и они расцарапывали себя до крови, выдирали глаза. Глаза! Смерч с ревом прокатился сквозь них, расшвыряв по сторонам бессчетные тысячи.

Мог-Фарау шел.

Великий верховный король киранейцев схватил Сесватху за плечи, но колдун не в состоянии был расслышать его крик. Он слышал голос, исходящий из глоток сотен тысяч шранков, звучащий так, словно в череп насыпали горящих углей… Голос Не-бога.

— ЧТО ТЫ ВИДИШЬ?

Видишь? Но что он может…

МНЕ НУЖНО ЗНАТЬ, ЧТО ТЫ ВИДИШЬ.

Верховный король отвернулся и потянулся за Копьем-Цаплей.

— ГОВОРИ.

Тайны… Тайны! Даже Не-бог не может выстроить стены против того, что забыто! Перед глазами промелькнул нечестивый Панцирь, сияющий в сердце смерча, саркофаг из нимиля, исписанный хорическими рунами, висящий…

ЧТО Я…

Ахкеймион проснулся с криком. Руки свело судорогой. Колдуна трясло.

Но тут зазвучал чей-то нежный голос, заворковал, успокаивая. Мягкие руки погладили его по лицу, убрали с глаз мокрые волосы, стерли слезы со щек.

Эсми.

Он еще некоторое время лежал в ее объятиях, периодически вздрагивая, и изо всех сил старался держать глаза открытыми, желая видеть, что он здесь — здесь и сейчас.

— Я думала о Келлхусе, — сказала Эсменет, когда его дыхание выровнялось.

— Он тебе снился? — вяло поддразнил ее Ахкеймион. Он пытался заставить голос звучать спокойно. Эсменет улыбнулась.

— Вовсе нет, дурачок. Я ска…

ЧТО ТЫ ВИДИШЬ?

Визжащий голос, резкие, отрывистые фразы…