В стране Черного Лотоса - Леонард Карпентер

— Ах, Конан… значит, вы остались живы… — Офицер заставил себя растянуть губы в улыбке, чтобы скрыть выражение недовольного удивления. — Лихо у вас все получилось. На чужом коне вступить в бой с противником в доспехах — для этого требуется недюжинная смелость.

Шариф не переставал обшаривать глазами окружающие заросли.

— А где же сам командир мятежников? Ему удалось уйти, я так понимаю? Жаль, жаль, что преследованием не занялись более опытные наездники из моих подчиненных. Но они занялись другими членами этой банды. Жаль, даже допросить будет некого. Тарим! — воскликнул Джафар, наткнувшись наконец взглядом на лежащее на земле тело в доспехах.

— Нет, тариф ему не удалось уйти. — Незаметно вынув ятаган из ножен, Конан стал аккуратно приближаться к офицеру. — Я не думаю, что есть смысл представлять вам его, ибо вы вместе с ним спланировали эту ловушку, чтобы убить меня. Но это еще не самое страшное ваше преступление. Скольких солдат вы предали, загубив их жизни…

— Что вы имеете в виду, сержант? Мы ведь сражаемся по одну сторону…

Джафар, увидев обнаженный клинок в руках киммерийца, немедленно выхватил из ножен меч.

— Ты что, сдурел, варвар? — крикнул офицер. Но вместо того чтобы встретить противника лицом к лицу, стал разворачивать лошадь, собираясь броситься наутек.

Тяжело дышавшее от духоты животное не сразу сообразило, что от него требуется. Воспользовавшись паузой, Конан настиг Джафара. Киммериец не стал бить в затянутую панцирем спину врага. Северянин всем телом бросился на тарифа. Упав на землю, они сцепились в отчаянной схватке.

Силы привыкшего к рукопашным Конана и изнеженного туранского аристократа-кавалериста были явно неравны. Через несколько мгновений могучий варвар встал на ноги, держа в руках окровавленный кинжал Шарифа. Закинув кинжал подальше в кусты, Конан повернулся навстречу послышавшемуся стуку копыт еще одного коня, приближавшегося к опушке, где только что он убил двух своих врагов.

Через несколько мгновений в заросли влетел Юма на взмыленной лошади. Мгновенно оценив обстановку, чернокожий сержант остановился над телом шарифа и скорбно произнес:

— Какой ужас! Наш всеми уважаемый шариф Джафар… убит в бою с мятежниками…

— Ага, — тяжело дыша, подтвердил Конан. — Но ты не беспокойся, я отомстил за его смерть. Там, за кустами, лежит труп командира мятежников. Это Фанг Лун, как я и предполагал. Но боюсь, что теперь вряд ли кто-нибудь сможет с уверенностью опознать его.

Киммериец вытер о траву свой ятаган и направился собирать по зарослям оставшихся без всадников лошадей.

Юма с трагическим выражением лица встретил троих оставшихся в живых всадников из эскорта. Они остановились, не веря своим глазам.

Резкий голос Юмы вывел их из оцепенения:

— Отличная работа, ребята. Ни один из напавших на нас мятежников не ушел живым. К сожалению, тариф Джафар трагически погиб. Его смерть вынуждает меня, как старшего по званию, принять на себя командование отрядом, Итак, нужно похоронить наших погибших товарищей, и — вперед, продолжаем наш путь в Аграпур!

ГЛАВА 15. ТРИУМФ

Могучий Ильбарс брал свое начало в Холджийских горах. Тающие ледники неприступных вершин и обрушивающиеся на склоны ливни питали бесчисленное количество тоненьких прозрачных ручейков. Сбежав вниз и оросив склоны ущелий и межгорные долины, эти ручьи сливались в реки, к которым шли на водопой дикие звери и домашний скот. Студеную воду набирал во флягу горец со стальными глазами и закованный в броню воин из заброшенного на край земли гарнизона. Отзвенев бесчисленными водопадами и прорезав непроходимые леса, эти реки сливались в один могучий поток великого Ильбарса.

В месте слияния крупных притоков земля была уже ровной и плодородной. Широкие долины плавно переходили в бескрайнюю степь. Извиваясь, неспешно текла по степи река, словно пульсирующая артерия в теле великого королевства. По этому водному пути двигались бесчисленные грузы, передвигались войска, переселялись целые племена. На берегах реки встали защищенные высокими стенами города — перекрестки водных и сухопутных караванных дорог — Самарра, Акит и столица, неустанно бьющееся сердце королевства — Аграпур.

Множество самых разных судов плавало по огромной реке: небольшие юркие торговые шхуны, баркасы рыбаков, лодки и паромы перевозчиков, военные галеры. Даже огромные галеоны высоко поднимались под парусом вверх по течению от моря Вилайет. Пожалуй, наиболее странными плавучими сооружениями были огромные плоты-баржи, сделанные из длинных бревен, заготовленных в дремучих лесах вокруг Тармиша.

Эти левиафаны предназначались лишь для того, чтобы один раз проделать путь вниз по течению, а затем им суждено было быть разобранными на бревна в порту Аграпура. Одни шли на стропила зданий, другие вновь превращались в корабли в виде килей и шпангоутов.

Эти огромные плоты брали на свою широкую палубу невообразимое количество пассажиров и груза. Неповоротливые и неспешные, они заставляли уступать им дорогу любое другое судно. Желающих поживиться товаром на борту отпугивала лучше любой охраны сама команда, вооруженная ножами и длинными шестами, более годящимися как оружие, чем как средство управления плотом. Да и сами пассажиры обычно были готовы постоять за себя и свой багаж.

И вот на палубу одного из этих не самых престижных и комфортабельных средств перевозки поднялся неожиданный пассажир. Плот только что отошел от берега и выходил на главный фарватер, и пассажиры еще не успокоились, устраиваясь поудобнее на своих местах в ожидании долгого путешествия. Среди всей этой суеты выделялся чиновник королевской канцелярии, евнух, одетый в роскошный наряд. На его голове отражала солнечные лучи расшитая золотыми нитками шапочка. Надменный вид и брезгливое выражение лица евнуха вызвали немало неодобрительных комментариев других пассажиров, впрочем, быстро замолкавших под взглядом здоровенного детины — слуги, сопровождавшего чиновника и его багаж в нескольких тюках и объемистой корзине.

Евнух явно кого-то искал. Он внимательно разглядывал пассажиров, обходя палубу, время от времени задавая кое-кому вопросы и морща нос от стоявшей на плоту вони, которую не мог развеять даже свежий ветер. Наконец какой-то погонщик мулов, расположившийся рядом со своими животными, на вопрос евнуха ткнул пальцем в сторону кормового помоста. Там дюжина человек с огромными шестами и веслами, изо всех сил налегая на свои орудия, с трудом поворачивали огромное судно в нужном направлении.

Подойдя к помосту, евнух громко спросил: