Новый мир. Книга 2: Разлом. Часть первая (СИ) - Забудский Владимир

— Я же сказала — анализы не покажут этой хрени, — позади раздался голос Рины, которая вернулась в комнату и принялась собирать свои разбросанные повсюду вещи.

— Я никогда в жизни не принимал наркоты. Не представляю себе, как я мог на это согласиться. Это тоже была твоя идея, да?! — я сжал зубы от злости.

— Эй, ты же мужик, Алекс, — напомнила Рина, и издевательски добавила: — Твои яйца не должны позволять тебе перекладывать ответственность на «слабый пол». Хи-хи!

Я обернулся, намереваясь послать ее куда подальше, и запнулся, поняв, что Рина, ничуть не стесняясь, сбросила с себя майку, оставшись обнаженной по пояс. Выдохнув на полуслове, я отвернулся к стенке.

— Ха! Вчера ты не был таким стеснительным! — усмехнулась Рина. — Расслабься, я просто переодеваюсь. Я не любительница утренних кувырканий. Тем более с похмелья.

— Рина, — все еще не оборачиваясь, я в ужасе покачал головой. — Все без исключения, что произошло вчера — это одна большая чертова ошибка…

— Что?! — перестав собирать вещи, остолбенела и возмущенно закричала Рина. — Я не поняла! Ты хочешь сказать, что все твои слова ничего не значили?! Наша свадьба отменяется?!

Тут уж я обернулся, чувствуя, что сознание вот-вот покинет меня. Рина еще несколько мгновений умудрилась продержать на своем лице серьезную мину, но затем ее губы предательски расплылись в улыбке, которая быстро перешла в неудержимый хохот.

— Видел бы ты свое лицо! — едва не плача от неудержимого смеха, проговорила девушка.

— Да пошла ты! — я в сердцах запустил в нее одну из подушек, валяющихся на надувных матрасах.

В этот момент на мой коммуникатор поступил вызов. Я встрепенулся в отчаянной надежде, что это Дженет — но нет, перед моими глазами всплыло лицо Ши Хона. Я зажмурился от ожидания очередных новостей так, как люди жмурятся в ожидании удара.

— Ши?

— Димитрис, с добрым утром! — вид у моего бывшего товарища по интернату был заинтригованный и позабавленный. — Добро пожаловать в наш клуб! Судя по твоей исстрадавшейся харе, ты наконец понял истинное значение древнего русского слова «бодун».

— Ты даже не представляешь себе, насколько.

— Надеюсь, ты не в обиде, чувак, что я вчера не приехал. Как бы я попал среди ночи в Сидней, сам подумай?

— Я тебе это предлагал?

— А, ясно. Ничего не помнишь, — кореец задумчиво почесал репу. — Начну с худшего. Видяшку свою уже видел?

— Как и двадцать тысяч пользователей, если верить тому, что я слышал, — хмуро пробормотал я. — Странно, как ко мне в дверь еще никто не стучится.

— Да уж, разумным твой поступок не назовешь, приятель. Хотя слова ты говорил и очень правильные. Однако не спеши отчаиваться. Видеоролик удалил модератор-бот из-за того, что там была нецензурная лексика, а ты забыл поставить режим «18+». Вполне возможно, никто и не успел проанализировать на предмет политкорректности. А если и успели — у тебя же еще есть опекун из спецслужб, да славное олимпийское прошлое. Глядишь, пронесет.

«Мой опекун будет первым, что прикончит меня», — подумал я.

— Что бы я там не наговорил вчера, Ши — не воспринимай все это всерьез, — попросил я.

— Все в порядке, чувак. Держись там!

Закончив разговор, я растерянно огляделся в квартире, обитатели которой понемногу начинали приходить в себя. Все это было так не похоже на мою обычную жизнь, что казалось, будто я оказался вы шкуре какого-то другого человека.

— Я не могу поверить во все то, что вижу и слышу, — признался я.

— Тебе нужно расслабиться, — посоветовал Тим.

Щелчок с его стороны возвестил об открывшейся бутылке пива.

— Пивка?

— Мне нужно домой, срочно, — решительно поговорил я, и скривился от паскудного ощущения все еще бродящих в организме остатков алкоголя.

Как бы это не было неприятно, требовалось очистить свой организм от этой гадости.

— Эй, чувак, у меня есть таблеточка от похмелья, — подал голос Рон Дэвис.

— Я никогда в жизни не принимал таблеток.

— Так ты и не бухал!

Ничего не ответив, я принялся собираться.

— Советую хотя бы принять душ, — ко мне подъехал с бутылкой пива Тим.

Через двадцать минут я уже стоял помытым и собранным около двери захламленной квартиры. Жевательная резинка пока не помогала заглушить во рту неприятное ощущение, которое возникло после того, как я только что насильно избавил свое организм от остатков засевшей в нем дряни. Но все же я уже чувствовал себя немного лучше. Изо всех, кто остался в злополучной квартире, меня провожал лишь хозяин вечеринки.

— Кто еще здесь вчера был? — спросил я у Тима.

— Человек десять еще тусовалось. Я и сам всех не упомню. Знаешь, как это обычно бывает — кто-то приходит, кто-то уходит. Из тех, кого ты знаешь, был, кажется, Кит, наш институтский однокурсник.

— Часто у тебя такое происходит?

— Вообще-то частенько, — пожал плечами парень. — Арендодатель грозится оштрафовать или выгнать меня из-за жалоб соседей, но пока дальше угроз дело не идет.

— Как же твои планы? Ну, там, заработать пять миллионов, — припомнил я.

— А как там твои планы стать астронавтом? — не остался в долгу Бартон.

— Почему мы вообще с тобой тут говорим? Если я правильно помню, ты меня ненавидишь.

— Эй, парень, мы же с тобой вчера здорово разрулили всю эту тему. Ты оказался вовсе не таким придурком, как я думал — оказывается, по пьяни ты очень даже ничего парень. Так что вроде как мы теперь кореша, полное взаимопонимание, никаких проблем, — напомнил мне Тим, но по выражению моего лица все сразу понял. — Ясно. Ни хрена ты не помнишь. Что ж, не беда. Как там гласит старая русская пословица, что ты вчера нам рассказал? «Что у трезвого на уме — то у пьяного на языке». Хорошо сказано, чистая правда. Так что я буду считать, что между нами все ОК.

— Тим, то, что я вчера наговорил, не имеет ничего общего с моей личностью. Это всего лишь проклятый алкоголь!

— Не скажи, парень. Бухло вытаскивает наружу твое подсознание, только и всего. Ничто не появляется просто так, с бухты-барахты. Ты уж поверь мне. Я врач, как-никак. Анестезиолог, между прочим. Будущий. Хи-хи!

— Ни один человек не ведет себя нормально, когда напьется.

— Значит, у каждого из нас в подсознании живет грязное животное, — хихикнул парень. — Вот, кстати, зацени.

Перед моими глазами всплыла еще одна запись — пьяный и счастливый я обнимаю пьяного и счастливого Тима, где-то за кадром бренчит гитара и мы, надрывая глотки, поем одну из моих любимых песен — «Lost world» группы «Escape from Mojave». Пели мы, конечно, ужасно. Так же ужасно, как мы когда-то пели ее с Джеромом Лайонеллом в Генераторном, еще в те времена, когда Джером был одержим идеей создать свою рок-группу.

— По-моему, идиллия, — с ироничным умилением глядя на видео, усмехнулся Тим.

Я лишь ошеломленно покачал головой.

— Мне надо идти, — решительно произнес я. — Может быть, еще не поздно собрать все по осколкам.

— Иногда лучше ничего не собирать. Разбилось — и хрен с ним, — философски заметил будущий врач. — В любом случае, удачи тебе.

***

Я сумел застать Джен в нашей квартире. Даже не знаю, к лучшему ли это. По выражению ее лица сразу же становилось понятно, что шансов сгладить ситуацию у меня немного. Еще красноречивее были ящики, в которые девушка уже успела упаковать свои вещи. Дженет Мэтьюз не была склонна к сценам. Если она упаковала вещи — ее намерения были действительно серьезны.

— Ты, по-видимому, не прочитал моего сообщения, — вместо приветствия холодно произнесла моя (бывшая?) девушка, отвернувшись к окну, когда услышала позади хлопок двери.

Даже не знаю, плакала ли она этой ночью. Может, и да. Так или иначе, к моменту нашей встречи ничто в ее внешности или поведении не напоминало о ночных рыданиях. Она была спокойна, сдержанна, безжалостно-ключа и холодна как лед. Будь она сейчас в расстроенных чувствах, зла, раздражена — оставался бы шанс, что произойдет сцена, которая закончится извинениями и объятиями. От любви до ненависти, как говорится, всего один шаг. Но здесь и не пахло ненавистью. Здесь чувствовалось разочарование, презрение. А между этими чувствами и любовью пролегала непреодолимая пропасть. Да и была ли она когда-то, эта любовь?