Безымянный раб - Виталий Зыков

– Гхорр, а давно ли умер ваш Безумный Шаман?

– Давно! Уже двенадцать Великих Шаманов отправились на встречу с духами предков.

– Ага. А почему моего прихода тогда ждали? Пусть ваш Пуас там чего–то сказал, но его слова это просто искра. Искра, которая разожгла сухой трут вашей ненависти! А ведь все уже забыть должны какое–то там предсказание!

После этих слов Гхорр обиделся за свой народ в целом и за этого проклятого шамана в частности. В разговоре он даже забыл, что Ярик – это пугало его народа. И считал, что если тот захочет его убить, то убьет, а поспрашивает и, глядишь, отпустит. Тем более что ни о каких особых тайнах Рырга не спрашивал.

– Все пророчества сохранены в струлях.

– В чем?!

И Ярик прослушал небольшую лекцию об этих струлях. Оказалось, что это обыкновенная веревка с узлами, завязанными определенным образом, где узлы и расстояния между ними описывали слова. Тут Ярик усомнился в компетентности своего пленника, сказав, что невозможно таким образом ничего записать. Пленник горячился и уже кричал, что его народ гордится своими записями и в селениях на севере существуют целые собрания этих узелковых писем. На что Ярик ехидно заметил, дескать, другие воины не владели этими знаниями а значит, ничего такого и нет. Ориентируясь по колебаниям ауры молодого Гхорра, Ярослав подбрасывал вопросы и ехидные замечания, играя на состоянии пленника, как пианист–виртуоз на своем инструменте. Доведенный чуть ли не до слез пятнадцатилетний Гхорр (пацан как по меркам Ярика, так и по меркам ургов) схватил обрезок веревки и начал быстро вязать узлы, произнося скороговоркой название каждого знака и правила его применения. Ярик сохранял на лице скептическую ухмылку, но старался запомнить мельчайшую подробность открываемого ему знания. Судя по всему, то, что бормотал паренек, было здешним аналогом азбуки. После этого осталось только подначить паренька, чтобы отметил на веревке пару фраз, и вот общий принцип стал понятен. На этом Ярик остановил увлекшегося зеленокожего пацана. Как помнил Ярослав, нечто подобное было то ли у майя, то ли у ацтеков. Осталось выяснить здешнюю систему счета, которая, как оказалось, основывалась на числе ургских зубов. Их было двадцать три, то есть если люди считали от одного до десяти, то эти дикари – от одного до двадцати трех. Для каждого числа у них существовал соответствующий тип узелка. Один раз по двадцать три называлось клыком. Клык клыков – пасть, пасть пастей – бесконечность. «Прямо как на Руси: сорок сороков–это очень–очень много».

– На этом, пожалуй, хватит, – сказал Ярик и прикосновением погрузил пленника в сон. – Теперь займемся–ка твоими цацками.

Гхорр был увешан всевозможными украшениями, и Ярик очень сильно подозревал, что это амулеты. Все–таки ранее ему не встречались обыкновенные мертвые вещи с магической аурой. Он тягостно закряхтел: наученный горьким опытом предыдущих похищений, Ярик понимал, что его вскоре найдут и он может не успеть допросить пленника. Потому была дорога каждая минута.

Начал он осмотр с черепа скальной крысы, висящего на шнуре на шее. Зажав амулет в руке и скользнув в Сат'тор, Ярик занялся его изучением. А посмотреть было на что. Магическое плетение радовало глаз своей простотой и элегантностью. Черепок служил средством связи с какой–то магической сущностью, которая питала плетение энергией. Само же плетение отвечало за небольшое изменение ауры носителя амулета словно замораживая верхние энергетические слои. Судя по всему, оно должно было защищать от проявлений энергетического вампиризма, то есть сделать энергетику хозяина недоступной посягательствам извне. Сразу же вспомнилась отсасывающая энергию паутина, напавшая на Ярика при переправе через реку. Правда, эта защита была довольно слабенькая.

Ярик отложил черепушку и перешел к следующему амулету. Это была связка всевозможных ракушек. Здесь все оказалось несколько сложнее. Каждая ракушка отвечала за какое–то действие. Одна имела плетение, отвечающее за накопление энергии. Другая создавала в ауре носителя каналы, третья преобразовывала накопленную энергию в какой–то другой вид, а четвертая пускала эту энергию по созданным каналам и так далее. Фактически таким образом создавалась индивидуальная защита носителя амулета от физических контактов. Спусковым же крючком для этого хитроумного агрегата служила кодовая фраза. Узнавать ее у Ярика не было никакого желания, так как принципы работы и построения были ясны.

Бесчисленные браслеты были ответственны за повышение выносливости и увеличение силы. Но все это Ярик умел и безо всяких там плетений. Особенный же интерес вызвал у него симпатичный такой браслет, очень искусно сделанный из темной бронзы (а все остальное было сделано из кости, ракушек и кожи!). Он явно был не местного производства и довольно дорогой штукой. Но еще больший интерес вызывало плетение, таящееся в этом симпатичном украшении. Плетение было гораздо более сложным, и на его изучение Ярик потратил несколько часов. Оно, судя по всему, самостоятельно подпитывало себя энергией из окружающего пространства, не пользуясь посредничеством каких–либо магических сущностей, накапливало ее и по желанию владельца строило с ее помощью новое плетение. Ярик надел браслет и мысленно активировал его. Порция энергии напитала ладонь. Ярик вытянул перед собой руку, указывая на валун у подножия скалы, и раскрыл сжатую ранее в кулак руку. Зашипело, и из руки вырвался маленький шарик огня, который стремительно понесся вниз. Вот он достиг валуна. Полыхнуло. От грохота взрыва немного заложило уши. По валуну пошли трещины, и отвалился приличный кусок.

– Вот он ты какой, северный олень, – восхищенно прошептал Ярик. Он воочию увидел то, что фантасты всех времен и народов называли на английский манер файерболом, а по сути являлось огненным шаром. И тут же решил попробовать создать это плетение самостоятельно, как только представится возможность.

Он перевел взгляд на пленника. Тот свернулся в клубок и дрожал. Глаза его не отрывались от браслета на руке Ярика. Тот хмыкнул и пододвинул ногой к пленнику сваленные в общую кучу амулеты:

– Забирай!

Тому не надо было два раза повторять. Тенью он метнулся к куче и начал судорожно надевать все на себя.

– Ты хоть пользоваться–то ими умеешь?

Как вскинулся Гхорр, каким оскорбленным достоинством полыхнули его глаза:

– Я умею пользоваться всеми амулетами! Я умею вызывать младших духов, и один из амулетов я сделал сам.

При последних словах он схватился за череп скальной крысы и потряс им:

– Он защищает от гурхов!