Танец Пепла - Айрин Луна

— Благодарю и тебя, Торин из рода Дурина. — Скажи я больше, это было бы уже ложью. Торин, словно увидев что-то в моих глазах, едва кивнул и лишь сильнее сжал мою руку.

Дальнейшие прощания пролетели как во сне. Кто-то крепко пожимал руку, кто-то заключал в стальные гномьи объятия. Последним передо мной оказался Бильбо. Хоббит смотрел на меня с такой тоской, что я не удержалась и сама его обняла.

— Не грусти. — Прошептала я. — Мы ещё увидимся.

— Береги себя. — Неожиданно ответил он. — Ты сильна духом, но иногда забываешь, что тело твоё не неуязвимо… Не бойся иногда признаться, если тебе нужна помощь. — Я удивлённо посмотрела на хоббита. Маленький человечек оказался намного проницательней, чем думали многие.

— Я постараюсь. — Улыбнулась я, снова заключая его в объятия.

Вскоре после этого я покинула отряд Дубощита. А потом долго лежала на широких перилах своего балкона, разглядывая звёзды, с тоской понимая, что скоро вслед за ними уйдёт и он. А значит, я снова останусь одна. Почти одна…

Звенящую тишину ночного дворца нарушали лишь шелест мантий и размеренное постукивание посоха о мрамор пола. Тук-тук-тук — билось в унисон и его сердце. Маг не мог понять, зачем Саруман настоял на этой прогулке вдвоём. Ведь с того момента, как они покинули кабинет Элронда, белый волшебник не проронил ни слова. А вот Гендальф не мог избавиться от чувства возрастающего беспокойства. Лицо главы ордена было абсолютно непроницаемым, и только во взгляде сквозило неприкрытое высокомерие и что-то ещё, что Гендальф не мог распознать.

Когда оба волшебника оказались в саду, Саруман вдруг остановился, окинув своего спутника мрачным взглядом тёмных глаз. При свете Луны, преломляющиеся тени придавали лицу белого мага какое-то хищное выражение.

— И долго ты будешь молчать, Олорин? — От неожиданности вопроса Гендальф вздрогнул.

— О чём ты, Саруман? Если ты о гномах, то моей вины в том, что они покинули долину, нет. — Саруман прищурился, но тут же небрежно отмахнулся.

— Твоя недальновидность в отношении гномов меня не удивляет. Ты слишком много времени проводишь среди смертных, и от этого страдает твоя проницательность. Я жду, когда ты мне расскажешь о другом. — Серый маг вопросительно вздёрнул бровь. — Вернее о другой. — С улыбкой уточнил Саруман.

Гендальф напряжённо молчал, судорожно соображая что ответить. Одновременно в голове вертелось столько вопросов: Откуда Саруман о ней знает? Что он о ней знает? Неужели Элронд нарушил обещание? — Но белый маг прервал его внутренний монолог, приняв молчание за согласие.

— Или ты, Гендальф Серый, считаешь необязательным осведомить главу твоего ордена о появлении чужаков в Средиземье? Да ещё и женщины из другого мира? — Улыбка исчезла, а на гордом лице отразилось презрение.

— Прости меня, Саруман. Я просто искал подходящий момент. Да и по правде сказать, меня беспокоили более важные дела, чем появление человеческой женщины. — Опустив глаза, Гендальф слегка склонил голову. Поэтому и не заметил победной ухмылки, которая мелькнула на лице белого мага. — Могу ли я узнать, откуда тебе известно о ней, Саруман?

— Я глава ордена. Мне положено знать. — Отрезал маг. — Кстати, где ты её подобрал?

— Недалеко от Бри…

— И на протяжении всего этого времени, ты не удосужился мне ничего рассказать? У тебя ведь была возможность передать новости с Радагастом. Почему я должен узнавать это окольными путями?… — Не дав другому волшебнику ответить, белый маг продолжил. — Твоё безрассудство меня удивляет, Олорин. В любом случае, эта женщина отправится со мной. Пусть завтра к обеду она будет готова.

— Но, Саруман… Зачем тебе она? Элронд благосклонно согласился оставить её здесь…

— Потому что она чужая для Средиземья. Надёжнее будет её изолировать. Она может быть потенциально опасной. Поэтому я забираю её с собой в башню Ортханк. Кстати, поведал ли ты о её происхождении своему другу Элронду прежде, чем он согласился предоставить ей кров? Или это опять показалось тебе не таким важным?… — Гендальф напряжённо молчал. — В следующий раз, оставь за мной право решать, является ли что-то важным или нет. — Белый волшебник выпрямился, гордо вскинув подбородок. В его голосе зазвучал металл. — Разговор окончен, Олорин. Женщина отправляется со мной. Позаботься, чтобы всё было готово к полудню. До следующей встречи. — На этом Саруман резко развернулся и быстрым шагом направился в сторону дворца.

Лишь когда белая мантия полностью скрылась во мраке, Гендальф облегчённо выдохнул. — Саруману не было известно о магических способностях женщины. Но тогда зачем так настойчиво требовать, чтобы она отправилась с ним…? И откуда он вообще о ней знал? — Если с утра Гендальфа и преследовало плохое предчувствие, то сейчас, вспоминая каждое слово белого мага, по его спине пробежал холодок. — Выходит ни Радагаст, ни Элронд ему ничего не рассказали… Тогда кто?… — Складывающаяся в его голове картина, совсем не нравилась серому волшебнику. Он мрачно стрельнул глазами в направлении, где скрылся Саруман. Удостоверившись, что он сейчас был один, маг поспешил в противоположную сторону сада. Обогнув дворец по едва заметной тропинке, Гендальф нырнул в лаз в густом кустарнике и бесшумно скрылся за небольшой дверью.

Он словно тень, стремительно двигался по пустынным коридорам, пока не оказался перед высокими резными дверями. Маг два раза коротко постучал, и одна из створок бесшумно отворилась.

— Нам надо спешить. — Бросил он, исчезая в комнате.

30. Странники в ночи

Кто-то бесцеремонно тряс меня за плечи. Я попыталась отмахнуться, но не тут-то было — вырваться из крепких рук было невозможно. Наконец, этот кто-то оставил попытки меня растрясти, поэтому просто в наглую откинул одеяло. Недовольно зарычав, я села и нехотя открыла глаза в поисках своего обидчика. И тут же чуть не закричала: надо мной стояли хмурый Гендальф напару с Элладаном. Надо отдать должное, последний, хотя бы стыдливо смотрел в сторону.

В комнате было абсолютно темно, за исключением струящегося лунного света. «Значит, всё ещё ночь», — мысленно подытожила я, одновременно чувствуя подымающуюся волну праведного негодования.

— Да какого… — Начала было грозно я, но Гендальф просто зажал мне рукой рот.

— Тихо. Выслушай меня, и не голоси на весь дворец. Тебе надо срочно уходить отсюда. — Мои брови удивлённо дёрнулись вверх. — Сейчас же. — Я раздражённо отмахнулась от его руки.

— А повежливее никак? Что за ночные посиделки? — Прошипела я, сверкнув глазами. — Почему мне надо уходить? И почему сейчас?…