Блог «Серп и молот» 2017–2018 - Петр Григорьевич Балаев

Осознайте: Георгий Максимилианович Маленков, глава исполнительной власти СССР, отдал распоряжение об аресте своего подчиненного.

Какой к … матери государственный переворот?! Белены объелись или клея нанюхались?…

В 2006 или 2007 году, уже точно не помню, руководство экономического блока Владивостокской таможни по факсу получило от таможенной службы США незаверенные ксерокопии инвойсов на импортированное одной из фирм в РФ мясо, согласно которым импортерами была значительно заниженная стоимость, что предполагало и занижение размера уплаченной таможенной пошлины на несколько десятков миллионов рублей.

Начальник таможни с радостным воплем отписал мне, его заместителю по правоохранительной деятельности, эту макулатуру для возбуждения уголовного дела. Сами понимаете, что незаверенные копии — это просто макулатура. Поэтому я поручил оперативникам не уголовное дело возбуждать, а начать оперативную проверку и попытаться добыть нормальные документы.

В это время экономисты таможни по этим копиям скорректировали таможенную стоимость уже ввезенного мяса и выставили фирме-экспортеру счет на доплату. Те, естественно, улыбаясь во все 32, подали иск в суд, легко таможню приземлили. Судья попался не больной энцефалитом, поэтому посчитал, что какие-то плохо отпечатанные на факсе копии с едва различимыми цифрами — это совсем не доказательства, а, в лучшем случае, заменитель туалетной бумаги.

Проигранные в суде дела (там было несколько корректировок и каждая оспаривалась) обвалили показатель правовой службы таможни по выигранным-проигранным делам. Таможенных юристов стало рвать на части за снижение показателя вышестоящее руководство, правовая служба Дальневосточного таможенного управления. И те, прикрывая свои задницы, начали истерику, что они суды проиграли потому, что Балаев не возбудил уголовные дела. Якобы, если бы были уголовные дела, то суд поверил бы этим копиям.

Этот кипишь, в конце концов, дошел до Генеральной прокуратуры и оттуда приехала большая комиссия с заявленной целью помочь таможне в борьбе с контрабандистами, на самом деле, с желанием посадить Балаева в тюрьму за сокрытие преступления и заработать медали на таком громком деле.

Первая же встреча с прокурорскими из Москвы, когда меня пригласили для дачи объяснений к этой комиссии, закончилась тем, что председатель комиссии стала орать, что я из ее кабинета уйду в наручниках в камеру.

Меня она обвиняла в преднамеренном укрывательстве преступления. По ее мнению, я должен был возбудить уголовные дела, использовав как повод к возбуждению, полученные по факсу копии инвойсов. И уже в рамках следствия получить оригиналы.

Орать эта довольно пожилая тетенька стала после того, как я обозвал ее пособницей контрабандистов, узнав, что она уже успела опросить владельцев и работников фирмы-импортера по поводу этих копий.

Т. е. представитель Генеральной прокуратуры, даже не поинтересовавшись наличием и состоянием оперативных материалов по проверке информации о преступлении, с ходу, фактически, поставила в известность предполагаемых преступников, что в отношение их ведется проверка. Разумеется, искать у преступников улики после этого было крайне наивно. Во внешнеэкономической деятельности мало водится дураков, которые не догадаются всё компрометирующее в таких обстоятельствах уничтожить.

Месяца полтора эта тетка с комиссией сидела во Владивостоке и пыталась меня посадить, вынуждая краевую прокуратуру возбудить в отношение меня уголовное дела за укрывательство преступления. Там ее сообщение зарегистрировали сдуру, несколько раз дергали меня для дачи объяснений, несколько раз пытались возбудиться. Им краевой прокурор все заворачивал с отказом назад…

Самая же хохма заключалась в том, что эта тетка пыталась меня посадить за укрывательство преступления, но сама так и не смогла возбудить уголовное дело по контрабанде («укрытое» мною преступление), так как ей уже Генпрокурор отказывал в возбуждении ввиду отсутствия достаточных оснований.

Это я к тому, от чего и начал эту статью про Л. П. Берия — с книги бывшего прокурора Сухомлинова «Кто Вы, Лаврентий Берия?». Именно исследования Сухомлинова, как я считаю, стали отправной точкой в развитии бериеады. Именно от Сухомлинова начал отталкиваться Ю. И. Мухин, поверив бывшему прокурору, что уголовное дело в отношение Берия и его сообщников — грубая фальсификация.

На самом деле, не всем прокурорам верить нужно. Есть среди них и дураки, которые даже имея большой стаж работы в прокуратуре, как тетка, которая хотела меня посадить, в своей работе ни хрена не смыслят. И теряются в пространстве сразу же, как только от них требуется решение, на принятие которого их специально не тренировали.

Вот и Сухомлинов решил заняться самостоятельной работой, но сразу же себя на ней проявил болваном. Запредельным. В той Владивостокской истории у нас с теткой из Генпрокуратуры ругань доходила до того, что я у нее спрашивал, в каком подземном переходе она купила диплом юриста. Сухомлинов тоже, кажется, диплом купил.

Удивляйтесь тому, что он написал:

«Нарушений процессуального законодательства в деле множество.

Для начала скажу, что Руденко не должен был принимать дело к своему производству. Для этого у него был опытный следственный аппарат. По закону он, Руденко, как генеральный прокурор должен осуществлять надзор за следствием по этому делу, проверять качество и объем работы, следить за соблюдением сроков следствия и содержания обвиняемых под стражей, давать указания, участвовать в проведении отдельных следственных действий, а в конце — утвердить обвинительное заключение. В нашем же случае Руденко выступал одновременно и в роли следователя, и в роли прокурора. Возникает вопрос — а надзор за следствием, возглавляемым Руденко, кто осуществлял? Отвечаю — никто, поскольку высшим должностным лицом в органах прокуратуры был именно он, Руденко. Получается, что Роман Андреевич осуществлял прокурорский надзор сам за собой. Это ведь только в романе А. Дюма „Граф Монте-Кристо“ королевский прокурор де Вильфор взялся лично расследовать убийство Кадруса, а потом еще сам пошел в суд поддерживать государственное обвинение по этому же делу. Чем закончилась та история — помните?»

Любитель романов Дюма!!! А надзор за тем, как осуществляет надзор за следствием генеральный прокурор кто-то должен был осуществлять? Или уже это некому было делать? А если это уже было некому делать, то значит, генеральный прокурор, осуществляя надзор за следствием, мог творить