Синтез (СИ) - "Токацин"

Излучатели отключились. Разрушив конструкцию из защитных полей, сармат стал собирать оборудование. Он внимательно просмотрел показания сканера, — казалось, что всё это время прибор исследовал небольшой объём атмосферного воздуха, ничем не примечательный и не подвергающийся никаким воздействиям.

Гедимин уже убрал излучатели под одежду и смотал провода, когда Линкен покинул разрушенное укрытие и подошёл к нему.

— Ничего не понимаю, — пожаловался он, озадаченно глядя на сармата. — А где взрыв?

Гедимин хмыкнул.

— Yi'jeseq, — ответил он по-сарматски — ему показалось, что так Линкен быстрее выйдет из ступора.

— Hasu… — пробормотал взрывник. — Что, и так бывает?

Он потрогал выступающую из-под комбинезона часть излучателя и недоверчиво покачал головой.

— А хоть что-то было? Что на сканере?

— Ничего не было, — отозвался Гедимин. — Константину понравилось бы.

— Никакого взрыва, — пробормотал Линкен. — Те же самые трубки, тот же металл — и никакого взрыва…

Гедимин осторожно встряхнул его за плечо.

— Взрывы бывают не каждый день. Что, больше не полетишь со мной на полигон?

Линкен мигнул и неожиданно пристально посмотрел на Гедимина.

— С чего бы? — он странно усмехнулся. — Ты опять всё скрываешь, атомщик. Я поверю, останусь на станции, — а тут бабахнет? Я тебя знаю. Ты от меня не отделаешься.

…«Не взрывающееся — бесполезно. А полезное — норовит взорваться…» — Гедимин тоскливо смотрел на четыре листка с новыми схемами взрывного реактора. На каждом из них рукой Константина был поставлен жирный крест. С обратной стороны к кресту прилагался краткий расчёт — из него следовало, что и эта конструкция не выдержит предполагаемой нагрузки.

— Линкен озадаченный, — тихо сказал Хольгер, подойдя к Гедимину. — Что ты с ним сделал?

— Не показал ему взрыв, — буркнул сармат. — Сигма-излучение, как обычно, ни на что не влияет. Даже два пересекающихся пучка. Больше влияния от нейтрино, чем от сигма-квантов…

— Я же говорил — оно не для этого, — напомнил Хольгер. — Сканеры на нём хорошие. А с синтезом придётся копать где-то в другой области.

— Проведу ещё несколько опытов, — решил Гедимин. — Что-то они должны показать…

Работа шла уже второй час; впервые за много месяцев Гедимин смог войти в реакторный отсек и приблизиться к пока ещё пустому бассейну выдержки отработанного топлива. Константин занял своё место у блочного щита управления; необходимые команды с главного щита были отданы, и реактор медленно готовился к перезагрузке. Гедимин смотрел на тёмную воду, ещё не подсвеченную эффектом Черенкова, и вспоминал работу на Нью-Кетцальской АЭС. Сегодня ему предстояло не перетаскивать топливные сборки вручную, а только наблюдать за процессом и изредка направлять его; и даже Бьорк, непосредственный исполнитель, не мог почувствовать веса сборок — он сидел за рычагами перегрузочной машины, за полуметровым свинцовым экраном.

Смарт в кармане Гедимина громко загудел.

— Спустись в узел свежего топлива, — сказал Константин, вышедший на связь. — Это срочно.

Сармат, жестом успокоив рабочих, развернулся и быстро пошёл к выходу. «Узел свежего топлива? Я был там с утра. Всё было в порядке. Что могло случиться?» — думал он на ходу. Судя по тому, что сирены молчали, речь шла о незначительной неполадке, но сармату всё равно было досадно — такая сложная и длительная операция не должна была начинаться с поломок.

Топливный склад был открыт, в воротах стоял почти доверху нагруженный транспорт, и смена крановщиков укладывала на него ещё одну сборку. Увидев Гедимина, сарматы хотели остановить кран, но ремонтник сердито сощурился и жестом приказал продолжать работу. Сборка легла на своё место, и кран, отъехав на исходную позицию, отключился.

— Гедимин, мы тебя ждали, — сказал один из сарматов; ремонтник смутно помнил его лицо, но где встречались, не сказал бы и под расстрелом. «На станции, наверное,» — решил он, чтобы не ломать голову.

— Зачем? — спросил он. — Я не вижу здесь никаких неисправностей. Можете спокойно работать.

— Нет, — качнул головой другой сармат. Это был Айзек, и Гедимин сильно удивился, увидев его не у щита управления, — насколько он знал, оператору в узле топлива делать было нечего.

— Ты был тут утром и всё проверил, и всё теперь работает, — сказал он, взволнованно сверкая глазами. — Но кое-что ты забыл. Никто не видел, как ты гладишь и обнимаешь сборки. Может, мы что-то пропустили, но все клянутся, что следили за тобой — и ты этого не делал. Как так получилось?

Гедимин изумлённо мигнул. Айзек не шутил — он разволновался всерьёз, так, что ремонтнику даже стало не по себе. Остальные сарматы согласно закивали, обступив его неплотным кольцом.

— Айзек, ты в себе? — хмуро спросил Гедимин. — На кой мне это делать?!

Оператор, не дрогнув, выдержал его угрюмый взгляд.

— Для нас и всей станции, — твёрдо сказал он. — Мы просим тебя об этом. Нельзя нарушать обычный порядок. Мы не будем работать, если ты этого не сделаешь. Мы не хотим аварии.

Гедимин мигнул ещё раз. «Они что, мутировали всей бригадой?!»

— То, что ты предлагаешь, — нарушение техники безопасности, — напомнил он. — На вероятность аварийной ситуации это никак не повлияет.

Он жестом приказал продолжать работу, но никто не тронулся с места — все сарматы по-прежнему выжидающе смотрели на него. В кармане ремонтника снова ожил смарт.

«Мсьё инженер, чем вызван перерыв в работах?» — спрашивал Фюльбер. Гедимин досадливо поморщился и шагнул к погрузчику.

Топливные сборки были запакованы в чехлы из непрозрачного фрила; сармат вскрыл один из них, просунул руку в щель и провёл ладонью по гладкому металлу. На долю секунды ему вспомнилась лаборатория под свалкой, тяжёлые серые цилиндрики на ладони и холодное свечение из-под воды. «Настоящая станция. Теперь я знаю, как они строятся. И смогу это повторить,» — сармат бережно погладил твэл и убрал руку.

— Работать! — бросил он, разворачиваясь к двери. За его спиной загудел, приходя в движение, электрокран.

— Спасибо! — крикнул вслед Айзек. Гедимин не обернулся.

У бассейна выдержки всё ещё было тихо — погрузчик не доехал сюда, сармат поднимался по лестницам быстрее, чем громоздкий механизм — по наклонным коридорам. Гедимин жестом успокоил рабочих и отошёл к стене, чтобы не вести переписку у всех на виду.

«Ты знал, зачем меня зовут?» — спросил он у Константина.

«Да,» — ответил тот. «Айзек и Бьорк благодарят тебя.»

«Отправь их провериться на эа-мутацию,» — посоветовал Гедимин. «Пока не поздно.»

Двое сарматов вышли из главного корпуса на закате; последняя смена на АЭС затянулась допоздна. Охранники с дозиметрами, вставшие у каждой двери, не останавливали их, только бессмысленно махали приборами. К одному из экзоскелетчиков Гедимин развернулся сам — ему показалось, что человек плохо понимает, для чего дозиметр нужен; но охранник замахал на него руками и сам попятился.

— Иди-иди, теск! Иди отсюда!

Константин ткнул сармата в бок и ухмыльнулся.

— Помнят твои шуточки?

— Я не шутил, — недовольно сощурился Гедимин.

Последняя пара охранников — два «Рузвельта» на выходе из главного корпуса — задержала сарматов на пару секунд. Гедимин стоял смирно, пока вдоль его тела водили «счётчиком Конара», — приборы, фиксирующие специфические излучения ирренция, незаметно распространились по всему Ураниуму… или только по всему персоналу «Вестингауза»?

— Что там, теск? — охранник махнул стальной «клешнёй» в сторону реакторов. — Вы своё отработали?

— Всё в порядке, — отозвался Гедимин. — Станция работает, оба реактора в кри…

— Иди! — охранник толкнул его в плечо. — Что, нельзя было это их состояние назвать как-то по-другому?!