Эротические рассказы - Подростки - Stulchik

Вообще то говоря пристрастие к вибратору может плохо кончиться (каламбур, блин, такой). Так говорит ее единственная подруга, Лена. Сама то замужем, и еще двое ее трахают. Любовники, как гордо назыает их Ленка. Жуть, да без смеха на них не посмотришь. Один лысый, другой толстый. Зато шубу подарил, лысый. А как она мужа развела! «Сереженька, шубу за полцены предлагают, срочно, из-за границы дама приехала, им деньги нужны, ну, пожалуйста!» Вытянула из мужа две штуки баксов, и как говорится, заначила.

Светлана шла по коридору, и зудящее, беспокойное ощущение охватила ее со всех сторон. Что это? То ли следствие отсутствия нижнего белья, то ли давящая боль внизу живота, появившаяся внезапно, и нисходящая волнами, как морская волна с шипением откатывается по галечному ложу, то ли вчерашний фильм с этими безумными лесбиянками… Светлана Сергеевна непроизвольно тронула лобок, ощутила даже через тонкую ткань гладкость свежевыбритой кожи на нем. Иногда сидя на диване, сгорбив спину, раскинув ноги перед зажатым коленями зеркалом, она разглядывала свои тонкие коричневые наружные губы, двумя пальцами раздвигала их и проводя пальцами по нежной розовой внутренности, вздрагивая, касалась горошинки клитора, вздыхала, втягивая воздух через плотно сжатые зубы и тянулась к вибратору, который она почему-то называла Петькой. И когда она ожесточенно всаживая Петьку в себя, притрагивалась к лобку, даже легкая небритость раздражала ее.

Однажды попробовала Петькой в задницу. Кайфа ноль. Странно, по фильмам этого не скажешь.

— Петька Петькой, а работать-то надо, — подумала она и повернув ручку, открыла дверь класса.

Шум при ее появлении стих, несколько десятков глаз устремились на нее. Вообще то говоря, Светлана Сергеевна боялась одиннадцатых классов. Но никому, даже Ленке, об этом не говорила. А боялась вот почему. Дух «мускулинности» пугал и одновременно привлекал ее. Здоровые ребята, здоровые даже по меркам взрослой жизни, спортсмены. И видно, что некоторые с сексуальным опытом, и не по порнофильмам. Иногда проходя по классу, она видела бугрящиеся под брюками гениталии и какое-то странное чувство охватывало ее. Нет, не чувство желания, скорее страха и желания одновременно, такое как у убегающей от самцов самки в первобытном лесу.

А они чувствовали это. Заглядывали в вырез блузки, сидя широко расставляли ноги, девчонки кривя рот усмехались. До прямых действий не доходило, но дух желанной опасности висел в воздухе, и внизу живота щемило, подмышки липли, и холодок пробегал по спине.

Парты, скорее не парты, столы с прикрепленными к стульми стояли в три колонны вдоль окон класса. Всего было человек десять. Был май месяц, скоро экзамены и сильные уже не ходили на занятия. Собственно говоря и половину этих Светлана Сергеевна собиралась отпустить, и сделать остальным последнюю гастроль, как говорится. Было жарко, липко, во рту неприятный железистый привкус от сигареты, горячий воздух лениво шевелил шторы. Светлые солнечные пятна, пробивающиеся через листву, бегали по классу.

Светлана Сергеевна села за учительский стол, наклонясь почувствовала, как натянулась юбка на бедрах и непроизвольно поддернула ее вверх. Сев на самый краешек довольно низкого стула и открыв портфель, она не заметила как краешек юбки сдвинулся и завернулся наверх. Скинув тесные туфли она непроизвольно раздвинула ноги и поставила их на перекладинки стола.

Вообще-то Светлана Сергеевна была хорошим учителем. Знающим, в меру строгим, в меру сволочным. Клички, обидной, по крайней мере, ей не дали. Она была профессионалом, и работу свою любила.

То, что так получилось с юбкой, можно отнести как следствие жары, увлеченности работой, но не как не умысла, тем более на работе.

Раскрыв журнал, Светлана Сергеевна повела ручкой по строчкам, не обращая внимания на странную атмосферу в классе, странную, но как потом прояснилось понятную. Тогда ей было не того.

— Брюквина, Дацюк, Семашова, Пирсова, Гейко, Цветкова, вы можете быть свободны.

— Спасибо, Светлана Сергеевна, мы пошли, — улыбаясь, оглядываясь и хихикая они вышли из класса.

— Странно, — подумала она.

И тут Светлана Сергеевна повернула голову и обомлела. Она увидела взгляды, упершиеся в низ ее живота! Она резко опустила голову и, о, боже! Юбка, завернулась до конца и даже ей сверху была видна промежность с блестевшим белым донцем лобка и влажная краснота приоткрывшейся щели!. Учительница сидела перед учениками не то что голая, а в вызывающе порнографической позе!

Светлана Сергеевна ойкнула, кровь бухнула в лицо. Она с такой силой и скоростью сдвинула ноги, что ляжки хлопнули, а коленные чашечки больно ударились друг о друга. Одновременно она и зачем-то наклонилась, прижав ладони к лицу, судорожно ища ногами туфли. И закон подлости сыграл свою роль. От напряжения защелка бюстгальтера беззвучно лопнула и он пополз вперед, слезая с груди.

Потом Светлана Сергеевна часто задавала себе вопрос. Почему она не вышла, из класса, почему? Кто знает, что было бы, но то что она не вышла однозначно развязку ускорило. То огромное внутреннее напряжение, с которым она жила последний год, сыграло свою роль. Психологически она была готова к какому-то срыву, катаклизму и он должен был произойти.

Светлана Сергеевна встала, прижимая локти к чашкам бюстгальтера и неловко, отворачиваясь от мальчиков, не попадая одной ногой в туфлю, ковыляя, села за последнюю парту крайнего ряда. Сердце колотилось. Лицо горело. С удивлением она ощутила не только усилившуюся щемящую боль внизу живота, но и мокрую, но не от пота промежность. Ноги дрожали мелкой дрожью.

Четверо ребят, переглядываясь и перешептываясь, не глядели в ее сторону.

Машинально, не соображая, что делает, тяжело дыша, Светлана Сергеевна через рукав блузки сняла бретельки бюстгальтера и вытащила его.

У Светланы Сергеевны как будто что-то щелкнуло в голове, как тогда, в автобусе № 40. Все стало потусторонним, как через размытое стекло, как в фильме, когда показывают сон героя.

Она встала, в голове металась только одна мысль. Жар внизу живота сжигал ее.

Остановившись у Леденева, крупного мальчика с заметно пробившимися усами, она наклонилась и сквозь очки, невидяще уставилась в его дневник.

Ее рука легла на его, как он там, гульфик, и перебирая пальцами она почувствовала поднимающуюся молодую плоть. Дернув молнию, она вытянула цепляющийся за складки брюк член, большой, мощный, скользнула ладонью глубже, к мошонке. Обхватив пальцами влажные яички, она потянула их вверх и Леденев послушно, соскальзывая пяткой со стула взгромоздился на стол. Его руки больно и и неумело сжали ее груди, фыркнули отрывающиеся пуговицы. Светлана Сергеевна не опуская одной рукой мошонку упала ртом на член. Вобрав его весь, ощутив солоноватость головки, запах лобковых волос, щекочущих нос, она от неумения и желания наткнулась горлом на головку, закашлялась. Сдерживая кашель она лихорадочно елозила ртом вверх вниз по члену (она так видела в фильме), совсем не используя язык.