Все хроники Дюны (авторский сборник) - Герберт Фрэнк

Присутствовавшие Сестры и послушницы хорошо себя контролировали, накрепко откладывая в запасники памяти то, что они познавали. От этого зрелища и нужно строить образование Шиэны.

Остальные полностью справились с внутренними силами. Наблюдавшие Лицевые Танцоры сохраняли непроницаемость, но на Ваффа стоило поглядеть. Он сказал, что уничтожит обоих исполнителей, но что он сделает сперва? Поддастся ли он искушению? Какие мысли проносились в его уме, когда он наблюдал за мужчиной Лицевым Танцором, корчившимся в уничтожающем рассудок экстазе?

Неким образом этот спектакль связался у Одраде с ракианским танцем, который она видела на Великой Площади Кина. В коротком промежутке времени танец был умышленно аритмичен, но, по мере развития, в нем открывался долговременный ритм, повторявшийся приблизительно через каждые две сотни шагов. Танцоры растягивали ритм танца до удивительной степени. — Как это делали Лицевые Танцоры, давшие им это представление.

«Сиайнок стал сексуальной хваткой на бесчисленных миллиардах в Рассеянии!?

Одраде подумала о том танце, о ритме, за которыми последовало хаотическое побоище. Возвышенная сориентированность Сиайнока на обмен религиозными энергиями превратилась в другой вид обмена. Она припомнила возбужденную реакцию Шиэны, когда Одраде затронула в разговоре с ней тот танец на Великой Площади, и спросила Шиэну:

— Чем они там сопричащались друг с другом?

— Это же танцоры, глупая!

Такой ответ являлся недозволимьш.

— Я уже предупреждала, чтобы ты оставила такой тон, Шиэна. Ты хочешь немедленно изведать, какое наказание для тебя может найтись у Преподобной Матери?

Слова, словно многозначащие призраки всплывали в уме Одраде, глядевшей на сгущавшуюся тьму за верхним этажом Дар-эс-Блата. Огромное одиночество воцарилось в ней. Все остальные ушли из этой комнаты.

«Только наказанный остается!?

Как же горели глаза Шиэны в той комнате над Великой Площадью, сколько вопросов было у нее на уме.

— Почему ты всегда говоришь о боли и наказании?

— Ты должна усвоить дисциплину. Как ты сможешь контролировать других, когда не можешь контролировать себя?

— Мне не нравится этот урок.

— Никому из нас он особо не нравится… до тех пор, пока мы на опыте не познаем его ценность.

Как и предполагалось, Шиэна долго переваривала этот ответ в уме. Наконец, она рассказала все, что знала об этом танце.

— Некоторые из танцующих сбегут. Другие прямиком уйдут к Шайтану. Жрецы говорят, они идут к Шаи-Хулуду.

— Что с теми, кто останется в живых?

— Когда они очнуться, они должны присоединится к великому танцу в пустыне. Если туда придет Шайтан, они умрут. Если Шайтан не придет, они будут вознаграждены.

Одраде поняла общую схему. Дальнейшие объяснения Шиэны были даже уже не нужны, хотя, Одраде и дала ей продолжать. Сколько же горечи было в голосе Шиэны!

— Их наградят деньгами, местом на базаре — всякое такое. Жрецы говорят, они доказали, что являются людьми.

— А те, что потерпели неудачу, те не люди?

Шиэна на это промолчала, надолго погрузившись в глубокие размышления. Путь этих размышлений, однако, был виден Одраде: испытание Ордена на человечность! Ее собственный проход в приемлемую человечность Ордена был уже в точности повторен Шиэной.

Каким же мягким кажется этот проход, по сравнению с другими муками!

В тусклом свете верхних апартаментов Музея, Одраде подняла правую руку, поглядев на нее, припомнила и ящичек муки, и гомджаббар, нацеленный в шею, готовый убить, если она содрогнется или вскрикнет.

Шиэна тоже не вскрикнула. Но она знала ответ Шиэны даже еще до ящичка муки.

— Они люди, но по-другому.

Одраде проговорила вслух в пустой комнате с ее экспонатами из хранилища не-палаты Тирана.

— Что ты с ним сделал. Лито? Только ли ты Шайтан, говорящий с нами? К чему ты сейчас понуждаешь нас причаститься?

«Станет ли допотопный танец допотопным сексом??

— С кем ты разговариваешь. Мать?

Это был голос Шиэны. Он донесся от открытой двери в противоположном конце комнаты. Ее серая роба послушницы виднелась лишь смутным силуэтом, увеличивавшимся при ее приближении.

— Меня послала за тобой Верховная Мать, — сказала Шиэна, подойдя и становясь рядом с Одраде.

— Я разговариваю сама с собой — сказала Одраде. Она посмотрела на странно тихую девочку, вспоминая выкручиваюшее внутренности возбуждение того момента, когда Шиэне был задан опорный вопрос.

«Желаешь ли стать Преподобной Матерью?

— Почему ты разговариваешь сама с собой. Мать? — в голосе Шиэны слышалась сильная озабоченность. Обучающим прокторшам придется приложить немало усилий, чтобы устранить ее эмоции.

— Я припоминала, как я спросила тебя, желаешь ли стать Преподобной Матерью, — ответила Одраде. — Это навело меня на другие мысли.

— Ты сказала, что я должна довериться твоему руководству во всем, не оставив позади себя ничего, ни в чем тебя не ослушиваться.

— И ты сказала: «И это все??

— Я тогда не очень-то много знала, верно? И я до сих пор не очень-то много знаю.

— Никто из нас не знает, девочка. Кроме того, что все мы вовлечены в совместный танец. И Шайтан наверняка придет, если хоть кто-нибудь из нас потерпит неудачу.

Глава 41

Когда встречаются чужестранцы, следует делать большую скидку на различия привычек и воспитания.

Леди Джессика, из «Мудрости Арракиса».

Последняя зеленоватая полоска света погасла за горизонтом, когда Бурзмали подал сигнал, что они могут двигаться. Было уже темно, когда они добрались до дальней окраины Ясая и кольцевой дороги, которая должна была привести их к Данкану. Небо затмили облака, на которых отражались огни города, и отсвет этих огней падал на городские трущобы, через которые направляли их проводники.

Эти проводники нервировали Лусиллу. Они появлялись из боковых улочек, из внезапно раскрывавшихся дверей, шепотом давая им указания, куда двигаться дальше.

Слишком много людей знало о паре беглецов и о назначенном им свидании!

Она выиграла рукопашный бой со своей ненавистью, но следом ее осталось глубокое отвращение к каждому человеку, которого они встречали. Прятать это отвращение за привычными ухватками гетеры, идущей со своим клиентом, становилось все труднее.

Тротуар был весь в слякоти, налетевшей на него из-под проезжавших граундкаров. У Лусиллы замерзли ноги, не успели они и полкилометра пройти, как ей пришлось израсходовать дополнительную энергию, чтобы согреться.

Бурзмали шел безмолвно, с опущенной головой, якобы погруженный в собственные заботы. Лусиллу это не обманывало. Бурзмали слышал каждый звук вокруг них, видел каждую приближавшуюся машину. Он заставлял ее поспешно покинуть дорогу всякий раз при приближении граундкара. Граундкары со свистом проносились мимо на своих суспензорах, грязная слякоть летела из-под щитков и забрызгивала кустарники вдоль дороги.

Тогда Бурзмали бросал ее в снег рядом и выжидал там, пока не становился уверен, что грзундкар уже далеко. Хотя вряд ли едущие в них были способны расслышать что-то кроме звука своей собственной быстрой езды.

Они прошли два часа, потом Бурзмали остановился и оценивающе поглядел на дорогу перед ними. Их местом назначения была община на кольцевой, которую им описали как совершенно безопасную». Лусилла в этом сомневалась — на Гамму не было совершенно безопасных мест.

Община перед ними приветливо светилась желтыми огнями, от отсветов которых полнились внутренним светом облака. Их продвижение по слякоти привело их к туннелю под кольцевой дорогой и низкому холму, на котором было разбито нечто, вроде садика. Ветки были неподвижны в тусклом свете. Лусилла поглядела вперед. Облака таяли. У Гамму было множество маленьких лун — не-кораблей, орбитальных крепостей. Некоторые из них были размещены Тегом, но она заметила линии новых, тоже несущих охрану. Они были в четыре раза ярче самых ярких звезд, и часто двигались вместе; их отраженный свет был полезным, но неверным, потому, что двигались они быстро — через все небо и за горизонт всего лишь за несколько часов. Она взглянула на цепочку из шести таких лун, видневшуюся в разрывах туч, гадая, не являются ли они частью защитной системы Тега. Мгновение она думала над врожденной слабостью защитного менталитета, которые представляли такие средства обороны. Тегбыл прав насчет них. Мобильность вот ключ к военному успеху. Но она сомневалась, что он имел в виду мобильность пехоты. Здесь, на белоснежном склоне, нелегко было бы спрятаться, и Лусилла ощутила нервозность Бурзмали. Что они смогут сделать, если кто-нибудь на них наткнется? Слева от них, наискосок к общине виднелось покрытое снегом углубление. Это была дорога, но ей подумалось, что тут могла быть и простая тропа.