Коэффициент подлости - Чингиз Абдуллаев

Я прервал связь. Затем остановил первую попавшуюся машину и поехал в противоположную сторону. Я знаю почти все их приемы. Теперь у меня было достаточно времени, чтобы продумать все в деталях. Сегодня вечером я встречу Облонкова. Два раза встречали наших. Сегодня я буду нападающей стороной, и пусть только Облонков попробует мне не ответить. Двое убитых и банкир. Банкира я ему прощаю, а вот двоих друзей… Пока не найду убийцу, пока не верну свои деньги, не успокоюсь. И никто меня не остановит.

Эпизод двадцать второй

Два дня Резо провел в томительном ожидании на даче. Два долгих дня он ничего не делал, лишь отсыпался после несколько бессонных ночей, проведенных в камере и у Веры. В первый день он все еще волновался, прислушивался к проезжающим мимо автомобилям, вскакивал на голоса соседей, проходивших мимо забора. Но к вечеру первого дня немного успокоился, а во второй день, набравшись храбрости, дважды выходил на крыльцо, радуясь дождю.

Два раза приезжал Чупиков, привозивший продукты и свежие газеты. Но ничего особенного он не сообщил. К Демидову приставили охрану — офицера из уголовного розыска. Раненый Зиновьев уже пришел в себя. Адвокат сказал, за квартирой Резо якобы следят опытные люди и нужно набраться терпения и немного подождать. Что Резо и делал, изнывая от безделья и скуки.

Тем временем Демидов попытался выяснить, куда делось письмо туристической фирмы в УВИР, но получил официальный ответ: подобного письма никогда не существовало и в УВИР не поступали запросы относительно чьих-либо паспортов на поездку в Швейцарию. Ответ был исполнен на стандартном бланке в стандартной форме, но Демидов понимал: его тактика — единственно правильная. Если письмо было отправлено и не дошло до адресата, значит, его перехватили и информатор работал в туристической компании. Впрочем, нет. Письмо готовил сам Гочиашвили, и оно было отослано в УВИР. Следовательно, оставалась вероятность того, что письмо исчезло уже в самом управлении.

По указанию Демидова один из его сотрудников привез списки пассажиров Аэрофлота, вылетавших рейсом 265, в Цюрих. Выяснилось, что Гочиашвили ошибался. Рейс выполнялся ежедневно, и вполне вероятно, что пассажиры могли вылететь не только в понедельник, но и в воскресенье или во вторник. Предусмотрительный Демидов приказал изъять все списки за несколько дней, начиная с воскресенья. Самолет «Ту-154» вылетал из Шереметьева-2 в десять-сорок пять ежедневно. В самолете было двенадцать мест первого класса, восемнадцать — бизнес-класса и сто два места для пассажиров эконом-класса. Таким образом, на каждый рейс могло быть продано сто тридцать два билета. Демидов приказал начать проверку всех туристических групп, вылетавших в эти дни, но внезапно обнаружил, что на понедельник и вторник выписаны билеты на две группы ежедневно. Причем коллективный билет выписывался на группу, а фамилии уточнялись только перед вылетом, с учетом предъявленных документов и проставленных виз. Демидов распорядился сделать запросы в Аэрофлот и уточнить фамилии пассажиров всех четырех туристических групп. Однако окончательное выяснение следовало отложить до субботы, когда станет ясно, кому именно были выданы швейцарские визы.

Зиновьев наконец пришел в себя, его допросили и убедились в том, что нападение на автомобиль было спровоцировано водителем грузовика. Демидов находился в своем кабинете, когда к нему приехал Кимелев. У сотрудника прокуратуры было на редкость хорошее настроение. Он вошел к подполковнику и как-то по-особенному радостно поздоровался. Присел у стола.

— Разговаривал с Зиновьевым, — сообщил Кимелев. — Он настаивал на версии покушения. Как и вы, подполковник.

Демидов, не понимавший, чему именно радуется Кимелев, нахмурился.

— Как он себя чувствует?

— Неплохо, — ответил Кимелев. — Но он, как и вы, считает, что водитель грузовика сознательно пошел на столкновение. Он не помнит, что потом было, и не подтверждает вашу версию о появлении еще одного автомобиля, который якобы к вам подъезжал.

— Почему якобы? — спросил подполковник. — Я же объяснил: нас пытались убить. Убить, Кимелев. Неужели вы этого не понимаете?

— Когда долго работаешь в уголовном розыске, становишься немного психопатом, — с улыбкой заявил Кимелев. — Не обижайтесь, подполковник, я не вас имею в виду. Но у многих сотрудников уголовного розыска бывают разные… манци. Ваш Зиновьев, очевидно, страдает манией преследования, которая отчасти передалась и вам.

Подполковник пристально посмотрел на Кимелева. Потом процедил сквозь зубы:

— Хотите сказать, что я идиот?

— Нет, конечно. Но вы поддались общему настроению. Никаких бандитов не существовало. Грузовик угнал пьяный бомж, который хотел покататься и продать машину где-нибудь за городом. Он во всем признался. Сейчас его должны привести к вам.

— Какой бомж? — спросил Демидов. — Там был опытный водитель.

— Когда его привезут к вам, можете сами с ним побеседовать, — усмехнулся Кимелев, поднимаясь. — И вообще, подполковник, поменьше слушайте своих офицеров. У них иногда разыгрывается фантазия. Кстати, как сбежавший грузин? Его нашли?

— Кажется, нет.

— В ФСБ — тоже работнички… — заметил Кимелев. — Я ведь оказался прав. Это он убил своего напарника и свою зазнобу. Я сразу так и подумал. Убил, а потом сбежал. Ну, ничего, все равно далеко не убежит. Да… пришел ответ на наш запрос. Он ни в каких спецподразделениях не служил. Обычный дипломат, интеллигент. Значит, будет прятаться где-нибудь поблизости. Вот увидите, его скоро поймают.

Кимелев стремительно вышел из кабинета. Он уже не услышал, как Демидов прошипел ему вслед:

— Индюк надутый.

Через полчаса привезли задержанного. К тому времени Демидов уже знал, что арестованный за угон машины сам признался во всем, когда его утром задержали на вокзале сотрудники отдела транспортной милиции. Задержанный Красиков рассказал, что два дня назад пытался угнать грузовик, но попал в аварию и сбежал с места происшествия. Сотрудники милиции, знавшие о поисках подобного преступника, сразу передали его в прокуратуру, где энергичный Кимелев добился признания.

Демидов распорядился, чтобы Красикова немедленно доставили к нему. Когда дежурный открыл дверь кабинета, сивушный запах ударил в ноздри. Подполковник поморщился, но кивнул, разрешая ввести задержанного. Красиков оказался тщедушным мужичонкой неопределенного возрастало помятым лицом и с клочками волос на лысеющей голове — в общем, типичный бомж. Подполковник, стараясь не обращать внимания на запах, подошел ближе.

— Садись, — он указал рукой на стул. Мужичонка в испуге озирался.

— Так это ты угнал грузовик? — Подполковник недоверчиво смотрел на задержанного.

— Ить, — икнул Красиков, — кажись, я…

— Два дня назад? — спросил Демидов.

— Ага. Я сел в грузовик и поехал… А потом… он, значит, перевернулся… И я того… Вылез и Ушел…

— Вылез и ушел? — переспросил Демидов. — С какой стороны?

— Что?

— С какой стороны вылез?

— Не помню, — удивился вопросу Красиков. — Я ничего не помню.

— Ну, это понятно. — Демидов вдруг наклонился над задержанным и сказал: — А ну-ка дыхни.

— Ты че? — икнул от неожиданности Красиков. — Че тебе надо?

— Дыхни, говорю. — Демидов ударил бомжа по лицу. Конечно, бить задержанных не разрешалось, но у сотрудников уголовного розыска свои методы и традиции. Демидов понимал, кто сидит перед ним, поэтому ударил Красикова легонько. Ударил, чтобы сбить с толку.

— Ты чего? Чего дерешься? — оскалился Kpaсиков.

— Значит, угнал грузовик? — презрительно усмехнулся Демидов. — А сколько тебе на опохмелку дали? Молчишь? Когда из запоя вышел? Отвечай сразу, быстро.

Он еще раз ударил Красикова, на этот раз сильнее.

— Вчера! — закричал Красиков. — Чего руки распускаешь?

— А деньги кто дал? Кто дал деньги?

— Откуда я знаю. Иди ты… — разозлился Красиков. В следующее мгновение, получив сильный удар по лицу, он рухнул вместе со стуком на пол. — Еще дерется… — Мужичонка неожиданно всхлипнул.

— Ладно, — примирительно сказал Демидов, протягивая Красикову руку, — поднимайся. Значит, ты вчера из запоя вышел?

— Ага.

— А деньги кто тебе дал?

Красиков поднялся, и Демидов помог ему сесть на стул. Дежурный сержант молча стоял рядом.

— Откуда я знаю? Двое каких-то мужиков. Деньги дали и сказали, чтобы про грузовик никому не рассказывал. А я про него не помнил даже.

— Но они тебе сказали, что ты его угнал? — усмехнулся Демидов.

— Нет. Они сказали, чтобы я больше не угонял грузовик. А сам я ничего не помню. Потом, на вокзале, я стал всем рассказывать, что грузовик угнал. Вот меня и забрали. А потом этот следователь пристал: расскажи, как угнал грузовик. Ну я и рассказал…