Кредиторы эшафота - Алексис Бувье
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В эту минуту в дверь постучали.
— Это Жюстен, — доложила горничная.
— Пусть войдет, — совершенно спокойно сказала Луиза.
Жюстен был кучером и доверенным слугой.
— Что тебе нужно? — спросила Луиза, когда он вошел.
— Вам письмо и маленький сверток.
— Давай сюда.
Луиза взяла письмо и разорвала конверт.
"Моя красавица! Я вынужден сегодня остаться дома. Когда я уже собирался ехать, ко мне пришли родственники, и не было возможности прогнать этих господ. Чтобы заслужить прощение, я посылаю тебе маленький подарок. Сегодня вечером пришлю тебе билеты в ложу, и мы увидимся с тобой в театре.
Любящий тебя Рауль".
— Бедная Нисетта, твой завтрак пропал.
— Как это?
— Подай мне сверток, Жюли.
Дама с фиалками была не горда и говорила своей прислуге "ты". Жюли передала ей маленький сверток, и она развернула его со словами:
— Понимаешь, милая Нисетта, Рауль пишет, что не может прийти, так как к ним неожиданно пришли родственники и помешали ему. Сегодня мы свободны до вечера.
И Луиза открыла коробочку, бывшую в свертке.
— Ах! Какой прелестный бриллиант! Посмотри, пожалуйста!
Нисетта подошла, и ее глаза заблестели при виде роскошного кольца, лежавшего в коробочке. Это был великолепный громадный бриллиант величиною с орех, вставленный в золотое кольцо с греческой резьбой. В восхищенном взгляде Нисетты можно было заметить некоторую долю зависти и досады, но она постаралась скрыть это и сказала:
— Действительно великолепная вещица!
Луиза все повторяла:
— О-о! Как он хорош! Посмотри, пожалуйста! — и с детской радостью поворачивала кольцо в разные стороны.
Нисетта взяла его в руки и с видом знатока сказала:
— Он совсем белый и стоит больше двадцати тысяч франков.
— Двадцать тысяч франков! — вскричала Луиза. — Ты с ума сошла! Держу пари, что в ломбарде за него дадут вдвое больше.
Трудно себе представить, насколько быстро женщины узнают цену драгоценностей и приобретают способность оценивать камни и жемчуг не хуже настоящих ювелиров. Уже месяц спустя после того, как им подарили первый бриллиант, они знают его истинную цену. Нисетта точно так же знала толк в драгоценностях.
— Да, — возразила она, — если бы на нем не было пятен, то он стоил бы даже больше.
— Как?! Разве на нем есть пятна? Ах, да, правда, — с досадой сказала Луиза. — Я вижу два пятна.
— Да, два пятна, но это ничего не значит. Несмотря на это, кольцо все-таки прелестно.
— Я его надену, — сказала Луиза, надев кольцо на палец.
— Но что мы теперь будем делать? — спросила Нисетта. — Мне хочется пить. Прикажи подать завтрак.
— Завтрак — здесь!? Ни за что! Я одета, экипаж подан. Можем позавтракать где-нибудь за городом. Как по-твоему?
— Прелестная идея! — восхитилась Нисетта. — Знаешь что? Мне хочется позавтракать в маленьком трактире у заставы.
— Ах! Я там бывала, когда была совсем еще маленькой. Едем!.. Жюли, дайте мне другое платье и простенькую шляпу.
— Ты оставишь кольцо на пальце?
— Да, конечно. Это будет очень забавно. Жюс-тен, не надевай ливрею. Ты будешь нас сопровождать. Да, возьми с собой Лорана. Если нас кто-нибудь затронет, он сможет нас защитить.
Жюстен отправился за своим собратом, а молодые женщины спустились с лестницы и поспешно сели в экипаж. На площади Бастилии кучер спросил, куда ехать.
— В "Бешеную кошку", — сказала Нисетта.
— Где это?
— Около Шарона.
— Тогда мы поедем по улице Ла-Рокетт.
— Да, — ответила Нисетта, поднимая стекло.
Луиза с любопытством смотрела, где они едут.
— По какой дороге поехал этот дурак? — недоумевала она. — Ему следовало проехать по улице Мениль-Монтан и выехать на дорогу Ротре. Мы ходили по этой дороге, когда я еще была маленькой. Где мы сейчас?
— Мы едем по улице Ла-Рокетт.
— В таком случае мы поедем мимо кладбища.
— Да, мимо кладбища Пер-Лашез.
Тень неудовольствия мелькнула на лице Луизы, и она вжалась в угол кареты.
— Что с тобой? — спросила наблюдавшая за ней Нисетта. — Ты нездорова?
— Нет.
— У тебя изменилось лицо.
— Нет, повторяю тебе, мне просто не нравится, что они поехали по этой дороге.
— Но еще не поздно, можно повернуть на улицу Мюр.
— Нет-нет, — поспешно сказала Луиза. — Если уж они поехали по этой дороге, то я заеду… Это, может быть, принесет мне пользу.
— Что ты хочешь сказать?
— Скажи, Нисетта, чтобы он остановился перед кладбищем.
— Перед Пер-Лашез?
— Да, я хочу навестить своего ребенка.
— Ты с ума сошла. Послушай, ты поедешь в другой…
— Я так хочу! — перебила Луиза тоном, не терпящим возражений.
Нисетта скривилась и замолчала. Она поехала с Луизой, чтобы повеселиться и посмеяться, а теперь все расстроилось. У нее не было ни малейшего желания проливать слезы вместе с Луизой. К тому же, она совсем не любила плакать над чужим горем: ей хватало и своего. Но ее положение заставляло ее подчиняться капризам своей подруги, и она повиновалась.
Экипаж остановился, и Луиза, вдруг сразу опечалившаяся, вышла из него. Крупные слезы катились по ее щекам. Она купила два белых венка, и они вошли на кладбище. Обе шли молча, не обменявшись ни словом. Когда они дошли, наконец, до середины кладбища, Луиза остановилась в начале одной из аллей и сказала:
— Здесь.
— Здесь твой ребенок? — спросила Нисетта.
— Да. Мне приятно помолиться о нем. Я забываю его в последнее время.
Она вошла на аллею, но, сделав несколько шагов, вдруг остановилась и с удивлением повернулась к своей спутнице.
— Там кто-то есть, — сказала она.
— Что ты говоришь?
Луиза протянула руку и указала на могилу, находившуюся немного дальше, возле которой стоял на коленях мужчина, закрыв лицо руками.
— На могиле кто-то молится, — повторила она.
Нисетта взглянула и схватила Луизу за руку.
— Пойдем, пойдем скорее! Мы приедем сюда в другой раз! — говорила она.
Но Луиза едва держалась на ногах и не в состоянии была сделать ни шагу: она узнала того, кто молился на могиле. Это была очень простая могила, окруженная маленьким садиком. На простом камне была вырезана надпись: "Здесь покоится Мария-Анна-Полина Панафье, умершая в 30 лет", а немного ниже — "Здесь покоится Луи Поль Панафье, умерший в 2 года. Молитесь за них". Молившийся же мужчина был никто иной, как Панафье. Услышав шаги, он поднялся с колен и взглянул на посетительниц. Узнав их, он вскрикнул, но быстро овладев собой, подошел к Луизе.
— Зачем вы сюда пришли? — произнес он.
Взволнованная Луиза не могла ниче о отвечать, за нее ответила Нисетта:
— Господин Панафье, мне кажется, вы выбрали для скандала неподходящее место.
— Скандал происходит из-за вашего, мадам, присутствия здесь — с презрением отозвался Панафье. — Здесь покоятся
