Пища Мастеров - Евгения Горац

Он стоял с большой кружкой в руках и сдувал пену с пива.

Я подошел, взял себе пива.

- Привет!

Он встрепенулся.

- А, привет!

Высокий худощавый паренек, длинные светлые волосы, потрепанные джинсы, белая майка, - чем-то похож на меня двадцатилетнего, только глаза серые.

Я протянул руку:

- Евгений, можно Женя.

Он пожал:

- Руслан.

Улыбка у него хорошая, светлая такая. А рукопожатие крепкое.

- Спасибо тебе, Руслан, за то, что вещи вчера подобрал в зале и принес. Ты нам здорово помог.

Он отвел взгляд будто виноват в чем-то, замялся:

- Не за что.

-Надеюсь из-за нас у тебя не было неприятностей?

-Ну, если не считать, что меня там чуть не задавили у двери, - я еле выбрался, и девушка моя обиделась и ушла и найти я ее не могу, то больше никаких неприятностей не было.

- Так ты со своей девушкой вчера был?

- Да. Вернее с бывшей девушкой.

- Что так?

- Вчера решили что уже все. Расстались мы после вчерашнего-то.

- Поссорились?

- Нет, не то…

Паренек вдруг нахмурился и сказал так горько:

- У нас и раньше проблемы были - я ей как мужчина не подходил.

- Это ты так решил или она сама сказала?

- Оба.

- Чепуха какая- то. Может не любишь?

- Люблю, и она любит меня, но вот плохо так все получается у нас. Мы уже и к психологу обращались и даже к колдуну какому то. Еще хуже стало.

Выпущенный этой ночью из глубокого колодца демон, уже сидел у меня плече и нашептывал, нашептывал… И все, что я говорил начиная с этого момента, -это не я - это он говорил:

- А ты женщину, которая со мной была вчера, помнишь?

- Ну, так из-за нее у нас размолвка и вышла, она сказала, что я побежал за этой женщиной как последний кобель, а про нее вообще забыл… сказала, что это- последняя капля была…

- Значит помнишь женщину?- я вернул его в нужное мне русло.

- Конечно, как такое забудешь? Яркая такая, смелая. Ну, вы, ребята, и рисковали вчера! Там же пьяных мужиков много было. Специально лезут туда, чтобы на девок танцующих позырить. А тут такое!

- Понравилась тебе женщина, говоришь?

- Очень. Красивая. Повезло тебе, мужик. Евгений, то есть.

- А ты бы хотел ее трахнуть?

Первая реакция у него была такая как надо,- он быстро выпалил:

-Да, очень!

Потом вдруг осекся:

- А чего ты спрашиваешь? Издеваешься? Я же с тобой как с другом поделился своими проблемами, а ты…

- Я совершенно серьезен. Идем, трахнешь ее. Тут рядом.

Он пошел за мной, но перед самым домом остановился в нерешительности.

- Подожди, но она же- твоя баба? Нет, разве?

- Моя. И я очень люблю ее.

- А зачем тебе это надо?

- Ну это долго объяснять. Понимаешь, мы с ней любовники…

- Ты что, мужик, извращенец? Иди ты нахер! Может и тебя заодно с ней трахнуть надо? - он уже повернулся, чтоб уйти.

- Нет, ты меня не так понял. Да я не знаю можно ли это вообще понять. Понимаешь, у нее были мужчины до меня… и меня это мучает, очень мучает, хоть я виду не подаю… себе даже не признавался до вчерашнего дня. И я вот что подумал: если я сам увижу как это происходит, то перестану задавать эти вопросы « а с кем», «а какой у него член был», «a ты кончала», « а куда», «а сколько раз», «а как тебе с ним было?», и, наконец, вот это- «а лучше ли со мной, чем с ним и если да, то чем». Для нас обоих - это очень важно, понимаешь?

Кажется мои доводы показались ему достаточно убедительными и он опять зашагал рядом.

Уже перед самой квартирой он опять остановился:

- А она согласится? Со мной-то?

Я усмехнулся.

- Посмотрим. Не исключено, что поломается для виду.

- А если нет?

- Да я все устрою.

Легко сказать - устрою. А вот и устрою - и да поможет мне демон у меня на плече, старый мой, темный грязный демон.

***

»…отчего немеют зубы

как дрожат от страсти губы

ты поймешь когда поцелуешь грязь…»

Полина

Он вошел улыбающийся, выложил покупки в холодильник, отломил для меня ломоть свежей, еще теплой паляныци и сыра белого, мягкого, вкусного такого, отрезал от куска, плеснул вина в стакан. Потом целовать стал за ушком нежно так. Потом его губы по шее моей скользнули, и я ощутила знакомое тепло разливающееся по всему телу. Повлек меня к кровати, но зачем-то скинул постель нашу на пол, уложил меня на матрас, раздел медленно так, дразняще, и целовал меня так сладко, нежно касался, усами щекотал, язык мой ловил.

Потом сказал:

- Я сейчас, минутку.

Исчез в ванной, принес полотенце и прикрутил мои руки к спинке кровати. Потом набросил зачем- то на меня простыню сверху.

И вдруг сказал громко:

- Руслан, заходи!

Я лежала голая под простыней, с руками поднятыми и прикрученными к кровати, когда мальчишка вошел. Я его сразу узнала: вчера он мне попадался на глаза несколько раз за вечер. Он сидел за соседним столиком и пялился на меня вовсю, а во время моего выступления и вовсе встал и подошел к сцене, забыв даже про свою девчонку, да точно, еще девчонка с ним была, пигалица такая, но мордашка симпатичная. Она тоже смотрела на меня во все глаза и ему шептала что- то на ухо так горячо, но он ее, казалось, не слышал, потому что у него - челюсть отвисла и слюни по ней вовсю текли. Потом я видела его за дверью этой коптерки, когда он принес мои разбросанные в зале части костюма.

Сначала у меня мелькнула мысль, что Женя хочет ему показать секс, высший пилотаж, похвастаться. Но что же он меня не спросил? Я не уверена, что смогу так… на глазах у другого человека. И зачем?

Я взглянула на Женю вопросительно и тут увидела холодный блеск в его глазах и ноздри раздувающиеся и лицо его преобразившееся,- как будто в него демон какой- то вселился и овладел им полностью, а затем глянула на мальчишку, у которого от похоти дрожали губы и руки тряслись, и все поняла…

…попыталась, впрочем, выкрутиться из этой ситуации, посмотрела на Женю уничтожающе…затем умоляюще, и наконец, со слезами.

Он не отвел взгляда от меня, холодного спокойного и уверенного.

Ах так? Ты думаешь, мой любимый, что я сейчас буду плакать, кричать, умолять отвязать меня, просить прощенья за вчерашнее, клясться что я больше так не буду никогда, что понимаю в какое ужасное положение я тебя поставила и какой опасности мы подвергались? А вот не буду.

Можно еще было, правда, плюнуть мальчишке в морду, обозвать сосунком, и наконец, дать ногой по яйцам, а когда он согнется от боли, заехать ему коленкой в челюсть…Он, скорее всего, сразу скис бы.

И тут я, неожиданно для себя самой, признесла следующее, правда, голос мой звучал хрипло и неестественно:

- Что прикажет мой господин?