Сопрано. Закулисная история легендарного сериала - Майкл Империоли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джэми-Линн: Мы с Робом – лучшие друзья и были ими с самого начала сериала. Роберт был матерым профессионалом, когда мы начинали. До этого он побывал на куче съемочных площадок, так что как раз он меня и учил. Именно Роб рассказывал мне: «Вот это означает “проверка камеры”». Театр – дом для меня. Я даже не задумываюсь о том, сколько в нем людей. Это мое любимое занятие и все еще мечта, от которой я не хочу отказываться.
Стив: Роберт младше вас на четыре года? Значит, вы действительно старшая сестра?
Джэми-Линн: Да, но он всегда очень оберегает меня. Я могу гарантировать, что не проходит и недели, чтобы он не проверил, как я себя чувствую. Пару недель назад Аида была в городе, и он приехал вместе с ней. Я приготовила им ужин, и она была такой же чудаковатой и удивительной, как всегда.
Роберт и Джэми начали вести совместный подкаст под названием Pajama pants / «Пижамные штаны». Недавно мне удалось поучаствовать в нем, и я получил огромное удовольствие. У нас было множество вопросов к Роберту Айлеру, но мы должны были начать с этого.
– Стив
Стив: Джэми-Линн похожа на твою сестру в реальной жизни.
Роберт: Она действительно похожа на мою сестру в реальной жизни.
Майкл: Расскажи нам о подкасте.
Роберт: Я переехал в Лос-Анджелес шесть месяцев назад, чтобы начать подкаст с Джэми-Линн. Это было примерно в то время, когда отмечалась двадцатилетняя годовщина выхода сериала, и мы сидели в гостиничном номере после вечеринки. Были только я и она, в пижамных штанах, и мы сказали: «Нам нужно это сделать». Мы выкурили косяк и заявили: «Вот это все глупое дерьмо, о котором сейчас идет разговор. Хочется продолжить этот треп». Я жил в Вегасе и сказал: «Ну, если ты готова начать со мной подкаст, я перееду в Лос-Анджелес», и она ответила: «Конечно».
Стив: Вот так все и началось.
Роберт: Да. «Пижамные штаны» выходят на YouTube. Мы затрагиваем самые разные темы. Наши с Джэми отношения на 80 процентов связаны с «Сопрано», так что мы много говорим о сериале, а еще о походе в туалет, о потере девственности и так далее.
Стив: Значит, ты одно время жил в Вегасе, да? Я жил там довольно долго.
Роберт: Я жил в Вегасе чуть больше года, когда мне было двадцать пять, а потом вернулся в Нью-Йорк. Именно тогда я протрезвел, а когда потом вернулся в Вегас, то понял: «О, мне трезвому это место не подходит».
Стив: Мы все еще воспринимаем тебя как ребенка, но тебе тридцать пять, ты взрослый человек, черт возьми.
Майкл: Сколько тебе было лет, когда мы снимали пилот?
Роберт: Мне было двенадцать.
Майкл: Ты изучал актерское мастерство? У тебя был наставник? Или все делалось инстинктивно? Я спрашиваю не только потому, что ты здесь, и потому, что ты мой друг, а потому, что твоя актерская игра феноменальна. Даже в пилоте. Просто, честно, по-настоящему. Ты так расслаблен, так естественен. Каким был этот процесс для тебя?
Роберт: Спасибо. Твои слова много значат для меня. Я никогда не учился актерскому мастерству и никогда не считал себя хорошим артистом, но к концу почувствовал – не то чтобы я стал крутым, но смог, по крайней мере, работать самостоятельно. Очевидно, это было благодаря тому, что я был рядом с Джимом и Иди, с такими профессионалами, как вы, и просто наблюдал. Часто люди спрашивают: «А чему тебя научил Джим?» Джим никогда не подходил ко мне, не пытался взять меня под локоть и сказать: «Вот что ты должен делать». Но когда ты находишься рядом с ним и Иди, снимаясь в сценах, то перенимаешь мастерство, видишь, как они работают, и думаешь: «О, так вот как вы это делаете».
Стив: Сирико, у него было что тебе сказать? Тони обычно дает отеческие советы, желанные или нежеланные.
Роберт: Да! Он пришел ко мне на конфирмацию в двубортном костюме в полоску, поцеловал меня в щеку, дал карточку с деньгами и говорит: «Если у тебя когда-нибудь будут проблемы, звони дяде Тони».
Стив: Был эпизод, когда тебя попросили сбрить брови. Ты его помнишь? И ты собирался это сделать, верно?
Роберт: Сначала я согласился: «Хорошо», а потом Джим сказал: «Слушай, есть ужасные истории о людях, которые сбривали брови, когда были пьяны, и они никогда не отрастали». Это был очень похоже на него. Всякий раз, когда нечто заставляло актера чувствовать себя неловко, Джим что-то говорил и разряжал обстановку. Он всегда присматривал за тобой.
Стив: Конечно.
Роберт: И вот к ним пришел какой-то очень известный киногример. Если нам нужно было сниматься, скажем, в шесть утра, я должен был приехать в четыре, чтобы потратить два часа на грим, поэтому я садился в кресло и засыпал. Потом ты открываешь глаза, перед тобой зеркало, и у тебя нет бровей.
Единственное, что я помню о работе над этим эпизодом – Кармела говорит: «О боже!» – и сразу же понимает, что произошло. А Тони смотрит на меня и спрашивает: «Что с тобой не так?» [Смеется.] Он даже не может понять, что брови исчезли, – странная вещь. Та же ерунда была и у людей на съемочной площадке весь день. Идешь куда-то обедать, на тебя все странно пялятся, а ты уже забыл, что у тебя нет бровей, и думаешь: «Почему этот человек уставился на меня?»
Стив: Ты всегда любил играть в покер, даже когда снимался в сериале, верно?
Роберт: Я играл в подпольных заведениях в Нью-Йорке. У нас было три выходных дня, и я садился в машину, ехал в Атлантик-Сити, или в Мохеган Сан[85], или еще куда-нибудь. Я мог сидеть там двенадцать часов, играть в покер, ложиться спать, просыпаться. Единственное, чего я хотел, – это карты.
Стив: Вот как ты зарабатывал на жизнь.
Роберт: Да, в прошлом. Сейчас я уже не играю достаточно, чтобы себя обеспечить. Кроме того, в те времена я много пил, поэтому зарабатывал деньги, играя в покер, а потом спускал их. Я всегда проводил игру трезвым, а после делал ставки на спорт или резался в рулетку, пытаясь выбраться из казино.
Стив: Как долго ты уже
