Общественный договор (СИ) - Сухов Лео
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Я попался, когда искал южный посёлок! – признался Портной. – И даже не знал, что он всего в паре часов пути от меня.
- Это мы, что ли? – удивился я. – Один из трёх посёлков?
- Вы, – кивнул Портной. – А больше поселений и нет… Везде банды, хаос и борьба за выживание…
- Ну а теперь переходи к той части, как мы можем его профукать! – предложил я.
И Портной пересказал всё, что поведал мне в лагере бандитов. Я добавил про то, что мне на ухо нашептала птичка – то есть, Катя – но обещание выполнил и сдавать своего «информатора» не стал. Добавил свои догадки и домыслы, и подробно объяснил, что нам грозит.
- И что ты предлагаешь? – отчаянно потирая лоб, спросил Кир. – Я и сам вижу, что у нас посёлок полон левых подозрительных типов. Даже пару раз пытался намекнуть, что им оружие выдавать не надо! Но ты же знаешь Никитича…
- Знаю. Поэтому Никитича придётся ломать через колено, Кир! – очень серьёзно сказал я. – И плевать, что мы людей потеряем. Ты сам слышал, что вокруг творится – не выживут там наши гаврики. Либо сами вернутся, либо ещё народ подтянется. Так что завтра прямо с утра, Кир, оружие должно быть передано под твой контроль! Полностью! Как хочешь, так и вертись на совете, но добейся! И никаких Никитичей даже рядом быть не должно.
- Соглашусь… – поддержал меня Саша. – В свете всего, что нам Портной рассказал, больше тянуть нельзя. Оружие должно быть только у проверенных людей. И дозор на воротах должны нести проверенные люди!
- Точно! – поддержал Бел. – Нафиг этих уголовников со стражи. У меня есть заготовки под новые топоры и копья, но я их все спрятал… Филь, а где твоё каменное копьё?
- Тут осталось… В решашиархе, – ответил я. – Самому интересно, куда оно делось.
- У меня есть десяток человек, на которых я могу положиться… – заметил Поляк. – Если вооружите их, будем сами и стражу нести, и деревья рубить. Бамбина?
- Сами знаете, у меня по большей части девочки. Но пятеро уже немного поднялись по уровням. Так что, считайте ещё пять человек…
- Из одиночек, которые пришли с вами, есть ещё четыре человека, кому я доверяю… – заметил Саша, который взвалил на себя миссию по трудоустройству тех, кто не влился ни в одну из группировок посёлка.
- Кир? – спросил я.
- Бел и Рустик, – кивнул глава посёлка. – Ещё можно вооружить Иру и пару её помощниц по складу и кухне. Ира – свой человек, но не прокачанный.
- Итого тридцать три человека… Плюс мы – всего тридцать восемь, – заключил я. – Ну… Всё не так уж плохо!
- Убил нафиг! – возмутился Поляк. – Из двухсот восьмидесяти человек можно положиться всего на сорок… Отлично!
- Было бы ещё хуже, если бы положиться можно было только на себя… – философски заметил Саша. – Так что я склонен согласиться с Филей: всё не так плохо.
- К тому же, большая часть жителей – десятый уровень с минимумом бонусных очков характеристик! – заметил я. – А у тебя, как я понял – десятка в силе. И у Саши, если не ошибаюсь – восемь…
- Как ты и советовал, я всё в равных долях вбивал, – сказал Саша. – Я в этом не разбираюсь…
- У меня… В общем, у меня тоже десятка и пятнадцатый уровень, – признался Кир, вызывав удивлённые взгляды. – Мне ещё после выборов добавили опыта и очков. Немного, но постепенно качаюсь…
- Мы с ребятами сегодня дошли до двадцать второго. И вот там дальше – тяжело! – сказал я. – Почти все бандиты были от десятого до пятнадцатого, но точнее не скажу. Вроде как у нас в посёлке тоже выше никого нет.
- Да кто их, новеньких, знает!.. – вздохнул Кир. – Пока общее число единиц жизни не увидишь – даже близко не поймёшь.
- В общем, завтра начинаем отжимать оружие! – закончил я. – А сегодня готовимся. Бел, делай новые топоры и копья. И сразу передавай их Киру. А я попробую найти своё копьё…
Глава 19. Монополия на насилие
Когда к небу потянулись несколько столбов густого дыма, а по посёлку потёк запах копченостей, к нам стали подходить. И первым пришёл Никитич, возмущённый до глубины души:
- Филя, ну кто так делает? Добыли мясо, надо было сдать…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})- Плохое мясо, Никитич, – ответил я с внутренним злорадством, которое сложно было сдержать. – Падальщик, варан… Нет, вам такое есть нельзя!
- А вам можно? – хмуро спросил тот.
- Мы бы и решашиарха поели, – кивнул я. – С огромным удовольствием. Ну сам посуди, принесли бы мы это мясо – и сдали. Набежали бы снова эти овощепоклонники. Снова разборки… Нет, Никитич, такое мы сами съедим! Зачем народ тревожить страхами? А вот если оленя какого заохотим, или бычка, или кабанчика – тогда другое дело…
Вот и крой теперь! Не стесняйся! А крыть-то и нечем. По обрывкам разговоров я знал, что Никитич первым и предложил мясо выкинуть, чтобы споры прекратить. И громко за это выступал. А меня «соглашательство» и «компромиссничество» достало ещё на Земле:
- Филипп, прекрати обзывать придурком Гришу! Да, вы с ним подрались, но это не повод обзываться на переменах!
Да, всё прекрасно. Вот только не подрались, а он пытался меня побить со своим дружбаном – потому что я, мол, выпендривался – и силу не рассчитал. К слову, спустя неделю меня били уже компанией в пять человек, и я отправился в больницу.
- Филипп, пожалуйста, давай не будем заострять! Ну накосячил Андрей, но всё можно исправить!
О да, когда Андрей накосячил в первый раз и свалил всё на меня, начальство просило меня не заострять!.. А вот когда он накосячил в десятый раз и свалил всё на начальство… Я не носил передачки, поэтому не могу сказать, что мой бывший начальник, сидя из-за этого товарища в тюрьме, думает по его поводу.
- Молодой человек, да прекратите вы его из автобуса гнать! Ну толкнул, но наверняка нечаянно!
Эх, бабушка, знали бы вы, что через пять минут он на выходе толкнёт вас, и вы сломаете ногу. И что бы вы тогда мне говорили? Но, к чести, я послушался пожилую женщину – и был тем, кто прошёл мимо, когда она упала. Он же нечаянно – так что наверняка сейчас извинится.
Я знаю, что живу среди людей. И я нередко прощал и буду прощать человеческие ошибки. Потому что так надо: иначе общество развалится на отдельных индивидов, неспособных контактировать друг с другом. Но я отдаю себе отчёт в том, что, закрыв глаза на глупость – допускаю ещё большую глупость, которая, как известно от умных людей, хуже открытой диверсии и саботажа.
Пока я не вижу у человека в глазах понимания и осознания совершённой ошибки – я не готов его простить. Как я не был готов простить Катю до того, как нашёл её у бандитов. Она не понимала, какую чушь городит и насколько глупо её сравнение меня с маньяком, пока не попала к ребятам, которые и впрямь если не маньяки – то последние отморозки.
Так или иначе, но всё хорошо в меру. В том числе, и прощение. А пропуск столь необходимой части воспитательного процесса, как наказание, чреват рецидивами и увеличением масштабов проступков. Так что теперь, когда Никитич голодными глазами смотрел на копчёности, я на голубом глазу объяснял ему, как отвратительно это мясо и как оно вредно для нежных желудков жителей посёлка. Потому что выкинуть почти сто килограммов мяса в посёлке, который испытывает жесточайший дефицит мяса – это проступок. А если учесть, что за эти сто килограммов несколько человек отправились на перерождение – то это уже преступление. Я бы Никитичу и срок за это впаял…
- Варан – ведь земная зверюга…
- Никитич, варан – падальщик. Жрёт тухлятину, – возразил я. – Наверняка и инопланетное что-нибудь жрал. Нет, тут нельзя рисковать!
Никитич, кажется, начал подозревать, что над ним издеваются. Поэтому, ещё пару секунд потоптавшись на месте, насупился и ушёл. Я не очень понимал смысл этого действа, потому что обиженным на меня он и до этого разговора ходил. И «простил» меня только лишь для того, чтобы отжать мяска.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Большинство «посетителей» просто спрашивали, что это за мясо – и где мы его нашли. А после смотрели голодными и жалобными глазами, но молча уходили, так ничего и не получив. Однако были и те, кто и вправду пытался права качать.
