Сводница (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

— Мы не можем ошибиться и дать ему возможность уничтожить правителя. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не допустить. Так что не бойся рисковать. В случае чего — я приду и вытащу тебя.

— Приехали, — произнесла вместо ответа. Карета остановилась, и в глаза ударил неяркий свет магических фонарей. Приняла руку кучера и спустилась.

— Это как понимать?

Обернулась на полпути к дому и произнесла:

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить жизнь его величества и не допустить вторжения ангариссцев.

Лорд довольно хмыкнул и, сказав что-то кучеру, откинулся на спинку дивана, так и не поняв, что я имела в виду вовсе не игру по его правилам. Я имела в виду игру по собственным правилам. Оба лорда меня подвели: один мерзавец, потому что стер память — нет для этого достойных причин, другой мерзавец, потому что откровенно врет, а я терпеть этого не могу. Следует провести самостоятельное расследование и перво-наперво — узнать побольше об ангарисском после, его ближайшем окружении, жене и детях, если таковые есть. Именно там, в сердце Ангариссии на территории Флоссии и кроется ответ на все мои вопросы: чего хочет враг и кого он успел привлечь на свою сторону.

Стоило переступить порог, как расторопная Ирда подсунула мне под нос стакан воды с каплями и приобретенные у знахаря пилюли, что следовало принимать на ночь. В кофе мне отказали собственные слуги — кто бы мог подумать! Впрочем, я не злилась, да и попросила больше по привычке. Переоделась, выпила чаю с бутербродами и уже готовилась ко сну, раскладывая в голове по полочкам события произошедшего дня и просчитывая, как лучше проникнуть в окружение посла, но по особняку разлилась мелодия вызова.

Гость? В такое время?

Накинула на плечи халат и поспешила в холл. Выглянула из-за угла и обомлела, увидев расстроенную Марго с небольшим кожаным чемоданчиком в руках.

— Нам нужно серьезно поговорить! — решительно заявила она прежде, чем я успела что-то произнести.

— Хорошо, — спешно спустилась.

Дворецкий принял у моей подруги чемодан и помог раздеться. Я обняла Марго и повела ее в сторону малой гостиной, где как раз горел камин.

— Ты что, ушла от Андреаса?

— Да.

— Эм… — ничего умнее на ум не пришло.

Лично сводила эту пару и собственными глазами видела кучу маленьких Марго и Андреасов, счастливое будущее и даже лохматую собаку. Ни одна из возможных нитей судьбы не вела к их разрыву. Да и сейчас они надежно связаны! Я отчетливо видела узел в районе ее сердца и образ Андреаса на нем! Никаких разрывов или еще чего-то…

— Вот и я так подумала, когда Андреас наотрез отказался восстановить твои воспоминания и рассказать обо всем!

— Почему он отказался? — мы устроились на диванчике, и я велела подать чай с мелиссой.

— Он не только отказался тебе рассказать, но и признался, что выжег часть моих воспоминаний, когда у нас зашла речь о… — она хотела что-то сказать, но замолчала и кивнула на метку, которая не дала ей продолжить.

— Лорде Беверли?

Марго по-прежнему молчала. Метка не давала ей говорить или хоть как-то намекнуть о том, что она знает.

— В общем, не только тебя выжгли, но и меня тоже! Не знала, что Андреасу такое под силу! Теперь не могу отделаться от мысли — как часто он прибегал к этому трюку? Как мне теперь ему верить? А что, если он мне изменяет и стирает воспоминания?

В глазах подруги мелькнула паника. Заключила ее дрожащие ладошки в свои и улыбнулась:

— А вот на этой прекрасной ноте остановимся! Андреас тебе не изменяет.

— Откуда ты…

— Андреас тебе не изменяет, — перебила, произнося уверенно и по словам. — Или ты сомневаешься в словах той, что видит будущее и обладает удивительным чутьем?

Губы девушки дрогнули в намеке на улыбку, и в принесенную фарфоровую чашку с чаем она вцепилась словно в спасательный круг. Несколькими крупными глотками осушила и налила из белого чайничка еще.

— Ты права. Наверное, это гормоны. Я так странно себя чувствую, — она накрыла живот ладошкой и нежно погладила. — Порой не могу контролировать эмоции. А в голову лезут всякие мысли…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Когда такое происходит — обращайся ко мне.

Вот теперь улыбка стала искренней и почти спокойной.

— Ты пробовала узнать у Андреаса, что за воспоминания он выжег?

— Бесполезно! Мы с ним никогда так не ругались! — на ее глаза тут же набежали слезы. — Да мы с ним вообще особо никогда не ругались, а если и вздорили, то сразу мирились…

— Должно быть, мы стали свидетельницами чего-то важного.

— Или участницами!

— Участницами — совершенно точно. Лорд Сазерленд говорил, что лорд Беверли желает убить короля. Я не верю ему ни на миг, поэтому считаю своим долгом разузнать подробней. Пока не знаю как, — ответила на немой вопрос в глазах Марго. — Могу рассчитывать на твою пассивную помощь?

— Пассивную? — удивилась она. Я перевела взгляд на ее живот и утвердительно кивнула.

— К активной я тебя привлекать точно не стану. Нужно узнать об ангарисском после подробнее. Обратимся к нашему частному детективу, пусть предоставит данные. Придумаем, как проникнуть в его окружение. Кстати, Лори и Бригитта наверняка уже в столице! Можно и их привлечь.

— У меня уже возникла парочка идей, но с ними нужно переспать, — вдохновилась подруга. — Я ведь могу пожить у тебя?

— Насчет этого. Марго. У меня украли всего несколько дней жизни, и, поверь, это ужасное чувство. Я понимаю, что эту потерю вряд ли получится восполнить. Но это сделано по чужой воле. Ты же сознательно выкидываешь те дни, что дарованы духами вам с Андреасом. Через год, через десятки лет причина твоей обиды утратит актуальность и единственное, о чем ты будешь жалеть — это потерянные дни. Дни, проведенные врозь, дни, посвященные обиде… А поэтому! Сейчас ты можешь остаться у меня — не выкину же я ночью на улицу беременную подругу, но завтра после работы едешь домой и говоришь с мужем. Мне неважно, будете ли вы колотить друг друга, насиловать или ходить с надутыми губами, но вы будете вместе. Единственное, что я заставлю тебя сделать — вот не поленюсь приехать и проверить — это лечь спать вместе. Каждую ночь, дарованную духами, проводите вместе. Раскатитесь по разным краям кровати, закройтесь разными одеялами, да что угодно, но ложитесь вместе. Ты найдешь силы простить его, потому что любовь сильней, а потом, когда боль утихнет, скажешь мне спасибо за этот совет.

Подруга смотрела на меня глазами, полными слез, и я поняла, что придется пережить очередной потоп! Но это не страшно, поскольку слезы очищают душу. Слезы говорят о том, что душа вообще есть…

Спать мы легли вместе и болтали почти до самого утра, не вспоминая ни об Андреасе, ни о лорде Беверли, ни о других мужчинах. Мы посвятили это время друг другу, нашему прошлому, настоящему и будущему. Разве что немного позволили себе поволноваться о будущем Элайджи, которому суждено однажды стать правителем Флоссии. Вот только об этом я пока не стала рассказывать Марго, чтобы раньше времени не пугать. И это видение позволило понять, что агрессию Ангариссии нам предотвратить удастся, но как это сделать, пока не понятно.

Утро застало врасплох. Выглядели мы словно две курицы, которых начали ощипывать, а потом бросили, решив, что и так сойдет, и на суп мы не годимся.

Я долго смеялась над вороньим гнездом в голове подруги, пока не увидела, как выгляжу сама. Мешкам под моими глазами мог позавидовать любой кладовщик. И уж совершенно точно они ввергли в настоящий ужас Ирду, которая сочла их признаком приближающегося сердечного приступа. От двойной порции капель удалось ее отговорить лишь убедив, что избыток капель может убить быстрее, чем их недостаток.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В общем, никогда так остро не нуждалась в кофе. Мне даже удалось прокрасться на кухню, пока Ирда занималась Марго, но дорогу перегородил дворецкий, а кухарка даже скалкой пригрозила. Это мне-то? Герцогине де Ген? Ладно. Припомню! Попросите у меня незапланированный выходной… дам два! Разумеется, негодовала я исключительно для вида, а на деле ценила заботу о себе, ведь прислуга знала меня с самого детства и для них я была почти родной. Да и они за годы работы у батюшки стали мне дороги.