Арфист на ветру (Мастер загадок - 3) - Патриция Маккиллип

- Да.

Высота звука, с которым текло в чашу вино, изменилась, когда напиток поднялся до краев, и волшебник поставил горшочек на место.

- Как ты пересек Имрис?

- Очень осторожно. Дорога туда заняла у меня не больше времени, чем требуется, но на обратном пути я на несколько минут задержался, чтобы поговорить с Алойлом. Наши сознания связаны, и я не сумел найти его, не прибегая к мощи. Он был с Астрином Имрисом и с тем, что осталось от королевских сил у Кэруэддина.

Снова повисло тяжелое молчание. Ветка хрустнула в огне, и россыпь искр взлетела к дымовому отверстию в крыше.

- А что осталось от королевских сил? - осведомился Хар.

- Астрин не знал наверняка. Полвойска было оттеснено в Рун, когда они потеряли Равнину Ветров, остальные бежали на север. Мятежники, кем бы они ни были - живые, мертвые, Властелины Земли, не нападали на Кэруэддин или любой другой из крупных городов Имриса. - Он задумчиво поглядел чьими-то глазами на огонь. - Они берут один за другим все разрушенные древние города. Таких немало по всему Руну, один или два в восточном Умбере и на Равнине Королевских Уст близ Кэруэддина. Астрин и его военачальники непрестанно спорят - военачальники утверждают, что повстанцы, если они прорвутся на Равнину Королевских Уст, нападут на Кэруэддин. Астрин не желает губить воинов, сражаясь за мертвый город. Он начинает думать, что войско Хьюриу и мятежное войско ведут разные войны...

Хар усмехнулся, поднялся, и волчья голова соскользнула с его колена.

- Этот одноглазый зорче других... А видит ли он конец войне?

- Нет. Но он поведал мне, что его преследуют сны о Равнине Ветров, как если бы там таилась разгадка. Башня на равнине все ещё под наваждением, наложенным кем-то из живых.

- Башня Ветров, - неожиданно вырвалось у Моргона. Слова чародея пробудили в его памяти обрывок какой-то загадки. - Я забыл...

- Однажды я пыталась на неё взобраться, - задумчиво припомнила Нун.

Хар взял со стола свою чашу, чтобы налить ещё вина.

- Я тоже, - заметил он и спросил, когда Моргон посмотрел на него: - А ты?

- Нет.

- Но почему?

- Первый раз я был на Равнине Ветров с Астрином. Тогда я утратил память. И была только одна загадка, разгадка которой меня беспокоила. Второй раз... - Он немного передвинулся. - Да, тогда я миновал равнину очень быстро, ночью. Я преследовал арфиста. Ничто не могло бы меня остановить.

- Тогда, возможно, - мягко заметил Хар, - тебе следовало бы попытаться.

- Ты спятил, - возразила Нун. - На равнине, поди, кишмя кишат Властелины Земли.

- Я всегда в здравом уме, - ответил Хар.

У Моргона вдруг мелькнула мысль; он опять сдвинулся, не осознавая того, и Рэдерле, затрепетав ресницами, подняла лицо.

- Ее окутывает наваждение... никто не может достичь вершины. Никто не напускает наваждения, если только нет чего-то, что надо скрыть, утаить... Но что могло быть скрыто так надолго на вершине башни?

- Высший, - сонно предположила Рэдерле. Все присутствующие с удивлением взглянули на девушку. Нун - с дотлевающей трубкой в пальцах, Хар - с недонесенной до губ чашей.

- Ну, - добавила она, - это как раз то, чего ищут все и каждый. А башня единственное место, куда, возможно, никто не заглядывал.

Взгляд Хара переместился на Моргона. Тот пробежал рукой по волосам, лицо его прояснилось.

- Может быть. Знаешь, что, Хар, я попытаюсь. Но я всегда думал, что мысленная связь этого наваждения была неким позабытым деянием мертвых Властелинов Земли, а не живого. Погоди. - Он сел, глядя прямо перед собой. Башня Ветров. Ее название... название... ветер...

Внезапно они пронеслись через его память - глубинный ветер в горе Эрленстар, бурные ветры севера, певшие в лад всем струнам его арфы.

- Башня Ветров...

- Что ты видишь?

- Не могу рассмотреть... Арфу, в которую ударяет ветер. - Когда воспоминания о ветрах унялись в его памяти, он понял, что не знает, кто задал последний вопрос. Видение растаяло, оставив ему только слова и уверенность, что они с ним как-то связаны. - Башня. Звездная арфа. Ветер...

Хар согнал со своего кресла белую ласку и медленно уселся.

- Ты можешь управиться с ветрами не хуже, чем с землезаконом? - с недоверием спросил он.

- Понятия не имею.

- Ясно. Еще не пытался.

- Я даже не знаю, с чего начать, - сказал Моргон и добавил: - Однажды я сотворил ветер. Ветер-убийцу. Это, похоже, все, что я умею...

Он снова замолчал и покачал головой. В зале было очень тихо; звериные глаза светились в полутьме. Ирт поставил свою чашу, и она, отвлекая внимание, слабо звякнула, задев за край подноса. Нун бросилась к нему на помощь.

- Маленькие расстояния, - уныло пробормотал волшебник.

- Думаю, - заговорил король-волк, - что, если я начну тебя расспрашивать, это будет самая долгая загадка, которую я кому-либо загадывал.

- Ты уже загадывал мне самую долгую загадку, - ответил Моргон. - Два года назад, когда ты спас мне жизнь в ту метель и я попал к тебе домой. Я все ещё пытаюсь её разгадать.

- Два года назад я поделился с тобой знаниями о том, как оборачиваться туром. Теперь ты пришел, чтобы я поделился с тобой знанием землезакона. Чего ты попросишь у меня в третий раз?

- Не знаю.

Моргон осушил свою чашу, надолго задумался и, взглянув Хару в глаза, промолвил:

- Возможно, доверия...

Он резко поставил чашу на стол и обвел безупречный её ободок кончиками пальцев. Вдруг он почувствовал, насколько сильно устал; ему захотелось положить голову на стол среди блюд и уснуть. Он услышал, как поднимается король-волк.

- Попроси у меня завтра.

Хар тронул его за плечо. Когда Моргон с трудом разлепил веки и встал, чтобы последовать за королем из зала, то не нашел ничего странного в этом ответе.

Он спал без снов до рассвета рядом с Рэдерле, в роскошной теплой спальне, которую приготовила для них Айя. Утром, когда небо посветлело, туры медленно сбежались толпой в его разум и образовали совершенный и сплошной круг, в центре которого он теперь находился. Он не мог пошевелиться - глаза у туров были светлые, таинственные и слепые, и взгляд их парализовал Моргона, лишив способности двигаться. Внезапно он проснулся и что-то забормотал. Рэдерле нашла его ощупью и тоже проговорила во сне что-то невразумительное. Он подождал, пока она не затихнет, и только тогда беззвучно встал и оделся. Он учуял, как догорает, рассыпавшись угольками, последнее душистое сосновое полено в камине, и каким-то образом догадался, что Хар все ещё в зале.

Когда Моргон входил в зал, король не спускал с него глаз. Моргон осторожно обошел маленьких зверушек, спавших свернувшись у очага, и присел подле Хара. Король опустил ладонь на его плечо и задержал на миг в уютном и теплом молчании, затем произнес: