Благословенный (СИ) - Коллингвуд Виктор

— Какие же? Что это за способы? Ваше Высочество, возможно, полагают, что это так легко, — взять и придумать что-то новое?

— Я думаю, что здесь не всё ещё открыто. Вот ваше это, как его… пудлингование. Там работник вынужден ворочать тяжеленным стальным ломом, размешивая раскалённый жидкий чугун, и всё это по двенадцать часов в день. Неужели нельзя усовершенствовать метод? Поставить механическую мешалку, или, например, переливать чугун из одной печи в другую, пока он не перемешается силою тяжести…А может быть, раскачивать саму печь,сделав её меньше размером? Подачу воздуха сделать паровыми мехами, в общем, усовершенствовать процесс! Опять же, прокат металла. Нужны большие прокатные станы, способные катать широкие листы! Сила парового двигателя может помочь нам во всём этом!

Корт, слушая мои речи, на какое-то время вдруг погрузился в себя, будто бы прикидывая, в силах ли сделать что-то подобное.

— Это всё требует опытов и раздумий, — наконец произнёс он. — На первый взгляд, всё это вполне достижимо, но надо проверять!

— Так давайте займёмся этим!

Тут глаза Корта из туманных вдруг стали очень-очень внимательными, как у гончей, бежавшей без толку по полю и вдруг почуявшей зайца. Наш разговор естественным образом приблизился к денежному вопросу, который, разумеется, интересовал его более всех изобретений мира.

— На каких условиях это может быть осуществлено? — невинно поинтересовался он.

И понеслось…

Мне еще не разу не приходилось так торговаться, ни в этом мире, ни в собственном! В конце концов, в цене мы всё-таки сошлись, но, подозреваю, у мистера Корта при этом сложилось крайне превратное представление о членах российской императорской фамилии, как о законченных сквалыгах. Ну, да и ладно.

Итак, первым делом Корт отправился на Урал, строить изобретенные им печи как на казённых, так и на частных заводах. Вознаграждение ему полагалось за каждый пуд введённых мощностей. Затем он должен был вернуться в Петербург и заняться прокатными станами, иным оборудованием и совершенствованием своих печей. В итоге я надеялся получить нечто, напоминающее мартен…и штуку, способную катать рельсы.

* * *

Тем временем, кроме кругосветной экспедиции и железных дел, занимался я и другими проектами. По этому поводу Иван Григорьевич Чернышёв, Вице-Президент (а фактически — глава) Адмиралтейств-коллегии, стал одним из моих постоянных посетителей. Предстояла установка паровой машины Хорнблауэра на Адмиралейской верфи — тут уже было, что обсудить; а ещё очень плодотворно дискутировали по поводу развития нашего кораблестроения и торгового флота.

В те времена общее количество торговых судов, ходивших в морях под российским флагом, не превышала пятидесяти штук. В сравнении с десятками тысяч английских судов это — ничто. А ведь значительную часть материалов для постройки кораблей англичане покупали у нас! Почему бы не повысить степень готовности нашего товара, и вместо брёвен/пеньки/смолы/парусов поставлять на рынок уже готовые корабли? Тем более, что их не надо было бы везти — они ушли бы заграничным покупателям своим ходом, да ещё и товары какие-нибудь с собой прихватили! А если шагнуть чуть дальше, то становится ясно, что и продавать-то их совсем не обязательно — плавать по морям они могли бы под Российским флагом, и принадлежать российским же судовладельцам!

— Вот смотрите, что получается, Григорий Иванович. Зимою основные наши порты закрыты льдами, и навигация невозможна. Есть, конечно, ещё черноморские гавани, которые, надо полагать, после благополучного окончания этой войны будут открыты для мореплавания. Но шторма на Черном море таковы, что плавать там зимою крайне опасно, да ещё турки эти…

— Так-так, и что же вы в связи с этим полагаете? — с улыбкою спросил Чернышов, глядя на юнца, с самоуверенным видом рассуждающего о международной морской негоции.

— Я думаю, что суда должны на зиму уходить в Южное полушарие и заниматься там торговлей в теплых морях, а к весне возвращаться сюда. Так мы избежим простоя и умножим капиталы судовладельцев.

Чернышёву идея понравилась.

— Так, это замечательно. А где же будет базироваться сей флот?

— Нам надобно получить одну, а лучше — несколько баз на основе факторий! Думаю, экспедиции капитана Муловского и следует поставить в первоочередную цель создание в Южных морях нашей базы, крепости и порта, и дальнейшее действие с опорою на него. Там же можно будет сделать док и верфи для постройки новых кораблей. Для этого очень хорошо подходит тиковое дерево, в изобилии растущее в Малайзии и Сиаме, и «манильская пенька» с Филиппинских островов.

— А работать кто будет на верфях сих?

— Можно завезти китайцев или индусов. Добра этого там навалом! Потому и говорю вам, что цели нашей грядущей экспедиции надобно перенаправить на южное направление!

— Интересные у вас мысли…

— Да ничего интересного, и даже необычного в них нет. Посмотрите — у Англии — Ямайка, у Франции — Сенегал, Мартиника и Гаити, у Голландии — Ява и Суматра, у Испании — так и вообще…. А у нас ничего нет! Нам своя Ямайка нужна, под колониальные товары, чтобы свой чай, свой кофей, сахар, хлопок — да мало ли чего! Ведь у нас, так сказать, «на осинке не растут апельсинки»; есть такие плоды, что не вырастишь в России никогда! Надобно что-то на юге приобрести! Много не надо, только чтобы свой рынок насытить!

— Так-так, это интересно. И где же, Александр Павлович, полагаете нужным фактории сии завесть?

Ответ на это вопрос я давно уже знал.

— Вот здесь, у полуострова Малакка, отличное место. Можно сказать, азиатский Гибралтар — пролив, где большая часть судов, идущих в Китай, проходить будет. «Сингапур» называется. Пока ничьё. Но это пока. А уж оттуда можно и иные территории осваивать, но главное — это не земли, а торговые пути. А ещё, Иван Григорьевич, надобно нам под это дело продумать кораблестроительную программу. Но желательно делать это со специалистами — корабелами. Я вот познакомился с мастером по фамилии Масальский…

— Даниил Афанасьевич? Да, знаю его — отличный специалист! Учился в Англии, прекрасно знаком с постройкою любых типов судов.

— Вот и давайте обсудим всё с участием специалистов. И других можно привлечь!

— Но сейчас же война, все силы заняты военным флотом…

— Вот и надо заранее всё продумать. Война закончится, и у нас всё должно быть уже готово!

* * *

Через две недели Чернышёв привез в Петербург корабельных мастеров Масальского, Сарычева, и Касатонова.

Оказалось, что мастера давно уже задумываются о совершенствовании постройки судов. Я к тому времени поспрашивал знающих людей и тоже более-менее представлял проблематику.

Первое, о чём все заговорили — это, как не странно, про увеличение срока службы построенных кораблей.

— У нас сейчас суда служат по шесть-семь лет, и всё — или на тимберовку, гнилое дерево заменять, или на слом, и строить новый корабль — пояснил Масальский. — Оттого и верфи постоянно заняты! Если бы суда ходили дольше, свободных стапелей больше было бы. А так — постоянно всё занято!

— Корабли наши сейчас — с рабоче-крестьянской прямотою добавил помор Касатонов — прямо как гулящие девки. Снаружи красивые, а внутри — сплошь гнилые. Пока они зимою на базах стоят, снег с них никто не чистит. Как всё весною тает, дерево насквозь промокает, а сверху, перед навигациею, это всё ещё и смолят. Получается, влагу запирают в дереве, и оно не просыхает никогда! И ещё, очень дурное влияние на них оказывает вода в Финском заливе.

— Чем же плох Финский залив?

— Вода почти что пресная. От этакой воды дерево гниет особенно сильно!

— Ну, надобно от этого защищать — ответил я. — Суда надобно строить из лиственницы, Также, верхнюю палубу надобно стелить водонепроницаемым материалом, дабы не затекало в трюм. А ещё, как я уже Ивану Григорьевичу предлагал, надо суда на зиму угонять в южные моря. Там они будут в более солёной воде находиться, и не стоять без толку, а товар возить.