Полночная злодейка - "Elza Mars"

Спустя пару минут, очутившись на улице, Жером про себя перебирал детали беседы, которая состоялась с его ≪другом≫. Пуанти это позабавило. Вильям Клейборос всё также верит ему и полагается на него. Он полный дурак! Но полезный дурак. Скоро Габриэль будет с отцом… на условиях пиратки.

***

— Я не верю вам…

Речь Габриэль зависла в каюте — Рей не двинулась и молчала. Только заход солнца осветил сквозь иллюминатор сгущавшуюся полутьму. В помещении капитанши была атмосфера нереальности. Габриэль не понимала дальнейшие объяснения капитанши.

День, который был пронизан напряжённым ожиданием, когда Берта и Портерий высадились в бухте, стал для молодой девушки бедами, к которым Габриэль действительно не была приготовлена. Как бы странным это ни казалось, но за те деньки, которые Габриэль провела с Рей, они почти не беседовали о том, что должны сделать Берта и Портерий, тщательно эту тему избегая. Когда настал вечер, пленница ощутила себя действительно больной, настолько это на Габриэль давило. Габриэль пришла к решению нарушить молчание, напрямую спросив Рей, что она потребовала от её папочки за её возвращение, и впала в потрясение от многочисленных пунктов пиратки, которые она перечислила.

— Это невозможно! То, что вы сказали — полный бред! — Габриэль смотрела в узкие очи Рей, а голос её при этом сорвался. — Вы слишком много требуете от моего папы! Он должен официально признаться в сотрудничестве с Гамбиросом; публично снять все обвинения с вас и вашей команды; перевести средства с личного счёта для перераспределения между наследниками погибших пиратов, и всё это обязан подтвердить Клейборос и опубликовать в газетах? Вы сумасшедшая! Если папа и согласится на такие условия, то будет уничтожен!

Рей молчала.

— Рей… — Габриэль, пребывая в неуверенности, шагнула к ней. — Неужто вы сможете поступить с моим папой настолько жестоко?

Взор Рей стал ненавистным:

— Я не чувствую никакого некомфорта, требуя правды, и это ещё слишком далеко от того, что нужно бы требовать.

— Вы требуете правды? Скажу вам, что вы не правы! Мой папа не сумел бы сотворить всё то, в чём вы его вините! Папа может быть трудным и сложным человеком, но не злодеем, каким вы его нафантазировали.

— Ваш папа гораздо хуже, чем просто злодей. Ваш папа — садист и убийца.

— Это не так!

— Габриэль… — Огонь ненависти погас в глазах пиратки, оставив едва заметные морщинки в уголках её глаз. — Жером Пуанти, ваш так называемый любящий папочка, не сомневаюсь, не способен на такие злодеяния, но прятавшийся под его маской злой преступник, конечно же, способен.

— Вы ошибаетесь!

В один миг Рей очутилась около неё и сорвала с плеча белоснежную блузу, обнажив знак, который Габриэль уже видела не один раз.

Габриэль задохнулась, когда пиратка схватила руку девушки и принудила пройтись пальцами по выжженной букве.

Рей твёрдо проговорила:

— Начальная ≪П≫ является заглавной буквой фамилии господина, который тебя уничтожит… — Тело Рей прожгло огнём до кончиков пальцев, и Габриэль ничего не ответила, когда Рей сказала: — Так мне сказал ваш папочка. Вы серьёзно полагаете, что я ошиблась, да?

Габриэль постаралась отойти, но Рей не позволила ей. Наоборот, пиратка крепче приклала руку девушки к своему плечу.

Габриэль почувствовала, как биение её сердца отдаётся в плече.

— Габриэль, вы не дали мне ответ.

— Я вам верю, но не могу объяснить то, что с вами случилось.

— Верите, но не можете объяснить? — Рей стиснула зубы. — Тогда этот символ — плод не только моей, но и вашей фантазии!

— Рей, прошу…

— Что просите, Габриэль? — Пиратка отпустила её руку и схватила за плечи. — Вы желали бы услышать, что мистер Пуанти не отдавал приказ прижигать калёным железом мою кожу, когда пытки, на которых он был сам, так и не дали ему желаемого результата? Конечно, я могла бы сообщить вам, что пытки, которые он приказывал применить, не убили мою первую помощницу. А ваш папочка принял её смерть без всякого угрызения совести. Хорошо, вам в угоду я совру, что ваш папочка не находится в одной бригаде с Гамбиросом, совершавшим атаки на греческие корабли и убийства ни в чём не повинных пиратов. Вы этого желаете? — Взор Рей насквозь пронзал Габриэль. — Нет, я не скажу этого. Не могу. Правда всегда будет правдой. И не важно, как порой бывает трудно посмотреть ей в глаза.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А я вам скажу, что вы не правы!

Боль уже невозможно было стерпеть, и Габриэль, шмыгая носом и извиваясь, постаралась высвободиться из рук Рей и, обессилев, застыла в её объятиях. Габриэль не осознала, что ревёт, пока Рей не приблизила лицо девушки к своему и не вытерла следы слёз с её мокрых скул. Девушка не думала, что Рей была в не меньшей степени огорчена, пока отчётливо не заметила боль в её глазах.

Как не имела понятия, что мучение Рей может настолько усилить её собственное, пока пиратка не проговорила:

— Габриэль, хорошо известный нам обеим Жером Пуанти на самом деле не один и тот же человек. Я не питаю враждебности к человеку, вырастившему вас как свою родную дочь, благодаря чему он заслужил и вашу преданность и вашу любовь. Но клянусь, человек, который убил, не сожалея, много жизней греков, встанет перед судом, чего бы мне это ни стоило. — Рей сильнее стиснула Габриэль, когда та пыталась освободиться. Рей пальцами подняла её подбородок, и их взгляды пересеклись. — Намеченная цель приближается. Всё началось задолго до того, как мы встретились. Финал трагедии неизбежен, как наша встреча…как чувства, с которыми мы пришли друг к другу. Я и вы не можем повлиять на последствия. Самое большее, что мы можем сделать, — просто идти за своими инстинктами и ждать, пока игра не завершится. — Голос Рей охрип от волнения. Она замолкла, после продолжила: — Мы не имеем власти над будущим, но настоящее пока не принадлежит нам. Габриэль… у нас в запасе только шесть дней, в лучшем случае — семь…

Рей пробрала дрожь, передавшаяся и Габриэль.

Рей… Раптор…они слелись в одной женщине…обе хотят её. И Габриэль хочет…теперь. Но внутренний голос не покидал Габриэль.

— Рей, мой папа будет уничтожен по моей вине.

— Всё, что он испытает в дальнейшем, есть результат его действий, не ваших.

— Но…я люблю отца.

Молчание.

— Рей…

Пиратка нашла её рот и заглушила нежным поцелуем, не дав договорить. Долгий поцелуй…мягкий…глубокий…будивший восторг, постепенно вытесняющий все речи, произнесённые раньше. Руки Рей успокоили сердце Габриэль, которое готово было разорваться… Радость, восторг, хоть и на мгновение… сладкое, пресладкое мгновение.

***

В борделе мадам Люсиль было живо. За дверью слышались голоса, шаги, настолько привычные для вечера. Встав с шёлковой кровати, Клара потянулась за халатом. Скрыв свою обнажённость шёлковой тканью, куртизанка, улыбаясь, обернулась к стоявшему около неё Петронию.

Улыбка Клары размягчилась, когда она дотронулась ладонью до его скулы и шепнула:

— Вы очень красивый мужчина.

— Правда?

Петроний, виновато улыбаясь, просунул руку под халат, обвил нагую талию Клары и притянул к себе.

Его тон звучал тихо:

— Мне предпочтительнее будет услышать иные слова в такой интимный миг, но, думаю, такие тоже сойдут. — Он прижал женщину крепче и шепнул в её ухо: — Клара, моя дорогая, вы представления не имеете, как глубоко мне жаль, что обязан оставить вас так рано сегодняшним вечером, но завтра поутру у меня встреча…

Клара немного отодвинулась, вглядываясь в пацанское лицо Петрония. Женщина одарила его мягкой улыбкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мы были сегодня вдвоём огромную часть дня, начиная с долгой прогулки в экипаже. — Полуприкрытые веки Клары задрожали от страсти, стоило вспомнить поездку. Женщина ощутила ответную дрожь, которая охватила Петрония, до того, как посмотрела на мужчину и продолжила: — Мы долго бродили по парку, потом пообедали у Антония, а потом ничего не делали тут… Петроний, мы провели до невозможности насыщенный день.