Сто удач и одно невезение - Алюшина Татьяна Александровна

– Конечно, с нами!　– соглашалась Зинуля.　– Ты сейчас поспишь, а мы тебя разбудим, когда начнется праздник для детей. Договорились?

«Рассмотрев» предложение, Адочка, видимо, нашла его вполне приемлемым, кивнула, соглашаясь, и спала уже минут через пятнадцать.

Зина как раз осторожно выходила из детской, когда раздался звонок в дверь, вызвавший новую волну криков, прокатившуюся штормом выяснения по всей квартире на предмет, кто откроет дверь. В результате перекрикиваний и уточнений, кто и чем занят в данный момент, дверь пошел открывать Миша и Севочка с ним.

– Ма!　– заорал от порога Севочка, радуя потенциалом голосовых связок.　– Тут какой-то дядька неизвестный!

– Спроси, что ему нужно!　– проорала в ответ Ритка из кухни.

– Не знаю, что ему нужно!　– оповещал окрестности Севочка.　– Но у него букетище здоровущий и много красивых пакетов! Точно с подарками! Может, мы его возьмем в дом, пусть подарит?!

– Миша! Что там за дела?　– вступила со своей арией из кухни тетя Соня.　– Выясни, что человеку нужно! Он, наверное, адресом ошибся!

Зинаида, слушая это перекрикивание, улыбалась, веселясь от души, и двинулась к входной двери помочь в разрешении ситуации. Повернула за угол коридора, и… перестала улыбаться, дышать и застыла изваянием.

Захар Игнатьевич Дубров, собственной, как говорится, персоной, облаченный в длинное знакомое черное пальто, поверх безупречного костюма, слепящей белизной рубашки и стильного галстука, с неприлично больщущим букетом в одной руке и действительно кучей разнокалиберных подарочных пакетов в другой, смотрел прямо на нее странным, напряженным взглядом.

Они смотрели друг на друга долго, молча. Миша с Севочкой, заподозрив, что происходит нечто непонятное, тоже молчали и переводили взгляды с Зиночки на гостя незваного. На воцарившееся в прихожей подозрительно затянувшееся молчание из всех помещений квартиры к двери стал подтягиваться народ, бросив насущные дела.

– Здравствуйте, Захар Игнатьевич!　– первой нарушила тишину прибежавшая из кухни Ритка.

– Здравствуйте, Маргарита Аркадьевна,　– поздоровался господин Дубров.

Зина словесно не отреагировала никак, все смотрела на него молча. Родня понимающе переглянулась, ретироваться тактично по своим делам не собиралась, а как раз наоборот, присутствовать, и, возможно, активно, в самом интересном и важном событии года.

– Ма!　– прокричал Севочка.　– Так раз ты его знаешь, пусть, что ли, войдет и все нам подарит!

– Сева, не позорь мать жлобством!　– потребовала Ритка, с интересом разглядывая то Захара, то Зинулю.

– Так говорить категорически нельзя! Особенно ребенку!　– возмутился Севочка.

– Так вести себя тоже категорически!　– воспитывала Ритка.　– Шел бы ты в комнату!

– Та ни за що!　– возмутился Севочка.

– Простите,　– нарушил воспитательный процесс, улыбаясь, Захар Игнатьевич.　– Я мог бы поговорить с Зинаидой Геннадьевной?

– А о чем?　– спросил неугомонный Севочка.

– Севка, заткнись!　– потребовала старшая сестра Ника.

– Да, вы можете со мной поговорить!　– поспешила вмешаться Зинуля, представляя отчетливо, чем может закончиться препирательство детей.

– Ма!　– поделился догадкой Севочка.　– Так это тот дядька, которого надо тестом на шпиенство проверять?

– Пожалуй, Севочка, мы обойдемся без крайних мер,　– попыталась урезонить внука тетя Соня,　– и выслушаем его добровольное признание.

– Так, господа!　– твердым голосом распорядилась Зинаида, сделав попытку остановить этот балаган.　– Будьте добры, оставьте нас с Захаром Игнатьевичем наедине!

– Не-е-ет, теть Зин!　– взмолилась Ника.　– Нам же тоже интересно!

– Это же не цирк, Вероника!　– попеняла Зиночка.

– А может, мы его сначала проверим на шпиенство?　– предложил с надеждой Севочка.

– Захар Игнатьевич,　– подал голос дедушка Лева, подтянувшийся к общему собранию последним из комнаты.　– Ви с цветочками-подарками к нам?

– К вам,　– улыбнулся Захар, посмотрев на него.

– Так ото раздевайте пальтишко, проходите, а поговорить всегда успеете!

– Лева, может, он имеет за що сказать?　– возразила бабушка Сима.

– Так и що? Скажет потом, без галдежу!　– радостно заявил дедушка Лева и наказал семье: – Що ви стоите, как турысты у Дьюка! Усех делов переделали?

– Да, да!　– спохватились мамы и ринулись назад в кухню.

Захар передал в руки ближе всех стоявшего к нему Миши цветы, пакеты, снял пальто, пристроил на вешалку.

– Ботиночки не снимайте,　– дала рекомендацию бабушка Сима,　– усе свои! Сева, Ника, Миша, в кухню, помогать бабушкам!

– Сима, да ты що?!　– возмутился панибратски Севочка.　– А если они тут без нас скажут что-то важное? А мы не при делах!

– Сева!　– пригрозила бабушка Сима.　– Поедешь до отца дела латышские с Россией разгребать!

Севочка смирился, демонстративно поникнув головой, шаркая ногами, нехотя якобы удалился в гостиную. Ретировались и иные, оставив, наконец, Зину наедине с Захаром.

– Веселая у вас семья,　– не зная, как справиться с напряжением, сказал он.

– Шумная,　– улыбнулась Зина.

Помолчали.

– Я спешил, боялся опоздать,　– кашлянув, сообщил Захар.

– На Новый год?　– уточнила она.

– На Новый год и к тебе.

– Зачем?　– не собиралась растекаться от счастья Зинуля.

– Хотел встретиться с тобой, увидеть,　– обходил огородами проспект Захар Игнатьевич.

– Почему?

Да уж! А чего он ожидал? Радостного скока на грудь широкую, целования-обнимания: «Захарушка приехал!» Сам намутил не пойми что, самому и расхлебывать!

От волнения Захар засунул руки в карманы брюк, качнулся с пятки на носок и обратно, спохватился, сообразив, что не на собрании нерадивого коллектива выступает, вытащил руки из карманов.

А Зинуля подсказала, устала ждать:

– Соскучился, хотел увидеть, любовью заняться?

– Соскучился,　– повторил он за ней, кивнув,　– сильно. Хотел увидеть, любовью заняться. Прости, я что-то наворотил неправильное. И оказалось, что я совсем без тебя не могу! Я люблю тебя, Зинаида.

– И я не очень без тебя могу,　– призналась честно Зинуля.　– Что будем с этим делать?

– Я знаю один надежный выход: жениться,　– предложил полувопросом Захар.

– Глобально как-то,　– засомневалась Зинаида.　– И потом, ты же испугался, даже сбежал.

– Я сбежал, но не испугался. Просто слишком неожиданно ворвались в жизнь такие сильные чувства. Пойдешь замуж-то за меня?

Они так нервничали оба, что не замечали ничего вокруг, а стоило! В частности, наступившей в квартире тишины на время их разговора. А о присутствующих в аудитории слушателях им напомнил, можно догадаться кто – Севочка, после того как Зиночка с сомнением ответила:

– Теперь это не так однозначно просто. Есть обстоятельства, из-за которых ты можешь передумать.

Добросовестно подслушивающий Севочка проорал, как иерихонская труба, на весь дом, оповещая заинтересованных родных о развивающихся событиях:

– Мужик этот, Захар Игнатьевич, позвал тетю Зину замуж, а она отказывается!

– Как отказалась?!　– разбушевалась Ритка, вылетая из кухни.　– Что здесь происходит, Зина?

– Она не отказывается, Маргарита Аркадьевна,　– поспешил успокоить Захар, неотрывно глядя на Зиночку.　– Она сомневается. Я не передумаю,　– сказал он только Зинуле,　– какие бы ты ни обозначила обстоятельства. Ты выйдешь за меня?

– Тетя Зина,　– подлетел к ней и ухватил ее за ладонь Севочка, стараясь помочь.　– Может, все-таки сделаем ему тест?

– Обойдемся,　– расстроила ребенка Зинаида.

– Так это он папа?　– выяснял Севочка.

– Он,　– спокойно подтвердила Зинаида, проигнорировав предупреждающий шумок в задних рядах заново подтягивающихся к «малой сцене» зрителей.

– Так и що ты думаешь?　– удивился непомерно Севочка.　– Соглашайся скорее, и пошли, уже давно всем есть пора! И Новый год скоро!

– Сева, оставь тетю Зину в покое, дай ей красиво принять предложение,　– поспешил спасать Зинулю Миша, оторвал Севку от Зинули и поинтересовался у Захара: – Букет принести? Ну, щоб все дела?