На пыльных тропинках далеких планет (СИ) - Гор Александр

Ан, нет! За выполнением супер-ответственного секретного задание не забыла доморощенная первобытная Мата Хари обещания осчастливить нас информацией о нафиг нам ненужном сырье для получения древесного угля! Поскольку объявила, что на ночёвку нам нужно будет встать около того самого брода, по которому мы ездили смотреть на битумную долину. А утром она мне ТАКОЕ!!! покажет!

— Тебе покажу, им не покажу, — ткнула она пальцем в сторону копейщиков. — Поедем туда ты и я. На той маленькой повозке.

Это она про квадрик, который нам таки пришлось использовать, чтобы охранять Андрея, облизывающего найденные в копях с драгоценными камнями булыжники.

Вдвоём, так вдвоём.

— Далеко ехать? — спросил я через переводчика.

— Два часа идти на ногах, — уже в наших единицах времени перевёл на русский язык Володя.

До временного дома уже недалеко, последняя ночёвка, а у нас с собой было, поэтому я разрешил ребятам «расслабиться». Граммов по сто пятьдесят винца на рыло. К тому времени, когда нужно будет заступать в караул, всё уже выветрится, а под импровизированные шашлыки из свежанины пойдёт хорошо.

Да только весь кайф обломали какие-то твари, с воплями выскочившие из кустов и начавшие палить по нам из луков. Под аккомпанемент (надо же приключиться такому совпадению!) земного гула и уже весьма чувствительных толчков под задницами.

Каким был ответ, вы догадываетесь. А когда пошли собирать раненых и просто перепуганных, им ещё и добавили древками копейщики. Хорошо так добавили, что троих убитых остальные кое-как уволокли на себе в сторону деревни, из которой они пришли.

— Они оправдываются тем, что приняли нас за орду, нагрянувшую грабить раньше срока, — морщась от боли во время перевязки распоротой наконечником стрелы шеи, пояснил Кушнарёв.

— Глядите-ка! — ткнул геолог пальцем на север, на хорошо заметный в лучах заходящего солнца столб дыма. — Всё-таки я был прав, отказавшись от поездки к кратеру.

В общем, усаживая за спиной Оне, я был вооружён без всяких скидок на то, что находимся на условно-своей территории: пистолет-пулемёт на шее с кучей запасных магазинов и патронов россыпью в бронежилете-разгрузке, «Гюрза» в кобуре на поясе, несколько гранат на кольцах-подвесках. Только ехать пришлось не на юг, как мы добирались к битумной лощине, а на север, мимо той самой деревушки, из которой явились «супер-бдительные» лучники. Мимо неё, потом ещё западнее. Пока в хорошо закрытой со всех сторон долине очередного притока Большой реки не выехали к необычайно серьёзному для этих мест лесу, уже вырубаемому с краёв.

Оне, соскочив с квадроцикла, бегала по опушке, с удовольствием хлопала по стволам кряжистых деревьев, чем-то напоминающих земные дубы, а я только кивал. Всё равно ни черта не понимаю, а запись с видеокамеры потом прослушает и переведёт на русский Володя Кушнарёв. Правда, не поленился отломить веточку, чтобы в качестве «гульбария» приложить к отчёту об экспедиции.

А на обратном пути к нашему лагерю, возле самой деревни, отстоящей от реки всего-то на сотню шагов, нас уже ждали десятка полтора очень злых мужиков. С дрекольем, луками и ножами.

Отчего они злые, я прекрасно понимаю: три парня накануне «задвухсотились», «трёхсотых» пятеро. А тут, судя по одежде, один из тех, кто такое устроил…

Оне принялась молотить мне по плечу, что-то оживлённо лопоча. Из всего её монолога я понял только слово «стоять». В общем-то, я и сам собирался остановиться и попытаться договориться с «комиссией по встрече». Как всегда, жестами и рисунками на земле. Ну, и подарками, на которые я уже наметил выделись свой нож, тактические очки, фляжку и несколько патронов. Так что, заглушив двигатель «Ямахи», я двинулся к селянам, демонстрируя выставленные вперёд ладони.

Но девица, шустро шлёпая «вьетнамками», меня опередила и принялась что-то трещать по-своему, показывая в сторону города. Кажется, настроение «мстителей» понемногу стало меняться. Бородатый немолодой мужик, что-то ответил, ткнув в Оне пальцем и махнув в ту же сторону, потом исподлобья глянул на меня и продолжил. «Ты» и «он» — вот и всё, что я разобрал. Девушка, ожесточённо жестикулируя, разразилась уже куда более длинной речью, но она привела к странному эффекту: деревенские принялись что-то насмешливо выкрикивать в ответ. И тут я боковым зрением заметил какое-то движение.

Отреагировать не успел. По боковой части левого бедра словно ломом ударили, и я почувствовал, что валюсь на землю. А из моей ноги торчит приличных размеров палка с металлическим наконечником.

Радостный вопль толпы, и вдруг все дружно начали валиться на землю. А стена, ограждающая деревню рассыпаться в пыль.

Удары подземной стихии были очень мощными. Я не знаю, каким чудом мне удалось просто сесть на задницу, не вогнав копьё ещё глубже в ногу. В течение полуминуты, пока длилось землетрясение, от деревни осталось лишь несколько тростниковых хижин. А когда перепуганные крестьяне принялись подниматься на ноги, я широким веером выпустил в них весь магазин «Вереска». Потом сорвал с подвесного кольца гранату РГН и швырнул в толпу, чувствуя, как «поплыла» башка.

Темнота в голове начала проходить, но вместо неё нервные окончания наконец-то донесли всю боль от застрявшего в мышцах наконечника копья. Немногие из нападавших неслись прочь, кто-то вопил от боли, кто-то лежал без малейших признаков жизни. А надо мной склонилась Оне, не зная, что предпринять.

Что? Перевязать рану, чтобы я не истёк кровью после того, как выдерну копьё. Значит, дать ей в руки бинт из аптечки, а потом уже выдирать эту железяку. Или бронзу? Да похеру! Но первым делом — порцию промедола из шприц-тюбика.

Мой язык жестов она поняла. Вот только я, когда рванул копьё и из раны хлынула кровь, вырубился. А когда пришёл в себя, Оне уже заканчивала мотать бинт вокруг моего бедра. Руки в кровищи по локоть, лицо тоже перепачкано, по бинту расползается красное пятно. Но кровь уже не хлещет.

Она что-то говорит успокаивающим тоном, хотя саму потряхивает от адреналина. Ладно, пусть думает, что мне легче от её слов, а не от действия наркоты. За это ей тоже плюс в карму.

Пока мы возились, немного осела пыль над руинами деревни, в которой, кажется, больше никого не осталось. И девушка обессиленно плюхнулась на «пятую точку».

— Спасибо, — прохрипел я, коснувшись её руки.

И тут Оне прорвало. Пусть она и не из нашего мира, но истерику с рыданиями она устроила совершенно бабскую, свойственную родным российским «особам прекрасного пола». И мне, несмотря на туман в голове и боль в ноге, немного притихшую после промедола, пришлось притянуть её к себе, чтобы она могла поплакать у меня на груди. Гладил её по голове и вздрагивающей спине, что-то бормотал совершенно чужим, незнакомым голосом, пока она, наконец, не успокоилась и не поднялась на ноги.

А когда поднялась, ахнула, показывая рукой на север. Ну, вулкан, полностью окутавшийся клубами дыма и пятнами раскалённой лавы на склонах около вершины…

Нет! Не вулкан! По всей ширине долины реки катится мощный бурый вал, сметающий всё на своём пути. Кажется, Кушнарёв рассказывал, что из-за оползня в верховьях реки образовалось настоящее водохранилище. И теперь, похоже, очень мощное землетрясение разрушило эту дамбу.

Срываю рацию и ору в микрофон:

— Всем, кто меня слышит, немедленно ответьте Перцу. Повторяю, кто меня слышит, ответьте Перцу. Срочно!!!

Отозвался Толмач, которого я оставил за старшего.

— Володя, бросайте всё, прыгайте в машину и немедленно рвите когти куда-нибудь на возвышенность. Слышишь меня? Бросайте буквально всё и рвите!

— Перец, что случилось?

— По долине от вулкана идёт мощный селевый поток. У вас осталось минут десять, чтобы успеть убраться подальше от реки. Повторяю: если не успеете съе*аться за десять минут, то погибнете.

— Перец, а ты?

Двухсекундная пауза.

— А мне и Оне п*здец. Напоролись на засаду возле той деревни, из которой были вчерашние лучники, я серьёзно ранен в ногу. Вряд ли смогу доковылять даже до квадрика. А она не успеет убежать. Так что прощай, Володя. И не поминай лихом.