История и культурология - Наталья Шишова

Таким образом, историческая обстановка подтверждала необходимость модернизации страны, которая повлекла «европеизацию» России в период реформ Петра I.

8.4. Система ценностей средневековой Руси. Духовная культура

Языческое мировоззрение земледельцев Восточной Европы сложилось задолго до возникновения славянской государственности. Как и другие языческие религии, религия славян основывалась на мистическом отношении к природе. У древних славян сформировался культ земли, солнца, дождя, рек, источников, т. е. всего того, что было связано с производственной деятельностью земледельца. Языческий четырехсторонний идол из реки Збруча на Волыни дает картину мира предхристианского времени. На нем изображены три горизонтальных ряда человеческих фигур, что свидетельствует о существовании в представлениях того времени трех ярусов мира — верхнего, почти бесконечного неба с устремленными вверх мужскими и женскими богами; близкого зрителю среднего — земли и нижнего — подземного, боги которого держат на себе верхние ярусы вселенной. В верхнем мире могут быть опознаны Перун с саблей и конем, Дажь бог, женские божества с рогом изобилия и коньком (Берегиня или Рожаница) и др. В славянском язычестве его «природность» усугублялась еще и тем, что в унаследованной индоевропейской трехфункциональности верховных богов явно преобладала не жреческая и не военная, а хозяйственно-природная (земледельческая) функция, что отличает славянское язычество от мифологии других западноевропейских народов. Но, как всякое другое язычество, славянское не обладало главным — духом, или понятием человеческой личности, ценности человеческой души. Более того, невычлененность идеального из материального составляла суть язычества.

Не достигшие окончательного развития и не имевшие единообразия, языческие верования восточных славян должны были уступить новым религиозным влияниям с их развитыми догмами, крепкой церковной организацией, красивой службой. К концу Х в. Киевская Русь оставалась, по существу, единственной большой восточноевропейской страной, окруженной народами, исповедовавшими монотеистические религии — иудаизм, христианство, ислам. Молодая языческая Русь, хотя и стала уже известной за своими рубежами, не могла похвастаться особым политическим, духовным авторитетом. Окружавшие ее народы, не только западные и восточные, считали себя выше Руси.

Наступил период, когда государству надо было серьезно определить свое положение в ряду других евразийских стран и народов. В «Повести временных лет» это вылилось в большой раздел так называемого «выбора веры», который состоял не только из встреч Владимира с булгарскими, римскими, еврейскими миссионерами и греческим философом, но и посылки князем своих мужей в те страны, от лица которых они выступали. Выбор, как известно, пал на греческую веру. Причины такого шага носили как политический, так и эстетический характер. Во многом это объясняется традиционной связью Руси в IX–X вв. с Константинополем и со славянами в Центральной Европе и на Балканском полуострове, также находившимися в тесном общении с Византией. В то же время присутствовавшие на богослужении в Софии Константинопольской «славные и умные» мужи Владимира были так очарованы церковной красотой и зрелищностью, что «не свемы — на небе ли есмы были ли на земле». Их поразила красота, которую «невозможно забыть». Подобное мирочувствование имело глубокие корни, ибо восточнославянское язычество было более близко восточному христианству, богатому ритуалами, наглядной изобразительной символикой, театральностью храмового действа, подчеркнутой эстетизированностью обрядовой стороны религии, ее праздничностью.

Принятие в 988 г. Русью христианства — восточной его ветви, впоследствии православия, политически и духовно связывало ее части друг с другом, открывало более широкие перспективы для развития контактов с Европой. Многие варварские обряды уходили в прошлое. Но среди всех исторических значений крещения Руси самым важным представляется утверждение нового мировоззрения, нового типа сознания. На смену жизнелюбивому, оптимистическому язычеству шла вера, которая требовала ограничений, строгого выполнения нравственных принципов. Смена духовных и нравственных приоритетов на Руси происходила без иностранного вмешательства. Это было ее внутреннее дело, и она сама сделала свой выбор. Христианство утвердилось на Руси к XII в. Оно создавало широкую основу для объединения древнерусского общества, формирования единого народа на основе общих принципов.

По своему происхождению русское православие представляет взаимодействие трех сил: греческой веры, принесенной монахами и священниками Византии, славянского язычества, которое встретило эту новую веру, и русского народного характера, который по-своему принял византийское православие и переработал его в своем духе[21]. Но все же русское православие есть нечто иное, чем православие византийское. Византинизм как готовое, сложное, обставленное подробными ритуалами вероучение было внесено в страну сплошь языческую, населенную народом совершенно иного склада, чем тот, который создал византийское понимание христианства.

Условия жизни русского народа определили своеобразное толкование сущности религии. В противовес рассудку для православия характерен перевес культа, и в частности обряда, над учением и моральной стороной христианства. Брань, драка, пьянство — меньший грех, чем нарушение поста: участие в богослужении более спасительное дело, чем чтение Евангелия и т. д. Русский народ усваивал христианство не по Библии, а по прологу (жития святых), просвещался не проповедями, а богослужением, не богословием, а поклонением святыням. Строгое подчинение церковным постам, обязательное посещение служб, молитва перед каждым делом пронизывали жизнь насквозь. Иными словами, уровень христианизации большинства населения был весьма поверхностным (формально-обрядовым), предопределившим его невежественность в элементарных религиозных вопросах и наивное толкование основ вероучения. Православие не захватило человека целиком. Оно руководило лишь религиозно-нравственным бытом русского народа, регулировало времяпрепровождение, семейные отношения, в то время как в ежедневном обиходе, в будничных привычках и понятиях был предоставлен простор самобытному творчеству, основанному на язычестве.

Сложился православно-языческий синкретизм[22] с его системой праздников, обрядов, мировоззренческих образов, ставший укладом жизни, бытовой нормой. Все работы, связанные с земледельческой практикой (севом, сенокосом, жатвой) были обставлены множеством магико-подражательных и предохранительных обрядов, различными обрядово-ритуальными жертвоприношениями, молениями, богослужениями, крестными ходами. Все события жизненного цикла человека — рождение, крестины, венчание, свадьба, погребальные и поминальные обычаи — также сопровождались соответствующей обрядностью, имевшей практический смысл и магическую направленность.

Наряду с этими обычаями составной частью повседневной жизни были многочисленные остатки религиозных языческих празднеств, которыми обычно сопровождались различные моменты в жизни природы (ее пробуждение, осеннее замирание и т. д.). Хороводы, пляски, игры, прыганья через костры, завивание венков представляли, по терминологии отечественного культуролога М. М. Бахтина, устойчивые черты карнавального мироощущения — яркого, оптимистического, кощунственно-насмешливого. Насколько разгульный, разнузданный характер носили эти празднества, показывает упорная и долговременная борьба с ними духовенства. Немалую роль в мироощущении людей играла вера в лесных духов, лешего, русалок, ведьм, кикимор и особенно в домовых, а также в способности ворожей, знахарей, шептунов, знающихся с темными силами.

Таким образом, сформировался особый тип русского массового православия — формального, невежественного, синтезированного с языческой мистикой и практикой. Как говорил Бердяев, «православие без христианства».

Православие выступило этическим регулятором средневекового общества — основой его духовной жизни, общественных идеалов и культурных ценностей. Для религиозной этики характерно вычленение смертных грехов или страстей, борьба с которыми составляла основу праведной жизни. Это — чревоугодие, блуд, алчность, гнев, печаль, уныние, тщеславие и гордость, грехи, символизирующие отпадение человека от Бога.

Русское православие ориентировало человека на покорность и смирение, духовное преображение, стимулировало стремление к самосовершенствованию, приближению к христианским идеалам. Это способствовало распространению такого неизвестного западному христианскому миру феномена, как духовность. Его главное основание: непрестанная молитва, покой и сосредоточенность — собирание души. Ум должен не блуждать, не мечтать, а отражать и осознавать все движения сердца. Так достигается преображение естества человеческого, его обожествление. Иными словами, для православия наиболее важны духовная, внутренняя жизнь человека, внутренние его побуждения. Утверждая, что внутреннее, духовное определяет внешнее, православие тем самым выстраивает определенную систему ценностей, в которой дух главенствует над материей, духовное обусловливает телесное. Убежденность русского православного сознания в том, что именно внутренние, духовные качества человека определяют степень его совершенства, вела к формированию идеала «быть», а не «иметь» (по терминологии Э. Фромма).