Поймай меня, или Моя полиция меня бережет - Анна Орлова

А вот это подействовало. Вон как Ларисэль погрустнела – с лица хоть уксус сцеживай. И быстренько сдала позиции, пробормотав что-то о включенном утюге…

Тьфу, достали уже своими бесконечными сварами. Добрососедство, чтоб его.

– Как у тебя дела? – доброжелательно спросила я у Хельги, когда за дриадой закрылась дверь.

Присаживаться не предложила – стулья в моем кабинете на такой вес не рассчитаны.

– Хорошо, – порозовел он. – Ну, на работу я устроился и вообще.

– Молодец! – искренне одобрила я.

– А еще я пить бросил, – гулким шепотом признался Хельги.

– Так это же отлично! – подбодрила я.

– Ну… – протянул он. – Наверное. Только я того, не просто так бросил. Меня как выпустили, ко мне сосед приходил. Этот… Сидоров, вот! Выпить принес. Говорил, мол, он-то знает, как там было… И, кажется, я ему лишнего наболтал. Про адвоката и вообще…

– А потом ты протрезвел и понял, что наделал, – вздохнула я, потирая лоб.

Эх, меня же теперь любопытство заест, чего хотел Сидоров от юного тролля! У Хельги об этом спрашивать без толку, он же наивен, как дитя.

Тролль кивнул, не поднимая глаз и алея ушами.

– Простите меня, пожалуйста! – попросил он, нервно теребя кепку. – Это ж вам не помешает… ну, Натали разыскать?

В его маленьких глазках таилась такая бездна надежды, что мне стало неловко.

– Н-нет, – пробормотала я, откашлялась и уточнила: – Думаю, нет.

Тролль кивнул, и тут снова распахнулась дверь.

– Домовой, нам нужно поговорить. Наедине, – заметил Мердок с порога.

– Ага, я уже того… ухожу, – стушевался тролль и попятился к выходу.

– Зачем вы его напугали? – укоризненно спросила я, вынимая из ящика припрятанный до обеда пакет. – Включите чайник, пожалуйста!

Мердок поднял бровь, но послушался. Я благодарно кивнула и принялась потрошить передачу Дис.

– Присаживайтесь, – предложила я, не поднимая головы. – Сейчас чаю попьем и все обсудим… О, надо же, даже блинчики с творогом есть! И бутерброды… Любите копченое сало?

Мердок посмотрел на меня как-то странно и признался:

– Не имею представления. Не довелось попробовать.

– Да, куда уж вам, – хмыкнула я.

– Быть может, вы соизволите пояснить вашу реплику? – заметно похолодевшим тоном произнес он, рассеянно глядя на полочку с сувенирами.

– Хм. – Я почесала бровь и украдкой принюхалась к свертку, пахнущему копченостями и специями. – Ну, это же плебейская еда, а вы такой утонченный… В смысле аристократичный!

Потерявший дар речи Мердок был мне наградой за этот пассаж.

– Стравински, – наконец отмерев, вздохнул он, – временами вы невыносимы.

– Ну так не выносите, – фыркнула я и впилась зубами в восхитительно вкусный бутерброд. – Так будете или нет?

И протянула ему второй кусок. От сердца оторвала, можно сказать!

Мердок смерил меня взглядом, но принял подношение.

А он небезнадежен! Даже руки не помыл…

Когда первый голод был утолен, я полезла в ящик стола теперь уже за сигаретами.

Мердок поморщился и отошел к окну. Повозился немного с наглухо закрашенными рамами и даже, что удивительно, сумел открыть!

– Рассказывайте, Стравински, – велел он, не чинясь, прихлебывая чай с коньяком (неприкосновенный запас!) и заедая это удовольствие вкуснейшими блинами.

Я пожала плечами, закурила и кратко рассказала о своих изысканиях.

– Любопытно, – признал Мердок, когда я умолкла. – Как полагаете, Стравински, мог ли дежурный вам солгать?

– Вряд ли. – Я пыхнула сигаретой и отпила чая. – Смысл врать, если есть журнал посетителей и кристалл видеозаписи? Это же все легко проверить.

Мердок согласно кивнул.

– Как думаете, отчего мадам Цацуева не стала общаться ни с кем из полицейских?

– А зачем это ей? – спросила я напрямик. – Цацуева, конечно, хм… – Я замялась, подбирая слово.

– Вздорная особа? – подсказал Мердок, небрежно опершись на подоконник.

– Ну, можно и так сказать, – хмыкнула я. У меня на языке крутилось выражение покрепче, но кто я такая, чтобы спорить с начальством? – Но она очень законопослушная.

– Вероятно, это следствие судимости ее бывшего супруга, – задумчиво предположил Мердок.

Я только пожала плечами. Какая разница? Тут важен результат.

– Так вот. Зачем ей разговаривать с Кукольником? Не шантажировать же!

– Согласен, – поразмыслив, вымолвил Мердок. – Значит, в ее характере было бы немедленно заявить в прокуратуру?

– Ну да. – Я закивала и выпустила клуб дыма. – Ладно, можно понять, почему она не сказала мне. Вдруг я с Кукольником заодно? Но промолчать вообще? Нет, это на нее не похоже.

– Вероятно, у нее имелись свои резоны, – произнес Мердок, глядя на мутное, давно не мытое окно. Мне даже стало стыдно… ненадолго. – Вероятно, имеющуюся информацию она сочла недостаточной. И, надо думать, отправилась в райотдел с целью таковую раздобыть.

– Так Цацуева же сообщила сестре, что у нее архив мужа! – Я помотала головой и затушила сигарету.

– Именно, – согласился Мердок. – Однако кто сказал, что информация в означенном архиве не была зашифрована? Или, скажем, что фамилия Кукольника там вообще упоминалась?

Я наморщила лоб, пытаясь сообразить, на что он намекает.

– Постойте! – озарило меня. – Вы думаете, там было только фото, без подписи?

– Вы совершенно правы, Стравински, – скупо улыбнулся Мердок. – И, полагаю, необходимые сведения она получила, иначе вряд ли бы так быстро ушла.

– Да уж, – хмыкнула я, вспомнив напористую мадам Цацуеву, готовую грудью проломить любые препятствия. – Вопрос только – откуда? Она же ни с кем не встречалась. Или Потапыч что-то рассказал?

– Холодно, Стравински, – усмехнулся Мердок. – Попробуйте восстановить эту сцену.

– Хм… – Я послушно прикрыла глаза, представляя. Вот Цацуева болтает с Потапычем, вот звонит блюдце, и она бесцельно бродит по комнате… Я предположила неуверенно: – Фотографии «Их разыскивает полиция»?

– Уже теплее, – подбодрил Мердок.

Я разозлилась. Что за манера изрекать догадки с видом великого детектива? И со злости поймала наконец ускользающую мысль.

– Там же еще доска объявлений!

– Верно, Стравински, – одобрительно кивнул следователь. – И кроме времени приема начальства на ней имеются также его портреты.

– И ваш! – мстительно припомнила я. – Ну, как лучшего работника.

– Я полагал, что с данной… версией мы уже разобрались, – заметил Мердок иронически.

Я пожала плечами, нехотя соглашаясь.

– Там вроде бы фото только начальника и зама? – Я дождалась подтверждающего жеста Мердока и скривилась: – Значит, Басюн и Чандлер?

– Увы. – Мердок развел руками.

– Постойте! – спохватилась я. – Если Басюн – Кукольник и Сидорова подставили именно по его заданию, то почему он так легко согласился снять обвинение? Мог бы упереться.

– И навлечь на себя подозрения? У Басюна тоже имеется начальство, способное отменить его решение. Он не стал бы рисковать.

Я вздохнула и снова потянулась за сигаретами. Под табачный дым и кофе мне всегда думалось легче.

– Стравински, вы слишком много курите, – попенял Мердок.

– Не мы такие, жизнь такая, – усмехнулась я, прикуривая. – Так что, будем проверять начальство?

– Будем, – подтвердил Мердок, извлекая из кармана блокнот и аккуратно сложенные листы. – Взгляните, вот список всех полицейских РОВД, а также составленный нами перечень качеств Кукольника. Кто из сотрудников полиции отвечает всем заданным требованиям?

– Да никто, – поняла я, пробежав глазами длинный список. Надо же, даже уборщиц не забыл! И протянула мечтательно: – Вот бы архив Немо найти…

– Сомневаюсь, что нам посчастливится больше, чем неведомым ворам, – вздохнул Мердок. – Даже если они искомым не завладели.

– А интересно, что это было? – спросила я, вспомнив разгром в доме. – В смысле что искали? Папку с бумагами? Фотографии? Да нет, скорее, что-то совсем мелкое.

– Думаю, кристалл. – Мердок сделал пару шагов и остановился напротив меня.

– Вариант, – согласилась я.

Крупные, с кулак, кристаллы используют повсеместно – для той же видеозаписи. А вот миниатюрные, не больше ногтя, редкость. Они надежны, удобны, их легко спрятать – идеальные шпионские штучки. Зато и стоят… Кстати, как маячок для поиска тоже годятся.

Я машинально нащупала собственный камень – лабрадорит в серебряной оправе. Бабуля надела его на меня вскоре после рождения, и с тех пор менялись только цепочки. Жаль, что она сама таким не обзавелась. Хотя это бы не помогло – я не умею чувствовать свои сокровища, как чистокровные драконы. Только клад, а отдельно носимое украшение кладом не является…

– О чем задумались, Стравински? – поинтересовался Мердок.

– О Кукольнике, – соврала я. – По-моему, не складывается. Кукольник ведь не так давно в Ёжинске, а Басюн и Чандлер…