Том 23. Статьи 1895-1906 - Максим Горький

Стена окружала город зигзагами; со стороны моря, от пристаней, к ней вели вырубленные в скалах лестницы. Самый город представлял собой в цветущую пору до шести тысяч роскошных зданий с населением в 50 тысяч человек. Площадь его занимала 2200 квадратных сажен, в центре её стоял храм Дианы, окружённый металлическими и мраморными статуями именитых херсонитян. Две медные статуи поставлены были в честь героини херсонитян Гикии, женщины с высокоразвитым чувством гражданственности. Она заслужила поклонение сограждан своих следующим поступком. В четвёртом веке по Р.X. Александр, царь босфорский, возымел намерение овладеть богатым и независимым Херсонесом, но, не чувствуя себя в силах одолеть херсонитян в бою, прибёг к хитрости. Он просил для своего сына руки Гикии, дочери уважаемого херсонитянами гражданина Ламаха. Ламах согласился на брак с тем, чтоб дочь его осталась в родном городе, и вскоре умер, а к босфорскому царевичу, время от времени, являлись небольшими группами воины его отца. Они приезжали и исчезали куда-то из города. Это поразило Гикию, она стала следить за сношениями своего мужа с Босфором, вскоре открыла в подвалах своего дворца до двухсот воинов-босфорян и поняла, что они выжидают тут удобного момента для того, чтоб напасть врасплох на город. В море уже готов был флот для помощи им. Тогда Гикия, сообщив согражданам о заговоре, подожгла свой дворец, заперев его подвалы и в них мужа во главе с заговорщиками. Облитый маслами, обложенный горючими веществами, дворец стал костром для людей, посягавших на свободу ближних.

И две статуи из меди увековечили имя Гикии, а история, рукой Страбона, занесла его на свои страницы.

Вместе со статуями Гикии стояло много других. Из числа их заслуживает внимания бюст Агасиклета, «знаменитого гражданина», который, как гласит надпись, иссечённая на подножии бюста, «укрепил город и обвёл его стеной, устроил городскую площадь, размежевал поля вокруг города» и так далее. В Херсонесе ценили общественных деятелей, ибо общественные деятели Херсонеса, как о том свидетельствуют их сограждане, соединяли энергию с бескорыстием, и честолюбие их не превышало чувства меры.

В чуланчике монастыря — монах называл мне чуланчик музеем — хранится мраморный пьедестал от монумента царя Митридата Евпатора — Диофанту. На пьедестале иссечены подвиги Диофанта, надпись переведена членом императорского одесского общества истории и древностей господином Юргевичем и представляет собой образец греческого псефизма[54].

«Так как, — просто и сильно говорит она, — Диофант, сын Асклипиодора из Синопа, друг наш и благотворитель, стал виновником добра для каждого из нас со стороны царя Митридата Евпатора…» Следует длинное перечисление походов и подвигов Диофанта, и надпись заключена так:

«…Чтобы было явно, что народ приносит своим друзьям должную благодарность, сенат и народ Херсонеса постановили возложить на Диофанта, сына Асклипиодора, золотой венец во время публичного шествия на праздник Парфений с обнародованием через распорядителей, что Херсонес награждает венцом Диофанта за доблесть и расположение к народу. Сверх того, воздвигнуть ему медную статую в военном вооружении в акрополе возле жертвенника девственной богини Херсонеса. О всём этом поручается озаботиться упомянутым ниже гражданам с тем, чтобы всё было сделано как можно лучше и как можно скорее… Псефизм же начертать на подножье статуи.» [55]

Это постановление издано сенатом Херсонеса в 79 году до Р.X. в момент самого пышного расцвета жизни города и в момент первой серьёзной грозы, собравшейся над ним, предвестницы многих бурь, впоследствии превративших Херсонес в груды мусора. За пять столетий своего существования Херсонес вырос настолько, что стал в высшей степени лакомым куском для разных завоевателей. Всё это время он успешно боролся со скифами, сохраняя свою независимость и самоуправление, но в начале семидесятых годов до Р.X. известный истории царь скифов Скилур объединил свои дикие племена и стал упорно теснить херсонитян. Видя, что собственными силами им не одолеть врага, херсониты обратились за помощью к Митридату, и он с радостью послал им Диофанта во главе 60 тысяч воинов. Диофант вытеснил скифов из пределов Таврии, а Митридат вскоре после этого подчинил Херсонес своей власти в награду за свою помощь. Но и римлянам нравился Херсонес. Когда их оружие укротило Митридата в Азии, он бежал через Кавказ в Крым к херсонитянам, собрал новое войско и пытался отмстить Риму нападением с севера, пройдя через земли скифов и германцев, но солдаты отпали о него и провозгласили царём сына его Фарнака. Отец, боясь, что сын выдаст его врагам, принял яд и умер, а император Помпеи, пользуясь удобным случаем, присоединил Херсонес к владениям Рима.

Свободный город потерял на время свою свободу. Но во времена императоров Октавия Августа, Траяна, Адриана и Константина он всё ещё продолжал цвести и развиваться и в политическом и в экономическом отношениях. В 36 году Адриан даровал ему полную автономию, освободил от податей, даже дал награду «за верность Риму». Эта награда — симптом понижения гражданственности херсонитов. С этих пор херсониты участвуют во всех войнах Рима, и Константин снова награждает их, подарив им свою золотую статую, печать, с которой все прошения херсонитян непременно доходили до самого императора, тысячу мер хлеба ежегодно, верёвки для луков и железо. Так продолжалось до четвёртого века, и за это время Херсонес даже расширил свои владения на южном берегу Крыма до Феодосии.

Но в четвёртом веке явились в Крыму готы, в пятом — гунны, последние напали на Херсонес, долго держали его в осаде и хотя не взяли, но причинили ему большой вред. Недавно около Херсонеса найдено шесть черепов странной формы: их лобная кость далеко запрокинута назад, а выпуклое темя отличается замечательным сходством с теменем гориллы. Антропологи находят, что эти черепа принадлежат именно гуннам. Пять из них отправлены, шестой хранится в херсонесском музее, поражая зрителя своей уродливостью.

За гуннами явилось ещё какое-то монгольское племя. Тунман называет его турками, хотя в шестом веке этого названия ещё не было слышно, за турками — хозары. Последние, покорив степную часть Крыма, оставались тут до одиннадцатого века, постоянно истощая Херсонес набегами.

В 615 году в Херсонесе жил сверженный и сосланный Леоном император Юстиниан, изувеченный, с отрезанным языком и носом. Он, сам глубоко несчастный, был источником несчастий и для херсонитян. Когда Леон был, в свою очередь, свергнут Тиверием, Юстиниан дал понять херсонитянам, что он надеется вновь занять престол Рима. Боясь гнева Тиверия, херсонитяне решили выдать изувеченного экс-императора Риму, но Юстиниан бежал от них к хозарам, оттуда к болгарам и, воцарившись при их помощи в Константинополе, вскоре пошёл во главе 100 тысяч войска мстить херсонитам. Он разорил город и увёл в плен всех его знатных граждан, но этого ему показалось мало, и он вновь послал флот в 75 тысяч войска с приказом совершенно уничтожить Херсонес. Флот весь погиб от бури. Император всё-таки хочет мстить и посылает второй флот с тем же строгим и жестоким приказом. Флот прибыл, высадился, началась осада, уже была разрушена часть стены города, — явились хозары и разбили римлян. Юстиниана, императора могучего Рима, заставляют присягнуть в верности царю полудиких хозар Вардану. Римлянин бежит от позора, но его схватывают и убивают. Этого наказания не много для человека, убившего целый город, его благосостояние, свободу и энергию…

Полуразорённый Херсонес всё-таки не отставал от империи и даже возродился на короткое время. В 835 году император Феофил сделал Херсонес областным городом Восточно-Римской империи и дал ему первенство над всеми греческими поселениями в Крыму и Зихии до реки Кубани. Но в 988-м явился Владимир Красное Солнышко. Разрушив Херсонес, он крестился в нём и возвратил город под власть Византии.

Но Византии, истощённой и бессильной, не время было обращать внимание на полуживой город, отделённый от неё морем. Херсонес рвали на куски печенеги и половцы. А генуэзцы, появившиеся на Крымском полуострове в седьмом веке, в десятом уже имели здесь массу факторий и городов, во главе которых стояла Согдайя — ныне Судак. Они захватили з свои руки всю торговлю края, и Херсонес, некогда знаменитый рассадник просвещения и искусств, погиб под гнётом генуэзцев экономически, как ранее погиб он политически. Фибулы, пряжки, серьги и ожерелья из Херсонеса уступили место изделиям генуэзцев. Центр греческой культуры и цивилизации в Тавриде — исчез, стал воспоминанием.

В 1397 году Ольгерд Литовский нанёс Херсонесу последний удар, окончательно разграбив его и перебив половину жителей.

И когда в пятнадцатом веке в Херсонес пришли турки, только что взявшие Константинополь, на долю их не было уже оставлено ни жителей, ни богатств. Тогда они, по вышеприведенному свидетельству Броневского, стали разрушать уцелевшие от погрома здания, выламывая из них металл и мрамор.