Воздушный витязь - Игорь Соркин

В баке давно не осталось ни капли горючего. Скорость планирующего самолета все больше падает, а без скорости трудно лететь. Наконец внизу аэродром. Капитан, как во сне, видит столпившихся у взлетной дорожки людей. Но ветер гонит вперед обессилевший аэроплан, и он оказывается за линией аэродрома. Сажать аппарат в поле — значит неизбежно сломать его. Дорога каждая машина. К тому же на глазах у товарищей допустить такую ошибку он не может. Ведь его считают асом, виртуозом пилотажа. Только бы не потерять сознание! Из последних сил Крутень выполняет крутой вираж. Нос "ньюпора" направлен на середину аэродрома. Еще немного, совсем немного!

Однако самолет уже не слушается ослабевшего летчика, а земля властно притягивает его тяжелую массу. Ручка управления выскальзывает из рук. "Ньюпор" резко опускает нос и отвесно срывается вниз. Аэроплан, сделав один виток штопора, врезается в землю…

Люди, на глазах которых произошла эта нелепая катастрофа, оцепенели. Потом бросились к месту падения "ньюпора", извлекли из-под обломков безжизненное тело командира. Глаза его закрыты, на помертвевшем лице ясное выражение досады и удивления.

В книге приказов по 2-й боевой авиационной группе появляется приказ № 48 от б июня 1917 года. В нем говорится:

"Сегодня около 9 1/2 часов, возвращаясь с боевого полета, на крутом вираже с высоты 20–30 метров, потеряв скорость и перейдя в штопор, разбился насмерть командир авиагруппы капитан Крутень…"

В штаб авиагруппы приходят телеграммы и письма с выражением соболезнования по поводу гибели Евграфа Николаевича Крутеня.

Телеграмма из Минска:

"От лица всех авиачастей фронта прошу принять наше искреннее и глубокое сочувствие в постигшей Юго-Западный фронт и родную боевую авиацию незаменимой потере в лице погибшего доблестного героя капитана Крутеня. Прошу распорядиться о возложении на его гроб венков от всех авиачастей Западного фронта. Сабельников, Богдашевский".

Начальник полевого управления авиацией и воздухоплаванием при штабе верховного главнокомандования:

"6 июня с. г. на фронте погиб доблестный командир 2-й боевой группы капитан Евграф Николаевич Крутень, который своей неутомимой боевой работой стяжал себе неувядаемую славу и бесспорно может считаться гордостью нашей родной авиации…"

Телеграмма от инспектора авиации Юго-Западною фронта Ткачева:

"С чувством глубокой скорби узнал о гибели всеми глубоко, искренне уважаемого и любимого дорогою Евграфа Николаевича Крутеня. В лице его русская авиация потеряла еще одну драгоценную жемчужину. Ушел в вечность искренний и честный товарищ, идеал боевого начальника и скромный герой. Он нес с собой неиссякаемую энергию, сплошной порыв и беспредельную любовь к делу. Мир праху твоему, дорогой товарищ".

Многие русские газеты поместили некрологи о гибели капитана Крутеня, высоко оценивая ею боевые под виги, его заслуги перед русской авиацией.

…В газете "Киевлянин" за 11 июня 1917 года на первой странице крупным шрифтом набрано объявление:

"Отец, мать, сестры и братьи с беспредельной скорбью извещают товарищей, родных и знакомых, что вынос тела волею Божьей погибшего военного летчика Евграфа Николаевича Крутеня состоится 11 июня "3 часа дня, с вокзала, станция Киев-1, во Владимирский собор и дальше на кладбище Выдубецкого монастыря для предания земле".

Печальная весть быстро облетает город, передается из уст в уста.

…Поезд медленно подходит к перрону вокзала. Из вагона выносят гроб с останками доблестного летчика, устанавливают на гондоле аэроплана, заменившей катафалк. Гроб и гондолу покрывают авиационным флагом. Многолюдная траурная процессия движется по улицам города. Кажется, все население Киева провожает в последний путь своего земляка.

Во Владимирском соборе происходит отпевание. Затем под звуки военного оркестра процессия направляется к Выдубецкому монастырю. В небе появляются три самолета. Они летят на низкой высоте, долго кружат над толпою. Это товарищи по оружию отдают последний долг безвременно погибшему воздушному витязю.

Когда кладбище пустеет, к могиле[5], осыпанной цветами, подходит молодая женщина. Лицо ее бледно, веки опухли от слез. Она становится на колени. Губы ее что-то шепчут…

В эти печальные дни мать героя Каролина Карловна обращается в штаб Верховного главнокомандования с просьбой увековечить память безвременно погибшего сына утверждением фонда его имени и стипендией для выпускников военных училищ. Сама она бедна и не в состоянии выполнить задуманное. Начальник штаба отвечает матери летчика, что для этого нет средств, но что он "предложил командирам частей организовать добровольную подписку на стипендии и фонд имени Евграфа Николаевича Крутеня".

Военные летчики горячо откликнулись на этот призыв, стали отчислять часть своего денежного содержания в фонд его имени. Текущий счет фонда имени Крутеня был открыт в Могилевском банке.

Летчики многих отрядов обратились к командованию с просьбой не исключать имя капитана Крутеня из списков авиачасти.

Много противоречивых суждений изложено о причинах гибели Е. Н. Крутеня. Но самое верное из них, пожалуй, объяснение Ивана Константиновича Спатареля. Катастрофа произошла на его глазах, и он считал, что командир погиб потому, что из-за ранения потерял в воздухе сознание.

…На Юго-Западном фронте наступила горячая пора — 16 июня началось широкое наступление русских войск [6].

Активность авиации с той и другой стороны усилилась. В воздухе появилось много немецких самолетов, они стали часто летать группами, демонстрируя численное превосходство.

Трудно приходилось истребителям 2-й авиагруппы, трудно без капитана Крутеня. Но они сражались отважно.

17 июня 1917 года, через десять дней после гибели Крутеня, командир 7-го истребительного авиаотряда Иван Александрович Орлов вступил в бой с четырьмя немецкими самолетами. Высота —3000 метров. Орлов спикировал сверху на крайнего из "фоккеров", потом зашел снизу под брюхо самолета. Враг избежал смертельной очереди переворотом через крыло. Остальные "фоккеры" яростно нападали на "ньюпор". Со всех сторон к нему тянулись нити пулеметных очередей. Силы были явно неравные. Можно было пикированием уйти от преследования немцев, попытаться сесть на своей территории. Но Орлов — воспитанник Крутеня, который так не поступил бы. Он продолжает бой. Уходит из-под ударов, сам ведет огонь.

Атаки противника — все злее, защищаться все труднее. Грудь пронзает несколько пуль, ручка управления вываливается из рук, и самолет беспорядочно падает на землю к западу от села Козово.