Файролл. Разные стороны - Андрей Васильев

– Да вряд ли. Ну, если только военный.

– Дядя Гунтер – феечка похоже окончательно вошла в роль ребенка и начинала поражать меня своей непосредственностью. Интересно, а сколько ей лет в реале? – А можно спросить?

– Да, юная леди? – отозвался Гунтер, идущий чуть впереди нас.

– А вот чего тут все так, по богатому? – Трень – Брень полетела к щиту, висящему на стене, изукрашенному искусной чеканкой и какими – то каменьями, осмотрела его и поцокала языком – Вы же вроде рыцари, вам все такое и не нужно?

– Ну да – Гунтер немного смутился – Магистр Лео тоже так говорил, и брат Юр был против, но прелат ордена настоял на подобной отделке холла. Он сказал, что все посетители замка ордена должны видеть, что за нами стоит не только наша вера и наши мечи, но и богатство. Он убедил в этом совет, магистр не стал с ним спорить, рассудив, что конфронтация руководства ордена – это не лучшее из того, что может быть.

– А что брат Юр? – уточнил я. Магистра я не знаю, а вот казначея ордена изучил неплохо. Чтобы он пошел на такие траты…

– Брат Юр промолчал – сказал Гунтер – Вот только потом он, одного за другим, повесил трех подрядчиков, которые осуществляли отделочные работы, доказав хищения… Как же он тогда сказал… Вспомнил. Хищения орденской собственности в особо крупных размерах.

– Узнаю брата Юра – ухмыльнулся я.

– Ну да – Гунтер тоже заулыбался – Кстати, поговаривали, что последним из повешенных был двоюродный брат прелата де Треби. Слухи, понятное дело, но дыма без огня не бывает. По крайней мере, с тех пор никто не видел, чтобы брат Юр и прелат сказали друг другу хоть слово.

Холл кончился, перейдя в лестницу с мраморными ступенями.

– Вот оно как – я призадумался. Стало быть, в совете уже есть один человек гипотетически настроенный по отношению ко мне недружелюбно. Этот самый прелат наверняка знает, кто выписывал приказ о помощи мне, а значит, в его глазах я автоматически попадаю в число друзей брата Юра, и, следовательно, в число его, прелата, личных врагов. Ой, блин, и это рыцарский орден, вроде как он должен быть оплотом благородства и чести, а по факту в нем свары прямо как в правительстве страны при пилке бюджета…

– Мне тут нравится! – Трень – Брень порхала над нашими головами, я ей немного завидовал – она – то летит, а я вот топаю по лестнице, длинной и крутой. Не навернуться бы с нее, костей, поди, не соберешь потом.

– Вы не видели замка раньше – с печалью сказал фон Рихтер, который, судя по всему тоже этой помпезности не одобрял – Все было строго и торжественно, это создавало такую атмосферу, ну понимаете…

– Да понятно все, старина – сказал я рыцарю – Чего не понять.

Лестница закончилась, и мы оказались у двустворчатых дверей, сделанных из мореного дуба. Около них стояли два рыцаря в доспехах, начищенных до зеркального блеска.

– Совет собрался? – осведомился у одного из них фон Рихтер – Великий магистр здесь?

– Так точно – ответил страж – Все ожидают вас, младший магистр фон Рихтер и гостей ордена, приказано пропустить незамедлительно, как только вы прибудете.

– Благодарю вас, фон Свальд – чопорно ответил рыцарю Гунтер и взялся за ручки дверей – Друзья мои, прошу вас.

– Одну секунду, младший магистр – остановил его второй страж – Вы забыли об одной формальности – ваши друзья и гости ордена должны сдать свое оружие, прежде чем войдут в Зал Приемов.

– Дер Трауб, что вы говорите? – Гунтер побледнел – Вы сейчас, надеюсь невольно, оскорбили не просто нашего гостя и моего друга, вы оскорбили тана Западной Марки.

– Фон Рихтер, таковы наши законы, и вы лучше меня знаете, что привело к их принятию – невозмутимо пробасил страж – Нам всем не нужно повторения летних событий, помните, сколько голов полетело после той заварушки?

Гунтер насупился и встал напротив дер Трауба, сверля его своими глазами.

– Стоп – я подошел к нахохлившемуся рыцарю – Я не в претензии, Гунтер. Рыцари делают свое дело, они здесь для этого поставлены.

Интересно, а они мне его вернут потом? Это дело – то такое, непроверенное. А, у меня же в сумке лежит какой – то шняжный меч, который мне всучил вождь на острове Черных Богов. Я все его хотел на аукцион кинуть, да так до него и не дошел. А надо бы, у меня там с давних времен лоты валяются, причем, судя по тому, что денежка мне не падала, они так и не продались. Надо их вендору сбросить будет, медяк золотой бережет.

Я снял меч, кинул в его в сумку, а вместо него отдал стражнику совершенно бесполезный клинок, который даже за пару золотых не продашь.

– Юная леди? – дер Трауб взглянул на Трень – Брень.

Та только развела руками и пролепетала –

– Да у меня и нету ничего. Вот, только леденец.

И феечка достала из кармашка своего платья леденец, завернутый в полосатую бумажку. Видать, Кролина угостила, она вроде такие же употребляла вчера.

– Дер Трауб, это ребенок – возмутился Гунтер – Имейте вы совесть, в конце концов.

Не знаю, что именно взыграло в суровом страже – совесть, или он просто поверил в то, что Трень – Брень безвредна, но он махнул фон Рихтеру рукой, показывая, что тот может войти в Зал Приемов. Суровая тут стража, однако. Интересно, а что здесь такое произошло не так давно, я помню, что на Севере фон Рихтер упоминал о каких – то событиях в ордене, но деталей не рассказывал.

Зал был не столь помпезно оформлен, как первый этаж замка. По стенам здесь висело не оружие, а флаги и гобелены, частично же они были изукрашены росписью, которая, скорее всего, отображала славный многовековой боевой путь ордена, а также свершения наиболее отважных и героических его представителей.

На одном рисунке рыцари в сверкающих доспехах гробили каких – то черных волосатых существ в масках – черепах, на другом невысокий воин рубил голову длинной змеюке, на третьем какой – то полуголый крепыш палкой убивал здоровенную пятнистую животину с когтями и клыками.

– Это один из моих предков по материнской линии – сообщил мне немного надменный голос с противоположного конца зала – Это отважный рыцарь ди Лерм. Он остался один из своего отряда после кровопролитной битвы в Ринейских горах и пешком дошел до миссии в Фрогге. По дороге на него напал вот этот зверь, он его палкой убил – меч – то сломался. Мне про это рассказывал мой дед, а ему его дед. Как сейчас помню «И наш предок воткнул зверю в грудь свое оружие и там его раз десять повернул». Вот же были люди, здоровяки, не то, что мы.

Я покивал, соглашаясь, а сам подумал про то, что пробить палкой грудину такой зверюге это очень изловчиться надо. Преувеличивают потомки, поди… И еще вопрос, чего это все в горах полегли, а предок жив остался. Знаем мы таких выживших…