Украина в водовороте внешнеполитических альтернатив. Исторический экскурс в 1917–1922 годы - Валерий Федорович Солдатенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обсудив вопрос об отношении к другим партиям, I съезд КП(б)У принял резолюцию, в которой признавал недопустимыми какие-либо соглашения с эсерами, меньшевиками, бундовцами, правыми украинскими эсерами и правыми украинскими социал-демократами, а также с анархистами, поскольку все они стояли на антисоветской платформе. Относительно партии украинских левых эсеров-боротьбистов съезд заявил, что следует четко отличать интеллигентские верхи этой партии от ее крестьянских низов и, исходя именно из этого, строить отношения с ней. Формы взаимоотношений должен был установить ЦК КП(б)У[432].
Понятно, что платформа, выработанная КП(б)У, не совпадала с политическим курсом ни одной из украинских партий. Некоторые точки соприкосновения были возможны разве что с боротьбистами. Однако разное отношение к национальному аспекту борьбы, к проблеме национальной государственности делало проблематичным сближение и между этими организациями, которые находились на крайнем левом полюсе тогдашнего политического спектра.
В целом же различия во взглядах политических сил Украины на сущность сложившейся ситуации, на перспективы освободительной борьбы, на расстановку сил не способствовали созданию надежного основания для координации и консолидации сил. Понимание же того, что без достижения единства действий хотя бы между несколькими близкими по позициям организациями (или же сознательной работы в этом направлении) невозможен конечный успех движения, предполагало поиск взаимоприемлемых решений и шаги к созданию межпартийных коалиций, блоков.
Украинские партии, занимавшие промежуточное положение между гетманатом и левыми силами, в мае 1918 г. сделали попытку консолидироваться и образовали Украинский национально-государственный союз (УНДС). В него вошли Украинская демократическо-хлеборобская партия, Украинская партия социалистов-самостийников, Украинская трудовая партия, Украинская партия социалистов-федералистов, Объединенный совет железных дорог Украины и Центральный совет Всеукраинского почтово-телеграфного союза.
Интересно отметить, что даже этот союз политических партий и организаций в меморандуме, представленном генералу П. Скоропадскому 24 мая 1918 г., подчеркивал, что «кабинет министров – неукраинский по своему составу и по своей политической ориентации. В кабинет министров не вошли представители украинских политических партий и украинских общественных групп (украинские деятели), которые, собственно, и создавали Украинское Государство. В новый кабинет министров вошли российские кадеты, октябристы и вообще представители тех общественных неукраинских групп, которые всегда враждебно относились к украинскому движению и к украинской государственности, одолевали ее изо всех сил во имя “единой, неделимой” России»[433].
УНДС засвидетельствовал закономерность враждебного отношения к гетманскому правительству большинства украинского населения, рост на этой почве леворадикальных, даже большевистских настроений и высказал, по сути, вотум недоверия режиму, а также требование украинизации политики и всех государственных органов в Украине[434].
Общим в позиции партий и организаций, образовавших УНДС, являлось то, что они соглашались войти в контакт с гетманской властью, по существу, признавать ее, но не безоговорочно. К власти выдвигался ряд требований. И здесь организаторы УНДС делились на две группировки.
Правая, более консервативная, группировка важнейшим политическим требованием считала замену неукраинского, антинационального правительства на национально ориентированное, пусть даже буржуазное, но обязательно – украинское.
Левое оппозиционное крыло, допускавшее возможность легальных контактов с гетманом П. Скоропадским, в центр требований ставило социально-экономические, классово-политические моменты, которые не могло удовлетворить буржуазное правительство любого состава – и национально-украинского и неукраинского.
При отсутствии внутреннего единства и сколько-нибудь серьезного политического влияния Украинский национально-государственный союз был обречен на трансформацию в другую, более демократическую организацию. Это ярко показал меморандум Всеукраинского земского съезда от 16 июня 1918 г. Этот весьма объемный документ – не что иное, как крик отчаяния крестьянства, протест против произвола власти, которая привлекала к расправам над народом оккупационные войска. Неудивительно, что «затерроризированное нечеловеческим насилием население или впадает в отчаяние и беспомощно разбегается по лесам, прячется в погребах и рвах или, отчаявшись в законе и справедливости, не имея ни от кого защиты, становится защищать само себя вооруженной силой.
И вместо торжества права и закона, порядка и спокойствия, возникают страшные вооруженные восстания, убийства агентов власти, помещиков, пожары и стихийный аграрный террор, а за ними, как призрак, угроза страшной экономической руины»[435].
Анализ господствующих тенденций общественной жизни в Украине убедил Президиум Всеукраинского земского союза, делегатов земского съезда в том, что «новое правительство не только не уменьшило анархии, не установило порядка и спокойствия, торжества права, закона и справедливости, а наоборот – политикой безоглядной реакции и реставрации старого строя (т. е. монархически-помещичьего строя. – В. С.) вызвало новые волны анархии, мятежей, вооруженного восстания и стихийного аграрного террора, вызвало к себе полное недоверие и острую враждебность широких кругов народа и раскачало основы Украинской Государственности»[436].
Исключая возможность любой формы сотрудничества органов местного самоуправления с гетманской властью, земский съезд потребовал восстановления всех гражданских прав и свобод, замены кабинета министров на новый, которому бы доверяли украинские массы, немедленного создания Временного государственного законодательного совета из представителей народных и военных самоуправлений, созыва до конца 1918 г. Украинского Учредительного собрания на основании законов, выработанных Центральной Радой[437].
Настроения съезда земского союза оказались близкими политической линии украинских социал-демократов и украинских эсеров (центрального течения), которые во время гетманского переворота требовали от оккупантов ограничить власть П. Скоропадского и восстановить демократический строй.
С одной стороны, это означало эволюцию значительной части украинства, принадлежавшего к антигетманскому лагерю и занимавшего радикальные позиции. С другой – принятие предъявленных требований означало бы для правительства подписание собственного смертного приговора. Поэтому ответом было усиление репрессий против земцев; в частности, в гетманскую тюрьму попал председатель Всеукраинского земского союза С. Петлюра.
Между тем сложные идейно-политические трансформации происходили и в среде украинских социал-демократов.
Некоторое время руководство УСДРП, ее печатный орган – «Рабочая газета» – пытались отстаивать интернациональные позиции пролетариата, предупреждая, что отчетливая тенденция к обострению российско-украинских противоречий может быть следствием неосторожных действий обеих сторон[438].
Однако резкое усиление позиций великодержавничества в Украине, как и рост авторитета большевиков, вызвали быструю смену в настроениях УСДРП, что отражала та же «Рабочая газета». В августовской статье «Разруха на Украине» центральный орган партии доказывал уже, что правительство могло бы рассчитывать на поддержку тех национальных сил, которые противопоставляют себя великорусскому шовинизму, даже пренебрегая вчерашними социально-экономическими притязаниями[439].
Попытки восстановить национально-демократический фронт, которые сопровождались сложными маневрами, впоследствии привели УСДРП и некоторых лиц из УПСР (центрального течения) в Украинский национально-государственный союз. При этом из него были «вытеснены» демократы-хлеборобы – то есть гетманцы-государственники. Негативное отношение к действующей государственности отразилось и в изъятии из названия союза слова «государственный», и отныне он стал именоваться Украинским национальным союзом.
В
