Над бездной - Вольфганг Хольбайн

Андрей попытался различить еще какие-нибудь звуки. Это ему тоже удалось, но ничего знакомого он не узнал. Время от времени раздавался непонятный скрип, исходивший от чего-то очень большого и движущегося. Что это за звук, разгадать он не мог.

А время шло. Невозможно было определить, как долго все это продолжалось — видимо, не меньше часа, но возможно, и два, и три. Наконец он услышал шаги, которые быстро и уверенно приближались к нему; и еще раньше, чем с его глаз была сорвана повязка, он почувствовал, что рядом с ним остановились несколько человек.

Андрей заморгал, осторожно разлепляя веки, чтобы свет не ослепил его. Несмотря на это, прошло две-три секунды, прежде чем он смог разглядеть черты лица напротив.

Лицо было хорошо ему знакомо.

— Вы уже пришли в себя, Деляну? — спросил Як Демадьяр. — Надеюсь, удар был не слишком сильным?

— Не волнуйтесь, герцог. Парень сильнее, чем кажется. — Мальтус, стоявший сбоку и за спиной герцога, откинул плащ, так что стали видны сверкающие латы на груди, и негромко рассмеялся. — Намного сильнее.

— Развяжите меня, и я покажу вам свою силу, — сказал Андрей.

Эти слова прозвучали задиристо, чуть ли не по-детски. Но это было единственное, что он сейчас вообще мог произнести, сбитый с толку. Как же это получилось, что Демадьяр, абсолютно невредимый, стоял перед ним и был свободен? Одновременно его смущало и кое-что другое, а именно, что это обстоятельство вполне соответствовало прерванной картине, даже если эту картину он не мог полностью воссоздать для себя и осмыслить.

— Терпение, Деляну, — ответил Мальтус. Он уже не смеялся, его глаза внезапно сверкнули холодной сталью. — Твое желание сбудется, но придется подождать. Не очень долго.

Демадьяр хмуро переводил взгляд с одного на другого.

— Для двух мужчин, недавно впервые встретившихся, вы слишком ненавидите друг друга, — заметил он задумчиво и пожал плечами. — Но это не мое дело. Убейте его, Мальтус, и тогда уже мы доведем наше предприятие до конца.

— Еще рано, — возразил рыцарь.

— Но мне казалось…

— Что я перережу ему горло, раз он стоит передо мной закованный и беспомощный? — перебил его Мальтус. — Я не убийца. Деляну умрет, но в честном бою.

— И именно об этом вы мечтали, — заметил Демадьяр с осуждением, даже с легким презрением.

Андрею стало интересно, знает ли герцог, что рядом с ним стоит человек, который убил массу людей, которому и не нужна причина для убийства. Очевидно, не знает и поэтому не понимает, что Мальтуса ни в коем случае нельзя дразнить.

— Где же этот язычник? — поинтересовался между тем Демадьяр и недоуменно огляделся по сторонам.

Мальтус усмехнулся мимолетно и холодно.

— Позвольте дать вам совет, герцог, — сказал он не без насмешки. — Не говорите так, если он или его люди слышат вас. Многие из них говорят на одном языке с вами. На языке меча.

На какой-то момент Демадьяр, казалось, рассердился, но потом, пожав плечами, вынул из-под своего плаща продолговатый, метровой длины предмет, завернутый в тряпки. При этом он проигнорировал протянутую по направлению к нему руку Мальтуса и быстрыми движениями сорвал тряпки сам. Под ними оказался сарацинский меч Андрея.

— Фантастическое оружие, — сказал герцог с искренним восхищением. — Такого меча мне еще не доводилось видеть. Интересно, сколько такой клинок может стоить?

— Больше, чем человеческая жизнь, герцог.

Угрозу в словах Мальтуса при всем желании нельзя было не услышать, однако Демадьяр спокойно пропустил ее и обратился к пленнику:

— У кого вы украли эту вещь, Деляну?

Андрей, не отводя глаз, смотрел на меч. Его сердце бешено билось. Видеть свое оружие в руках врага было для него шоком, справиться с которым удалось не сразу. Тем более что он не знал, к чему клонит герцог.

— Откуда он у вас? — спросил Андрей растерянно.

— Его бывшие хозяева больше не нуждаются в нем, — объяснил Демадьяр, улыбнувшись. — Зачем мертвым оружие?

— Вы их…

— Только не говорите, что испытываете сострадание к этим двум разбойникам, — сказал Демадьяр. — Один с обожженным лицом, второй — профессиональный вор и убийца. Рано или поздно им обоим суждено было болтаться на виселице. Поверьте, вы смело могли пожертвовать ими.

— А Фредерик? — спросил Андрей.

— Мальчик? — Герцог недолго колебался, прежде чем ответить. — Так для него было лучше.

— Вы его… убили?

— Наш друг… — Демадьяр кивком головы указал на Мальтуса, — а также некая разгневанная дама настоятельно требовали его выдачи. Вы можете представить себе, почему, по сравнению с тем, что его ожидало, быстрый укол в сердце был для него милостью. Поверьте мне.

— Вы… убили Фредерика? — едва слышно произнес Андрей. И внезапно у него вырвался крик — с такой силой, что он сам ее испугался: — Убийца! Ненасытное чудовище! Зачем?

Он негодовал, хрипел, пытался разорвать на себе цепи — извергал всю свою боль и ярость, пока силы не изменили ему, и тогда в изнеможении повис на своих оковах.

Герцог покачал головой и посмотрел на него таким взглядом, который мог бы сойти за искреннее сочувствие, не будь Демадьяр тем, кем он был.

— Должно быть, вы очень любили этого мальчика, Деляну, — сказал он. — Поверьте, мне жаль его от души.

Любил ли он Фредерика? О да. И куда сильнее, чем до сих пор думал.

Андрей молча смотрел в землю и изо всех сил боролся со слезами. Его боль была неописуемой. Мальчик был для него всем, что у него еще оставалось, — единственным напоминанием о его семье, последним связующим звеном с предыдущей жизнью. Все это Демадьяр отнял у него не из жестокости или расчета, а по банальной и скверной причине — просто так, не раздумывая, без угрызений совести.

— Я убью тебя, — сказал Андрей тихо, без выражения и так хладнокровно, что удивился собственному голосу. — Пока еще не знаю, когда и как, но обещаю: я убью тебя! Даже если придется вернуться из мира мертвых, чтобы отправить тебя в ад.

Як Демадьяр растерянно смотрел на него. Он попытался засмеяться, но исторгнутый им звук напоминал разве что подобие смеха, который сразу же замер у него на губах.

Мальтус без слов взял у Демадьяра сарацинский меч и прислонил его к балке рядом с Андреем.

— Что за мотовство, — вздохнул Демадьяр. — Но как вы думаете, где же этот…

— Мавр, — подсказал ему голос от двери.

Высокая фигура, закутанная в черное, вошла внутрь. Рост этого человека был не менее двух метров, но он был не широк в плечах, как Мальтус, а строен; лицо его казалось темно-коричневым, почти черным. На незнакомце был тюрбан, тоже черный, и только тяжелые кольца на пальцах и украшенная драгоценными камнями рукоять сабли придавали немного цвета этой фигуре.