Необходимо и недостаточно (СИ) - "Швепса"

Если ни Забини, ни Малфой так и не объявятся, то я абсолютно не знаю, что мне делать. Если обращусь за помощью к Помфри, она расскажет обо всём Макгонагалл, и они, скорее всего, запрут меня в изоляторе, отпаивая стимулирующими. Но это ни черта не поможет. А если в Мунго, то история повторится, только в этот раз весь мир узнает о том, что героиня войны — наркоманка. Да и какова вероятность, что в четвёртый раз обследования что-то покажут?

Я всё чаще ловила себя на мыслях о том, что уже смирилась с удручающими обстоятельствами: мне придётся принимать датур до конца своих дней. А что ещё остаётся? Никто даже не может поставить мне диагноз, не то что вылечить. Ведь я сама перечитала по меньшей мере тысячу книг, но всё безрезультатно.

Я всё больше начинала склоняться к тому, что в меня попало какое-то неправильно наложенное заклятье во время битвы за Хогвартс. Вырвать бы язык тому, кто не смог произнести чёртово слово корректно.

Но насколько хватит моей силы воли, чтобы не сорваться, постоянно принимая датур? Чтобы действительно не стать наркоманкой? Ведь однажды я уже соскочила с крючка.

— Гарри снял номер в Хогсмиде, — голос Джинни. Как всегда некстати. — Думаю, что вечер и ночь мы проведём наедине, но днём он полностью в твоём распоряжении! — захихикала она. — Куда бы ты хотела сходить на этих выходных?

А ведь точно. Гарри приедет уже в эту субботу, а у меня всё ещё нет датура, чтобы быть в относительной норме. Это тотальный провал.

— Ммм… «Три метлы», наверное. Я бы выпила сливочного пива, — через силу улыбнулась я и тут же вернулась к поеданию супа.

— Да, отлично! — хлопнула в ладоши Джинни. — Я бы ещё прогулялась до воющей хижины, мы там часто играли в снежки, помнишь?

Я кивнула в ответ, втягивая в себя желтоватую жидкость с ложки.

Джинни прямо-таки расцвела на этой неделе. Завивала волосы в блестящие объёмные локоны, практически наплевала на школьную форму, надевая обтягивающие платья и мини-юбки, сочетая свои наряды с высокими шпильками. Я недоумевала, как она ещё не застряла на этих ходулях в одной из ступеней двигающихся лестниц…

А ещё она не переставая говорила о Гарри. И казалось, будто это раздражает меня одну, будто все вокруг разделяют её неописуемый восторг и готовы обсуждать это вечно. Даже учителя относились с пониманием к её выходкам и делали поблажки за невыполненные домашние задания. Словно Гарри должен был приехать не из Лондона, а с северного полюса, где вновь каким-то чудом остановил Волдеморта.

Всё это казалось сумасшествием наяву. Сумасшествием, в которое я никак не могла вписаться, потому что прекрасно понимала: если Гарри узнает правду, он начнёт действовать. Порывисто, необдуманно и, конечно же, без использования датура, что, скорее всего, закончится моей смертью.

— Ты точно не расстроилась, что Рон не приедет? — понизила голос Джинни, чтобы услышала только я.

— Через десять дней бал, он же будет на нём, — бодро проговорила я, хотя всё тело невольно напряглось: мальчики приезжали слишком не вовремя. Если не найду датур, то уже через пару дней я стану овощем, тогда они обо всём узнают.

— А если он тебя пригласит, ты согласишься? — заговорщицки прошептала она.

— Пока что меня никто не приглашал.

— Ты не ответила на вопрос!

— Мерлин, — вздохнула я, откладывая ложку. — Мы же это обсуждали, Джинни. Я пойду одна, это никак не помешает мне общаться с Роном и Гарри на празднике, — если я вообще доживу до чёртового бала. — К чему эти вопросы?

Джинни закусила губу, отводя взгляд. Она немного заёрзала на скамье, поправляя свою кожаную юбку и начиная проводить пальцами по длинным ногтям.

— Он много спрашивает про тебя…

— В таком случае он мог бы написать мне хоть одну строчку! — вспылила я, окончательно растеряв остатки аппетита. — Всё, эта тема закрыта.

— Хорошо-хорошо, — сдалась Джинни, приподнимая руки в смиренном жесте.

Горячей еды мне теперь совершенно не хотелось, поэтому я принялась за зелёный салат, лениво ковыряя его вилкой, пока Джинни обсуждала с Невиллом домашнее задание по травологии.

Я задумалась о том, что, возможно, в теплицах смогу найти что-то психотропное, и решила, что если сегодняшние поиски в газетах ничего не дадут, то ночью отправлюсь туда. Наверняка там растёт хотя бы любисток{?}[Зельевары применяют его в дурманящих настойках, т.к. любисток якобы воспламеняет ум и вызывает его помутнение.]. Я могла бы попробовать сделать из него сильно концентрированную настойку. Не эйфоретик, конечно, но это может сработать…

— Джинни! Гермиона! — к столу подбежал запыхавшийся Дин и, оперевшись на колени, пытался восстановить дыхание. — Гарри приехал! — радостно выпалил он, обращая на себя всеобщее внимание.

В Большом зале наступила тишина, я буквально слышала, как потрескивают огоньки на свечах, висящих в воздухе. Сердце бешено стучало в груди, словно отдавая этими ударами в голову, заслоняя собой всё. Я схватилась за столешницу, всё ещё не до конца веря в то, что только что выдал Дин.

Чувство радости вперемешку с паническим страхом окутало меня с ног до головы, отдавая вязью по вмиг пересохшему горлу. Мне было страшно произнести хоть слово. Казалось, что любой звук из моего рта способен выдать все мои секреты.

— Что? — Джинни замерла и широко раскрыла рот, бегая взглядом по темноволосому парню.

— Симус прислал патронус. Гарри в Хогсмиде, идёт сюда, — Дин так счастливо улыбался, что всё его лицо проредили полоски мимических морщинок.

— Но… он же… О, Мерлин! — Джинни вскочила с места и с горящими глазами побежала к выходу из Большого зала.

Я же сидела на месте, не в силах вымолвить ни слова. Всё происходило слишком быстро. Он должен был приехать в субботу. В чёртову субботу, а не сегодняшний вторник.

Гарри всё поймёт, если увидит меня. Это конец.

— Гермиона! — донёсся до меня голос Дина, словно через стекло. — Пошли уже!

Он нагло схватил меня за руку, вытаскивая из-за стола. Я вновь чувствовала себя тряпичной куклой, которой вертят, как только вздумается. Послушно переставляла ноги, пытаясь изобразить на лице подобие улыбки, а внутри меня рушились все воздушные замки, которые я успела выстроить, мечтая о светлом будущем.

***

На улице было чертовски холодно. Мы стояли во внутреннем дворе Хогвартса уже минут пятнадцать, ожидая Гарри и Симуса. Джинни, Дин и Невилл, увязавшийся за нами, давно наложили на себя согревающие чары, но мне просто не хватало сил на это ничтожное заклинание. Все мои три попытки обернулись полным провалом. Может, в первый день после дозы у меня бы и вышло, но никак не в третий. Я была на грани.

Самое ужасное было то, что мне приходилось прерывать на корню все попытки обнять себя и запрыгать на месте, чтобы хоть немного унять дрожь во всём теле. Мне ни в коем случае нельзя было так явно показывать остальным, что я не способна даже на такую простую магию. Только не за считанные минуты до прихода Гарри. Поэтому я была вынуждена стоять, делая вид, что всё в порядке. Как обычно.

Один взгляд в сторону Джинни на шпильках и с голыми ногами доводил меня до стука зубов. Мне было холодно на неё смотреть. Я одновременно хотела скорейшего прихода Гарри и вместе с этим не хотела этого вовсе. Мне было слишком страшно.

Как я смогу смотреть ему в лицо и лгать, что всё хорошо? Он самый родной и любимый для меня человек. Моя семья. Глядя в его зелёные глаза, всегда полные надежды и храбрости, я пережила чёртову войну. Запрыгивала на дракона, притворялась Беллатрисой, выла на весь лес, чтобы призвать оборотня, обошла полконтинента в поисках крестражей и сделала множество других вещей рядом с ним. Рука об руку. Всегда.

Я буквально сбежала с площади Гриммо летом, придумав историю о том, как собираюсь вернуть родителей из Австралии. А потом ещё одну о том, что у меня не вышло и я хочу побыть одна.

Что угодно, лишь бы они не видели, как я сгниваю заживо. Как не могу ни есть, ни спать. Они были так счастливы, что я никак не могла позволить себе стать жирной кляксой в их новой светлой жизни. Всё ради их блага, так я думала. Отвечала на их письма всё реже и реже, пока в конце августа они совсем не перестали писать.