Похищенные годы - Элизабет Лорд

Летти с трудом выносила их посещения, обычно стараясь потихоньку улизнуть. Она надеялась, что никто из них не захочет присутствовать на дне рождения отца, и была очень рада, что так и получилось и их даже не приглашали.

Люси приехала вместе с Винни и Альбертом около четырех. Извинившись за отца, Летти сама провела их в дом. Она пыталась разбудить его некоторое время тому назад, но отец, проснувшись, сделал вид, что не слышит, так что Летти предоставила ему самому решать, когда выйти к гостям.

– Как тебе удалось приготовить пирог? – спросила Люси с набитым ртом.

Только что вынутый из духовки пирог наполнял комнату необычайным ароматом.

– Ты просто волшебница.

– Рада, что вам понравилось, – ответила Летти, медленно и без аппетита съев свой кусочек.

– Где ты взяла продукты? Мне, например, никогда не везет. Так ужасно, когда ты уже первая в очереди, а они вывешивают объявление, что все закончилось и сегодня ничего больше не будет.

Летти кивнула, пытаясь сосредоточить внимание на Люси и оторвать взгляд от Кристофера, который, в полном неведении о ее мучениях, весело играет со своим «братом», стараясь связать его пальцы кусочком резинки.

Не смотри на него, заклинала она себя, смотри на других. Альберту исполнилось девять лет. Сильный и наглый. Джорджу восемь, Артуру шесть – оба маленькие дьяволы. И все трое обещают вырасти красавцами. Девочки Люси – Элизабет и Эммелин, восьми и шести лет, – симпатичные, одаренные и абсолютно уверенные, что всегда все их желания будут исполняться.

В комнате становилось жарко. Хотя день выдался теплым, отец развел сильный огонь в камине и сейчас сидел, уставившись на языки пламени, как будто намекая, что всем пора по домам.

Люси, обмахиваясь носовым платком, спросила:

– Нельзя ли хоть немного открыть форточку? – И он, не желая отказывать ей, согласно кивнул.

Ее дочки подошли и сели около окна, послушные, как маленькие монахини. Старшие сыновья Винни, заскучав от разговоров взрослых, капризничали, им хотелось или вернуться домой, или спуститься вниз на улицу поиграть с местными детьми.

– Мамуль, можно мы пойдем на улицу?

Но Артур и слышать об этом не хотел. Вынув трубку изо рта, он пригвоздил их к месту достаточно суровым взглядом. Как бы стараясь заслужить одобрение покойной жены, он заявил, что им не подобает унижать себя общением с уличными мальчишками. Его мнение было тут же поддержано Винни, которая бросила на детей выразительный взгляд, пока устраивала поудобнее Кристофера, чтобы он мог насладиться последним кусочком пирога. Летти, следя за ней, молчала.

– Почему ты моя тетя? – Эммелин отвернулась от окна и принялась разглядывать Летти.

Пойманная врасплох, Летти перевела взгляд на девочку. Неужели Люси обсуждала ее в присутствии детей?

– Потому что я сестра твоей мамы, – ответила она ровным голосом.

– Мамочка говорит, что ты незамужняя тетка. А что такое незамужняя тетка?

Эммелин всегда задавала вопросы быстро, выпаливала их не думая – настоящая дочь своей матери. Ответ Летти был таким же откровенным. На прямой вопрос надо и отвечать так же прямо – эту заповедь она усвоила давно.

– Тетя, которая еще не замужем, Эммелин.

– А мамочка говорит, что ты слишком стара, чтобы выйти замуж.

Голос Люси резко ворвался в их разговор.

– Достаточно вопросов, Эммелин, дорогая. И посмотри на свои руки, все грязные там, где ты касалась подоконника. Это настоящий бич Лондона – так все быстро пачкается.

Через узкую щель приоткрытого окна до них доносились крики играющих внизу детей.

Джордж протиснулся между своими двоюродными сестрами и с тоской прилип к стеклу, повторяя свою просьбу:

– Можно мне спуститься, мам?

Внизу стоящие в кружок неряшливо одетые дети считали, кто будет «водить».

– Раз, два, три, четыре, пять, выходи, тебе играть… – Они повторяли это снова и снова, пока их не осталось только двое. – Раз, два…

– Мам, можно… Ну, пожалуйста! Оставшаяся последняя девочка зажмурила глаза, и дети разбежались, прячась в подъездах и за мусорными баками.

– Готово. Иду искать! – раздался на улице громкий крик.

Девочка, костлявые колени которой проглядывали через дырки в черных колготках, а потертое платье превратилось в серый мешок от бесконечных стирок, осторожно отошла от смятой консервной банки, лежащей у ее ног.

Джордж задержал дыхание, увидев, как из-за мусорного бака показалась фигура мальчишки. Ему хотелось крикнуть: «Берегись», но в этот момент девочка заметила другого игрока и пронзительно закричала:

– Я тебя вижу! Вижу тебя, Анна Валлас! Выходи!

Обнаруженная встала. Остальные дети все еще прятались, и мальчик подобрался ближе, внимательно наблюдая за сторожившей жестянку девочкой. Она увидела его слишком поздно и кинулась назад. Он так же быстро бросился вперед, успев схватить банку прежде, чем его осалили.

– Банка моя! – Услышав этот победный крик, отовсюду появились фигурки детей.

Девочка была в ярости.

– Я тебя осалила! Я тебя коснулась первая!

– Вот уж нет! – мальчишка по-хозяйски прижал банку к груди. – И близко тебя не было!

– Нет, была! Я тебя коснулась! Клянусь!

– Нет, не коснулась!

– Ты жульничаешь! Ты обманщик!

– Корова!

– Не смей называть меня коровой, ты обманщик.

– Корова, глупая корова!

Девочка топнула ногой, вкладывая в это движение весь свой гнев.

– Это нечестно. Я больше с тобой не играю. Ты жульничал, Томми Аткинс!

– Ты вонючка.

Она сильно ударила его по щеке.

Джордж совершенно забыл о своем желании спуститься вниз, он был в восторге от предоставленного ему развлечения.

Оставшиеся дети безмолвно наблюдали, как брошенная жестянка звякнула, упав на землю. Мальчишка протянул руку, но девочка опередила его. Развевающийся, как флаг, фартук, просвечивающиеся через колготки белые колени, двигающиеся вверх-вниз – она неслась по улице, выкрикивая на ходу оскорбления, а за ней бежал безнадежно отставший Томми. Когда они исчезли из виду, дети снова стали в кружок и принялись считать, кто следующий будет «водить».

Джордж вспомнил о своем желании поиграть.

– Мам, можно мне пойти на улицу? К нему присоединилась Эммелин.

– Можно мне тоже, мамуль?

Люси, до того поглощенная разговором с Винни, крайне резко выразила свое неодобрение.

– Нет, нельзя. Ты не можешь играть со всяким отрепьем.

Летти, уязвленная предполагаемыми намеками Люси о том, что она старая дева, бросила на сестру язвительный взгляд.

– Когда-то ты играла с такими же оборванцами. Хотя, я предполагаю, иногда бывает полезно забыть о чем-нибудь.