В свете алого заката на Талак - Андрей Голенищев

Глава 9. Часть 2. «Туда, где умолкает солнце»

— Что это за хрень? — выругалась Менада.

— Тихо!

Ронни достал винтовку, Латлудиус жестом показал, что стрелять пока рано. Их терпение принесло плоды, когда существо в латных доспехах выпустило из рук черно-фиолетовую магию и оставило на стволе дерева проклятый символ и пошло дальше, бурча что-то непонятное себе под нос. Маг кивнул снайперу и секундой позже на спине монстра образовалось облако влаги и тумана. Менада повернулась к Сидящему Быку и спросила:

— Проклятие спало?

В ответе не было нужды, когда индеец повернулся к ней лицом его глаз все еще светился фиолетовым огнем, а веки почернели.

Они подошли поближе к монстру, перевернули его на спину и увидели серую грязную кожу лица, вместо губ у него еще один ряд клыков. Вонял гнилью. Густая кровь фиолетового цвета вытекала из сквозной раны, все остальное тело скрывалось под серебряными доспехами, давно потерявшими былой цвет. В руках клинок из черной стали, на вид обычный. Ничего ценного у орка они не нашли. Сидящий Бык воткнул в шею чип.

— Это орк?

— Похоже на то.

— Вряд ли он здесь один бродил.

— Очень вряд ли.

— Где-то должны быть остальные.

— Нужно найти их как можно быстрее или Сидящий Бык станет дохлой коровой, — сказала Менада и проследила за реакцией остальных на шутку. Но никто даже не усмехнулся.

Латлудиус приложил ладонь к земле и там образовалась могила глубиной в три метра. Они бросили мертвое тело в погребальную яму, и следующим заклинанием маг зарыл тело врага так, что от его существования не осталось и следа.

Фаоландан посмотрел на Сидящего Быка, проклятие поражало его тело с ужасающей быстротой. Его друг, будто бы превращался в орка. Кожа посерела, ноги подкашивались, вены вздувались одна за другой. В воздухе летала мысль, что их друг и товарищ продержится такими темпами от силы еще пару часов. Боевой дух падал.

Сидящий Бык достал из кармана трубку, положил в нее табак и закурил и посмотрел на бесконечный лес, на огромные деревья, на одинокий просвет, пробившийся сквозь сомкнутые кроны и освещающий небольшой холм. Он почувствовал, что начал ценить это куда сильнее, чем прежде. Его дух вот-вот и соединится с природой этих темных мест. Пусть это и игра, но ощущения, переживания исходили от него реального, а это значило одно — они настоящие. Он видел, как все смотрели на него глазами увядающей надежды, но словами не говорили, что чувствуют. Если сдамся я, рассудил Сидящий Бык, никто из них не пройдет этот лес до конца.

Они отправились по дороге на восток. Никого в пределах видимости. Латлудиус каждые пять минут выпускал следящее око в разных направлениях, искал всеми силами врага. Но встречал повсюду только искривлённые и сухие ветки, могучие стволы безымянных темнохвойных деревьев и безжизненную пустоту. Все в тех местах пропиталось темной магией: она сочилась из коры, из земли, даже мимо пробегающая букашка, казалось, может превратиться в нечто огромное и опасное.

Через некоторое время Лутлудиус остановился и указал на дуб — явно выделяющийся среди остальных деревьев — высотой в метра четыре с зеленой листвой и сказал:

— Это энт.

— Уверен?

— Да.

Они подошли к магическому созданию ближе. Дерево ожило и повернулось и посмотрело круглыми глазами на них, его рот открывался и издал гул, протяжный и грубый. Менада вывела Сидящего Быка вперед и указала на него. Энт замер, зрачки забегали. Одна из его толстых веток превратилась в некое подобие человеческой руки. Он указал на север и что-то промычал.

— Как думаете, что это полено хочет нам сказать? — спросила Менада.

— Не знаю. Идем.

Они все впятером сделали поклон и ушли в указанном направлении и свернули с тропы, двигались напрямик сквозь дебри. Латлудиус осмотрел состояние группы: Сидящий Бык борется из всех сил — хорошо, подает пример, Фаоландан боится, Менада в растерянности, Ронни не доверяет энту, но очередной спор я не хочу затевать.

Через десять минут вышли к небольшой речке, шириной примерно в двадцать метров. По ее слабому течению плыли черные ветки и гнилые листья. Вниз по склону в водах отражался странный темно-синий цвет. В северной части вся группа усмотрела необычное существо с черно-фиолетовой кожей белым мхом на груди и хвосте, формой головы, как у собаки породы «Борзая» и оленьими рогами, длинными и витиеватыми, обросшие костной тканью.

— Цвет его кожи… Он заражен, — жалобным голосом пробормотала Менада.

— Оставь его. Мы себе-то пока не можем помочь, — сказал Латлудиус и построил мост. — Следите за ловушками на деревьях. Не хватало нам, чтобы еще кто-то получил проклятие.

Снова тишина, безмолвие, безветрие. Никто не пробегал мимо, никто не сидел на ветках и более не таращил на бренных путников глаза. Это всегда плохой знак, думал Ронни. Свет солнца оставался позади. Теперь на пути встречались темно-коричневые кустарники, голая земля и мертвые стволы Хессатуле. Они перебрались через овраг с навалившимися в самом низу деревьями, прошли еще около километра и услышали шум и остановились и спрятались за ближайшим укрытием.

Латлудиус выпустил око вперед. Там он увидел около двадцати орков, они кружили вокруг то ли каменного столба, то ли тотема — в центре которого пульсировало темно-красное сердце с просвечивающимися жилами, а его поверхность окутали сверху до низу лианы — и пускали в него черные, магические лучи. Все в пределах пятидесяти метров гнило и разлагалось.

Маг посмотрел на остальных и рассказал, что увидел.

— Нужно попробовать защитить тотем, — сказал Фаоландан. — Может черная магия орков и есть причина заражения леса.

Ронни посмотрел на него уставшим взглядом и сказал:

— Почему тогда лесного стража не спасли? Убить двадцать орков вряд ли проблема для лесного братства.

— Тебе слова не давали.

— Что-то здесь не так, Латлудиус. Нам бы убраться отсюда, да поскорей.

Маг сидел в раздумьях, в голове мысли не состыковывались в единую картину, все вновь запуталось.

— Разберемся с ними. Не зря энт указал нам этот путь.

Ронни сплюнул и перебрался поближе к гигантским корням Хессатуле и поставил на них титановые сошки Barrett. Местность просматривалась с трудом: слева скрюченное дерево, склоняющееся, как провинившийся казначей перед королем, коряги, камни и волнистые холмы. Ветки и те переплетались между собой, создавая заградительную сетку. Орков нужно выманить поближе. Группа так и поступила. Латлудиус использовал вспышку света и привлек внимание врага. Они сорвались на звук, как стая неотёсанных варваров, в руках топоры и мечи, изо рта летели слюни.