Звезда утренняя - Константин Волков

Наташа исследовала в лаборатории бактериологические пробы воды и воздуха. Уже на другой день были известны результаты. Микрофлора оказалась богатой и разнообразной. Но судить о свойствах попавших в окуляры микроскопа бактерий только по их очертаниям было невозможно.

Поэтому выход без скафандра представлял собой значительный риск. Наибольшую опасность могло представлять проникновение бактерий в дыхательные пути, но от этого предохраняла маска кислородных приборов. Однако в атмосфере и особенно в воде Венеры могли встретиться вирусы и микробы, способные проникнуть в организм и через кожу.

Такой серьезной опасностью пренебрегать было невозможно. Поэтому условились, что сначала снимает скафандр кто-нибудь один. А уж потом, если смельчак останется живым и невредимым, откажутся от защитной одежды и остальные.

Сразу же вспыхнули споры, кто должен взять на себя этот риск.

— Я пойду! — заявил Одинцов.

— Ну нет! — воспротивилась Наташа. — Идея купаться принадлежит мне.

— А что же мне говорить? — сконфузился Шаповалов. — Мне просто неловко. Ведь именно я предложил снять эти штуки…

Было решено, что первым в маске выйдет Владимир. Возможно, академик, который думал обо всем и все предвидел, считал, что для дела так будет благоразумнее. Он похлопал Владимира по плечу и как-то немного грустно сказал:

— Ну, попробуйте, дорогой…

Одинцов в обычном костюме и с легкой кислородной маской «на лице, закрывавшей только нос и рот, вышел на берег. Его сопровождали Наташа и Красницкий. Они завидовали легкости движений Владимира, но были готовы оказать ему помощь, если знакомство с атмосферой Венеры окажется чреватым неприятными последствиями.

Однако все обошлось благополучно. На другой день вышел без защитного костюма и профессор. Он ходил легкой походкой по берегу и благодарил судьбу, что его 102 земных килограмма превратились здесь в 85.

По-видимому, можно было обходиться без скафандров. Никаких недомоганий обнаружено не было.

Владимиру и Наташе было разрешено купание. Молодые супруги торопливо сбросили с себя защитные костюмы и в легкой летней одежде сбежали по берегу к морю.

Восторги Наташи были оправданы. При всем комфорте межпланетного корабля на нем не было ванны в точном значении этого слова. Нельзя было расходовать воду в таком количестве, да и вообще не приходилось говорить о ванне в условиях невесомости. Вместо мытья приходилось обтираться одеколоном. И вот представилась возможность искупаться в грандиозной природной ванне.

Отойдя подальше, Наташа оглянулась, сбросила платье и стала спускаться к воде. Буря прекратилась. Дул обычный для Венеры ветер. Он умерял жару и давал возможность сравнительно легко переносить высокую температуру воздуха, но из-за этого морская вода казалась горячее, чем на самом деле.

— Володя, Володя! — закричала Наташа, едва ступив босыми ногами на раскаленные камни, и поторопилась войти в воду. — Горячо! Просто невозможно терпеть. Не вода, а кипяток!

Она выскочила на берег и так стояла на фоне скал.

Но мало было на свете таких упрямцев, как Одинцов. В воде было невыносимо горячо, однако Владимир медленно и постепенно уходил все дальше и дальше от берега. Мало-помалу тело привыкало, а когда вода дошла до уровня груди, то ощущение стало таким же, как при погружении в нормальную ванну. Выждав еще немного, Одинцов даже нырнул и поплыл. Вода в бухте была спокойная, и волнения моря почти не ощущалось.

Владимир совсем освоился с теплым морем и держался на воде легко, так как она была более плотной, чем земная. Несколькими взмахами рук он добрался до места, где стояла Наташа. Глядя на мужа, она тоже осмелела и оказалась рядом с ним. Удовольствие было огромным.

В тот вечер путешественники, как всегда, собрались за столом. Собственно говоря, слово «вечер» было тут неприменимо. Время оборота Венеры вокруг своей оси гораздо дольше земных суток. Точную длительность обращения Шаповалову определить еще не удалось, так как Солнце было закрыто облаками. Прошло уже около ста земных часов, а мрак ночи еще ни разу не покрывал видимую часть нового мира, в котором очутились астронавты, и никто не знал, как высоко стоит Солнце. Интенсивность освещения оставалась неизменной. Говоря о вечере, путешественники имели в виду период от восемнадцати до двадцати четырех часов по земному времени.

На этот раз Сандомирский почему-то задержался в каюте у начальника экспедиции. Остальные сидели за столом и разговаривали. Ежедневные беседы давно вошли в привычку и даже помогали в работе. Люди сообща решали, что будут делать завтра, советовались при затруднениях друг с другом, делились своими планами и мыслями.

Главную роль по вечерам стала играть Наташа. Она была единственной женщиной на корабле и еще в дороге была признана «хозяйкой дома». Она решала, что приготовить на обед, собственноручно разливала чай. Само собой разумеется, что едва предметы обрели вес, как были возобновлены традиционные чаепития.

Шесть человек составляли теперь одну дружную семью. И Наташа вносила в нее элементы уюта и домовитости. Веселая, всегда способная на шутку, она часто поднимала настроение. Участники экспедиции находились на равных правах, и каждый сам заботился о своих мелких личных нуждах, но все ощущали присутствие молодой женщины и внимание с ее стороны. Около нее всем было как-то особенно тепло и уютно.

Основным содержанием разговоров обычно были предстоящие научные работы. Исследователи Венеры успели наладить жизнь экспедиции и уже начали привыкать к новым условиям. Однако наступал момент, когда надо было вплотную приняться за выполнение своей задачи.

Наташа на этот раз участия в разговоре не принимала, а сидела в стороне.

— Где Виктор Петрович? — спросила она. — И Николая Александровича нет.

— Придут, — успокоил ее Шаповалов. — Вероятно, задержались за разговором.

Астроном не ошибся. Начальник экспедиции и командир корабля вдвоем обсуждали довольно щекотливый вопрос.

— Дело опасное, Виктор Петрович, — говорил Сандомирский. — У нас каждый человек на учете, а лететь нужно двоим. Представьте себе, что стратоплан ушел за пределы атмосферы. Хорошо. Надо приступить к передаче. Не может же пилот бросить рычаги управления и сесть за передатчик! Нужен радист. Да и вообще, мало ли что может произойти в незнакомых условиях…

— Кого же послать? — задумался академик. — Ивана Платоновича? Опытный радист. Но…

— Вот в том-то и дело… — произнес командир.

— Да!.. — согласился академик.

— Практические знания Ивана Платоновича для нас особенно необходимы.