Любовь под прицелом - Оксана Сергеевна Головина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Отлично, Виктор Иванович. Мы обязательно будем. – Максим нервно улыбнулся.
– Да не волнуйся ты так! – Начальник тепло хлопнул его по руке повыше локтя. – Совсем достал тебя старик?
– Никак нет! Что вы, Виктор Иванович, как можно? – Максим принялся взволнованно оправдываться, понимая, что мусорка и Семёныч становились всё привлекательнее.
– Часика в четыре выдвигайтесь, к ужину будете на месте. Мария Фёдоровна сготовит вкусненького. – Полковник усмехнулся и закрыл за собой дверь.
– Сам-то куда намыляешься, капитан? – Прохоров подошёл к нему, обнял дружески за плечи и шутя стукнулся головой о голову Максима.
Он вывернулся из-под руки товарища и сердито поправил футболку.
– Прохор! Достало всё! У тебя пару часов и я уеду. Чёрт… Идём, давай.
Максим вышел в коридор, намереваясь скорее спуститься к крыльцу. Анатолий догнал его у самого выхода.
– На моей поедем! – он открыл входную дверь, подталкивая Максима в сторону парковки.
– Ты даже машину помыл?.. – Капитан ошеломлённо поглядел на отполированный фордик друга. – Прохор, ты что затеял?
– Идём-идём!
Максима силком затолкали в машину, и они двинулись с места. Капитан откинулся на подголовник, закрывая глаза.
– Скажешь, когда приедем на твою свалку.
– Угу, скоро будем. Хотя, народа сейчас… Ну успеем к началу-то! В объезд если.
Анатолий принялся колесить по городу, пытаясь найти обходной путь. Максим понял, что действительно задремал, когда его весьма ощутимо толкнули в плечо.
– Давай, просыпайся, ну ты глянь, а! Пять минут ехали, а он уже сопит! Что ты ночью делал, Макс?
Капитан сел ровнее под причитания Прохорова и кинул взгляд на часы.
– Пять минут? Прохор, ты меня почти час катал по городу. Приехали? – Максим потянулся, упираясь ладонями в низкий потолок машины. – Ну, в каком бачке искать твоего Семёныча?
Анатолий молча кивнул в сторону лобового стекла. Не понимая, Максим посмотрел на центральный вход гостиницы, причём одной из лучших в городе.
– Что здесь происходит?
Он вышел вслед за Прохоровым. Тот, не церемонясь, потащил друга к входу в здание. В огромном фойе капитана заставили проехаться на лифте, поднявшем их к самому верхнему этажу. Там, пройдя по ярко освещённому коридору, устеленному ковровой дорожкой, они остановились у двухстворчатых закрытых дверей. Мужчины в чёрных костюмах, с деловым видом оглядели посетителей. Капитан заметил наушники скрытого ношения и закреплённую тангенту на лацкане пиджаков служащих. Охрана.
Куда они пришли? Что этот Прохор снова задумал? Максим окинул охрану таким взглядом, что они едва не схватились за оружие. Но стоило Прохорову показать нечто сверкающее, походившее на приглашение, как двери немедленно распахнулись, впуская их в большой зал. Запах духов, вспышки камер, музыка, всё это оглушило его на мгновение. Максиму показалось, что они попали в другое измерение.
– Куда ты меня притащил?
Анатолий шикнул на друга. Пригибаясь, он потянул Максима за собой, отыскивая их места. Рассыпаясь в извинениях, когда задевал очередное платье или наступал на чей-то ботинок, Прохоров доволок капитана до нужного ряда, и они наконец смогли сесть.
– Я убью тебя при выходе, ты ведь знаешь это, Прохор? – зло зашипел Максим, наклоняясь к уху друга.
– Ага-ага… – Анатолий с довольной физиономией толкнул его в плечо, заставляя глянуть на подиум.
Какой-то показ мод? Максим сложил руки на груди и хмуро принялся оглядываться. Вдоль довольно широкого подиума, сверкавшего как зеркало, стояли несколько рядов стульев. Устроено было, по его меркам, с размахом. Толпа журналистов, публика в дорогих одёжках… Что они тут забыли? Он же сказал, что к Семёнычу пойдёт. Чёртов Прохор. Под вспышки фотоаппаратов по подиуму проходили манекенщицы. Вечерние наряды на них были достаточно привлекательны, только вот плоские совсем…
– Доски. – Сиверин ещё больше нахмурился.
Шоу видимо задержалось и они прибыли почти вовремя. Освещение постоянно менялось, как и девушки, которые сменяли друг друга, демонстрируя новую коллекцию. Присутствующих рассадили, как пояснил совершенно непонятно откуда узнавший это Прохор, в строгом порядке. Наиболее важные гости были усажены в первых рядах, за ними уже стояли менее значимые зрители. Ближе всего к подиуму находились фотографы, которые сидели на полу, а кто на корточках, и вели съёмку.
Внезапно Максим почувствовал, как кто-то осторожно постучал пальцем по его плечу. Капитан оглянулся, и перед его глазами оказалась небольшая визитка. Он поглядел на человека, протянувшего её. Мужчина… Наверное, мужчина… Блестящие помадой губы сбивали с толку. Незнакомец нетерпеливо потряс бумажкой, требуя наконец принять её. Максим заставил себя сделать это, продолжая настороженно глядеть на своего странного соседа. Тот ощупал капитана пристальным взглядом, надул свои блестящие губы, сощурился, и кивнул своим мыслям.
– Немного доработать, и будет великолепно!
– Чего? – Сиверин отодвинулся подальше. – Прохор, когда этот цирк закончится?
– Пху на тебя! Ты ваще отдыхать умеешь, Макс? Почти уже… – Анатолий снова засмотрелся на подиум.
Показ заканчивался выходом манекенщицы в свадебном платье. Белая пена юбок тянулась за моделью длинным шлейфом. После чего на подиуме появились все девушки вместе, и к ним присоединился сам модельер. Сверкая улыбкой, он поприветствовал прессу и зрителей.
– Мы сможем попасть за кулисы и пообщаться с ним, – прохрипел своим диким шёпотом Прохоров, прямо капитану на ухо.
– На черта мне этот мужик, Прохор? Я хочу уйти, – возмутился Максим. – Зачем ты меня сюда притащил? Это последний раз, когда я повёлся.
– Ай-ай-яй, ещё опер называется. За что тебе государство зарплату платит, Макс? – Анатолий развернул голову друга в направлении подиума. – Ну?!
Ошеломлённый, Сиверин даже подался вперёд, вглядываясь в лицо модельера. Оно до чёртиков казалось знакомым. Где он мог видеть эту довольную физиономию?
– Аристарх! Аристарх, браво! – Дамочка в пышном платье соскочила со своего места, продолжая хлопать.
– Семёныч? – Максим подавился воздухом.
Этот холёный мужик в итальянском костюме, обвитый толпой тощих моделек, их бомж Семёныч?
– Угу! – довольный коллега ухмыльнулся.
– Почему? – Максим поморщился, не выдерживая больше всех этих блёсток и вспышек.
– Так Семёныч всегда бомжует, когда у него творческий
