Хождение за три неба - Вн. Аверкиев

Лом одобрительно кивал. Попугай семафорил своим хохолком и в нужных местах кричал свой слоган. Задолбал уже этими своими «пиастрами»…

— Вот, собственно, и всё, Лом… Операцию «Круговерть» я бы признал состоявшейся и удачной. А всё спасибо тебе, старший помощник! Ты молодец!

Лом скромно потупился, отмёл похвалы в свой адрес, сказал, что он всегда был коллективистом и закрыл совещание. Я похолодел…

— Лом, а это… а моя просьба-то как? Ну, маленький фондик… на путешествие, а?

Лом хлопнул себя по лбу.

— Извини, Афанасий! Совсем забыл ведь я! Все деньги по нужным адресам разбросал, а тебе ничего не оставил. Извини…

И Лом, и попугай с сочувствием смотрели на меня честными глазами. У меня чуть не задрожали губы… Я почувствовал себя маленьким мальчиком, которого обманул Дед Мороз. Мешок с подарками оказался пустой… Страшным усилием воли я заставил себя улыбнуться.

Ничего! У меня есть золотой песок, начленники есть, в конце-то концов. Может, гендиректор и сумеет заработать копейку-другую. Стало немного легче. По крайней мере, расхотелось свернуть голову этому петуху и дать Лому по башке кувалдой.

— Ничего, ребята! Это не самое страшное, правда? Главное — мы здорово повеселились! А заодно с нами обхохотался весь мир!

Лом одобрительно улыбнулся и кивнул попугаю, мол, давай! А попугай залез клювом под крыло, покопался там и вынул маленький белый конверт. Потом он боком-боком подскочил ко мне, уронил конвертик прямо мне в руки и заорал в самое ухо: «Пиасстр-р-ры»! Я вздрогнул.

— А это тебе, Афанасий! На твою поездочку. Ты же будешь вести исследования и для меня, так что я участвую в финансировании твоего похода. Бери — бери… Теперь это твоё. Видишь ли, эти деньги были по тайному приказу Чаушеску помещены в один швейцарский банк. Причём банку были даны поручения на треть суммы проводить осторожные операции по игре с курсом валют и ценными бумагами… Но вот воспользоваться этими деньгами румынскому диктатору было не дано — сразу по размещению средств он был расстрелян. Я этот счёт отследил случайно, можно сказать… Электронный ключ и пароли подобрал. Чтобы его использовать не обязательно ехать в Швейцарию. Ты можешь управлять им с компьютера, главное — более двух третей не снимай! Держи карточку! Там шесть миллионов семьсот восемьдесят две тысячи. Хватит тебе пока?

Я только кивнул. Пока хватит!

— И на макароны хватит, Лом, и на котелок хватит! Да что там! Даже на маленькую машинёшку хватит, пожалуй… На «Запорожец», скажем, или на «ЛуАЗ». А если поднапрячься, то и на «Бугатти-Ваерон» наскребу… На нём, пожалуй, сподручнее будет всё походное барахло везти. Вы как думаете?

Лом только пожал плечами, а петух крикнул: «Попка дуррак!» Причём, этот гад явно имел в виду не себя…

///В написании этих глав автора консультировал по банковским проблемам, подкидывал идеи и вообще помогал писать скромный читатель Самиздата, которого зовут просто Igor. Скажем ему спасибо!///

Глава 10

Сразу после атак и на финансовую твердыню самой правильной страны мира, и на тихих убийц из Англии, меня снова бросили в кастрюлю с борщом. И усыпили там… Впрочем, я уже привык. После окончания процедуры, стоя под больно хлещущими тело струями душа, я попытался осторожно исполнить знаменитый и воспетый ещё капитаном Врунгелем туземный танец «хула-хуп». Мослы не трещали, и спина не болела. Это радовало! Дела явно шли на поправку. Теперь бы надо заглянуть на СИ. Нет ли там сообщения от знакомого пионера?

Сообщение было.

557. *ПионЭр СерОжа ([email protected]) 2012/09/02 09:23 [ответить]

Как я уже заметил…

Так, это мы пропустим, это мусор и шелуха… Где же, где? А-а, вот оно!

Ибо было сказано уже Булгаковым: «Ах, как приятно ужинать вот этак, при камельке, запросто, — дребезжал Коровьев, — в тесном кругу…»

Ясно, при камельке, значит, в тесном кругу… Это — в беседке, рядом с летней кухней. Тут и к гадалке ходить не надо. Это ясно и так. Нужно мчаться на объект. Видать, Костя приехал. Настало время серьёзного разговора.

Поскольку я помнил про гадский спутник, способный рассмотреть даже блоху на собаке, я десантировался в подвале. Осторожно высунув нос из двери бетонного бокса, я увидел Петровича с Костей, спокойно чаёвничающих себе в беседке. Негромко свистнув, я указал пальцем в небо. Костя взглянул на часы и махнул мне рукой.

— Сыпь сюда, Афанасий! Пока чай горячий. А у спутника сейчас «окно». Он через двадцать минут будет.

Ну, начальству виднее. Я присоединился к ветеранам. Радости на их лицах я не увидел. Костя был непривычно хмурым, строгим каким-то.

— Случилось что, Константин? — спросил я, наливая себе чаю покрепче. — Уж больно лица у вас невесёлые…

— Случилось, Афанасий, случилось. Вот, рассказываю Петровичу. Теперь и для тебя расскажу. — Костя был явно расстроен. Хотя он и пытался держать себя в руках.

— Так вот, мужики… Ценности мы перебросили, но о них пока придётся забыть на время. «Горячие» они. А у нас Слизень на хвосте. И это ещё не самое страшное. Я заходил в Контору, к знакомым ребятам. Знаете, что они мне сказали? Прикрывается наш курорт, мать его за ногу! Есть проект приказа, я его видел… Это точно Слизень подсуетился, из его Управления инициатива идёт. Почуял что-то, гад… Или его порученец что-то нарыл в Городе по твоим, Афанасий, следам.

Константин с укором посмотрел на меня. Я виновато потупился. Что тут говорить… Сделанного не вернёшь.

— Ты давай про приказ, Костя, — поторопил друга Петрович. — Что там предлагается?

— Уже не предлагается, уже, считай, всё решено. Принято решение прекратить финансирование содержания и охраны объекта. Нет, не так! Объект снимается с консервации и переходит в активный режим. Наше начальство немного удивилось такому подарку — никто и не помнит про этот объект, почесало затылок и решило передать его Управлению Слизня, раз он сам нашёл такое чудо и так подсуетился. На нём предполагается развернуть пункт радиоразведки и перехвата, ориентированный на южные регионы страны. Северный Кавказ в том числе… Вообще-то, дело это разумное, нужное… Но нам-то от этого не легче! Наоборот — что делать теперь, ума не приложу. Выпрут нас отсюда. А если всё ещё вскроется…

Я решился, набрал воздуху побольше и рубанул: «Отцы!»

— Отцы! Не вскроется! Точнее — нечего будет вскрывать. Прикроем мы это шоу в подвале. Да и нам нечего тут сидеть. Всё, яичко уже снесено, цыплёнок вылупился… — я машинально посмотрел на бегающих по двору кур. Эка, сколько вас! А шуму-то, шуму.