Слишком живые звёзды - Даниил Юлианов

Влад засмеялся, по-настоящему радуясь, что даже при таких обстоятельствах Егор ещё не разучился шутить. Улыбаясь, он проговорил:

– Нет, для неё потребовался бы ураган. Никогда не думал, что будет так хорошо без бороды.

– Ты как будто… помолодел, что ли? Ни разу не видел тебя без бороды.

– Ага, хоть на человека стал похож.

Они стояли во дворе больницы, где размещалась пара-тройка служебных машин, и не было ни одного даже мёртвого человека. Прохладный ветер лишь скромно заглядывал на парковочную площадку, играя с брошенным людьми мусором. Окутавшая город тревога, что заполнила головы многих жителей после «сияющих фонариков», ощущалась сейчас как нельзя чётко и давила своей тяжестью на плечи тех, кто остался в живых после роковой ночи. Она витала в воздухе подобно острым духам, прожигающим лёгкие безумной насыщенностью. Чувствовалась на коже и не ослабляла хватку с нервных клеток. Тревога стала первым проводником нового мира в старый; первым предвестником грядущего Апокалипсиса и верным спутником подступающей смерти, что лишь немногих обошла стороной.

Влад вновь посмотрел Егору в глаза, и тот снова удивился, каким же молодым выглядит лицо его учителя. Это было лицо двадцатилетнего студента, и только опыт в глазах да еле видимые сеточки морщин у самых их краешков говорили о том, что этому мужчине уже более тридцати лет. И всё же… он выглядел невероятно молодо.

– Где Вика?

Ответа не последовало. Голубые глаза Егора стыдливо опустились вниз, а руки завелись за спину. Владу хорошо была знакома эта поза – поза провинившегося ребёнка.

– Егор, ты ответишь?

– Отвечу. – Он говорил, не поднимая головы. – Отвечу я, хорошо, только… пожалуйста, постарайтесь… – он осёкся и на секунду остановился, но потом продолжил, – постарайся меня понять. Я сделал это, потому что не было другого выхода.

– Что ты сделал?

– Усыпил её. – Голова наконец поднялась, и голубые глаза блеснули на солнце. – Да, я усыпил её. Но я не мог поступить иначе! Чёрт, она вообще была не в адеквате! Видите? – Егор оттянул край футболки и открыл вид на своё плечо. В ложбинке, чуть выше ключицы, неровной линией была прочерчена неглубокая царапина. – Это вот она. Ногтём. Ногтём, мать его! Хотя я пытался её успокоить и даже смог…

– Где она?

– Эмм… Я не помню номер палаты и отделение, но если пойдём, то я смогу привести к ней. Я уложил Вику в постель и укрыл одеялом, так что она не валяется на полу или где-нибудь ещё. С ней всё хорошо.

Влад серьёзно посмотрел на него.

– А с тобой?

Егор молчал, поджав губы и уставившись на землю. Его плечи начали тяжело подниматься и опускаться, пока сам он шумно вдыхал в себя воздух. Всё ли с ним хорошо? Да! Просто охренительно! Утром он обнимал останки своей матери и позже вглядывался в её чёртовы глазницы, а у него спрашивают, всё ли у него хорошо? Он почувствовал слабое дуновение гнева, и возненавидел себя за это чувство. Весь свет окунулся в непроглядную тьму, и даже теперь, когда их, несчастных выживших, осталось совсем мало, он позволял себе ненавидеть за какой-то вопрос другого человека. Тем более не просто другого человека, а его друга и наставника, который, быть может, преодолел полгорода ради того, чтобы встретиться с ним.

И Егор укротил свой гнев, но всё же ответил честно и неприкрыто:

– Я сегодня похоронил родителей. И как ты думаешь, у меня всё хорошо?

Но всё равно это прозвучало довольно грубо, и на какое-то мгновение между ними повисло тяжёлое напряжение. Они смотрели друг другу в глаза и оба молчали. Каждый из них почувствовал, будто наступил другому на ноги в лёгком танце их диалога. И когда воздух стал слишком наэлектризованным, Влад произнёс:

– Прости. Ты прав, глупый вопрос. Не следовало мне этого говорить. – Ветер, подсказывая, прошёлся по его спине и волосам. – Проведёшь к Вике?

Егор согласно кивнул, и они вместе пошли ко входу в больницу. Влад невольно бросил взгляд на облокотившийся о стену красно-чёрный велосипед и узнал его, ведь именно он всегда был привязан к столбу, рядом с которым было парковочное место внедорожника у школы.

Который теперь пополнил коллекцию брошенных машин-призраков.

Ни один из них не проронил ни слова, пока шёл к лестнице. Хоть лифт и работал, они предпочли подняться именно по ней, договорившись меж собой одними только глазами. Струна доверия между ними, что так хорошо образовалась прошлым вечером за барной стойкой, теперь сильно натянулась и грозилась порваться, если её не ослабить. И происходящее с миром лишь всё больше и больше растягивало её. Влад уже начал жалеть о своём вопросе, но тут Егор, будто прочитав его мысли, сказал:

– Ты хотел знать, всё ли со мной в порядке. Это проявление заботы и доброты, но я просто… – Он не смог объяснить и лишь беспомощно сжимал ладони в кулаки, пытаясь поймать нужные слова. – Короче, я не знаю. Я немного на взводе из-за всей этой херни и могу сорваться с любой мелочи. Тут такое! Попробуй оставаться спокойным!

– Понимаю.

– Если вы, – он мигом поправился, – то есть, ты хотел знать, цел я или что-то в этом роде, то тогда да – со мной всё в порядке. Но мне кажется… мне кажется, лучше бы я умер.

Они шли по лестнице, но после последних слов Егора Влад резко остановился, притормозив и его.

– Не говори так. – Он серьёзно смотрел в блестящие от готовых сорваться слёз глаза, радужка которых отдавала цветом ясного моря. – Не смей говорить так, Егор. Ты остался в живых и только хотя бы поэтому…

– Вот именно! Зачем я остался в живых?! На хрена меня заставили смотреть на всё это и участвовать в этом дерьме?!

Он облокотился о перила и поставил на них локти, опустив голову вниз. Чувствовалось, что ему еле удаётся контролировать свои эмоции. Его тело начало слабо трясти. Что-то внутри Егора жаждало вырваться наружу и расшатывало внешнюю оболочку, поэтому сам он всеми силами сдерживал это нечто, не позволяя ему завладеть собой.

– Я… – он тяжело выдохнул и собрался с мыслями. – Я боюсь. Ужасно боюсь. Когда мы с Викой встретились, она тут же обняла меня и зарыдала. Я думал, она упадёт в обморок или потеряет сознание. Знаешь, я никогда в своей жизни не видел человека, так сильного нуждающегося в чьей-то помощи. Она рыдала мне в шею и сжимала в объятьях, но я тоже хотел рыдать. – Егор полностью повернулся к Владу, чувствуя, как текут по горячим щекам слёзы. – Я хотел свернуться клубочком и спрятаться где-нибудь далеко, где меня никто не найдёт. Но она так прижималась ко мне… И вот именно тогда я понял, что должен сдерживаться. Не