Свадьба отменяется - Вера Чиркова

- Позвать Ди? - по-прежнему безучастно поинтересовался палач, но его пальцы, осторожно касающиеся в этот момент живота магистра, на долю секунды впились в кожу чуть сильнее, чем это было необходимо для определения интенсивности пополнения магического резерва.

- Иди к себе и пошли его сюда, - не поддался на осторожную, и пока непонятную Гизу провокацию, Вестур, - да побыстрее.

- Слушаюсь, - покорно ответил палач, и его удаляющиеся шаги послышались вовсе не в той стороне, откуда принесли Гиза.

Мягко зашуршала дверь и все стихло.

И в тот же момент магистр понял, что вот сейчас и начнется самое плохое. Вестур не шел к нему, он почти бежал, и, едва приблизившись, с размаху опустил на лоб магистра очень холодный предмет.

Ну, или показавшийся невыносимо холодным, и не менее жадным. Как живущая в ледяной воде пиявка, сразу почувствовавшая биение живой горячей крови, едва оказалась поблизости от живого существа. Острые щупальцы незнакомого заклинания хищно впились в мозг, пытаясь торопливо затянуть в себя все подряд. Защитное заклинание болью стиснуло голову, закрывая разум от чужого, алчного вторжения, потянуло из резерва последние крохи эноргии. Однако странный, чуждый и жуткий в своей непонятности предмет, лежащий на лбу магистра, словно не заметил искусного плетения, напористо протискивая сквозь него поисковые щупальца, пытающиеся добраться до тревожно мечущихся мыслей.

Гизелиус с ужасом понял, что еще несколько секунд, и его защита истончится и растает под напористой атакой незнакомого артефакта. А едва это произойдет, тот в мгновение ока сломает его волю и подавит желания, выбирая из мозга все его содержимое, все тайны и секреты большие и маленькие, приличные и не очень, спокойно, как повар черпает кашу из котла.

Он отключил исцеляющее заклинание и контур защиты, перекрыл неприкосновенную нить силы, питающую постоянную личину, и всю эту энергию бросил на подпитку закрывающего мозг плетения. И все равно понимал, что этим только оттягивает конец.

Вот странно, только вечером он был разочарован в жизни и хотел умереть, а теперь страстно хочет жить. Увидеть Тренну и посмотреть ей в глаза, дождаться объяснений и, конечно же, в них поверить, попасть в королевский дворец и помочь своим ученикам распутать паутину, в которую их толкают интриги королевы.

Но самое главное, чего Гизелиус желал просто неистово, это сообщить в ковене о творящихся здесь делишках, и еще разочек проникнуть в это подземелье, только предварительно вооружившись до зубов.

Вот только всего этого уже никогда не будет.

Едва магистр почувствует, что бороться бессмысленно, шепнет лишь одно словечко, последнее из заранее наложенного заклинания стихии, которой посвятил свою жизнь. Мгновенно обращающего в огонь и жар все, до чего успеет дотянуться. И тогда Вестур точно не получит его тайн… как впрочем, и его самого, чтоб попытаться добраться до разума с помощью возвратных заклинаний черных степных шаманов.

Вот сейчас… еще немного, глоток воздуха, несколько биений сердца…

Торопливые шаги прозвучали совсем рядом, и запыхавшийся голос произнес:

- Вы меня звали, господин?

- Да, Ди, подлечи этого старика… - ненавистный амулет мгновенно исчез со лба магистра и он осторожно перевел дух, - и присмотри за его сознанием, мы считаем… что оно полностью угасло, королевские стражники швырнули в несчастного ловчей сетью… похоже, придется выставлять запрет.

- У него почти нет жизненных сил… - очередные ладони легли на грудь мага, - и совершенно исчерпан резерв… я не вижу даже малейшего запаса… мне нужно будет не меньше пяти часов… чтоб сказать наверняка, будет он жить или нет. И разум совсем не прощупывается… такое ощущение, что я касаюсь мозга новорожденного ребенка.

А вот это идея… злорадно сообразил маг, как решить одну давно тревожившую его проблему. И сделал то, чего не делал, по крайней мере, уже лет сорок пять.

- Черт… похоже, ты прав… - Вестур торопливо отскочил от лабораторного стола, с омерзением глядя на стекающую с него желтоватую струйку, - часа через три доложишь мне, как продвигается дело.

Мягко хлопнула дверь ведущая на потайную лестницу в покои главы, которые занимал Карзебиот, и Ди, облегченно выдохнув, ехидно подмигнул собственному отражению в зловещего вида колбе, похоже, последняя шутка пациента особенно удалась.

Глава 13

Некоторое время в подвале царила тишина, неизвестный Ди, страшно заинтересовавший магистра своим отношением к Вестуру, водил ладонями над телом пациента и тот просто наслаждался мощным потоком живительной энергии, исходящей от этих рук.

И в этом снова было что-то неправильное и подозрительное. Нет, в том, что в доме главы находится лекарь с достаточно сильным магическим потенциалом, не было совершенно ничего необычного или предосудительного, чем богаче и значительнее дома и замки, тем сильнее лекари у их хозяев. Кольнуло несуразностью другое, обычно с лекарями обращались намного более почтительно, чем с простыми слугами, а во многих домах они становились друзьями и почти членами семьи, как например, он сам у Аграната.

А с этим лекарем Вестур разговаривал как с простым слугой… если не сказать хуже. И дело вовсе не в словах господина и не в необычной покорности лекаря. Дар эмпата тем и отличается от обычных магических способностей, что не зависит напрямую от наполненности резерва. Можно вообще почти не иметь способностей мага, так, немного предсказывать погоду или чувствовать подземные потоки, и в то же время быть сильнейшим эмпатом. Что само по себе далеко не подарок. Очень трудно жить, когда на тебя со всех сторон давят чужие эмоции, потому-то люди с таким даром предпочитают селиться на отшибе, идут в лесники, рыбаки или травники.

Сам Гизелиус в обычное время этот дар заглушал заклинанием, пользуясь им только в те моменты, когда желал прослушать чьи-то чувства или заглянуть в чужие мысли. И настолько к этому привык, что даже иногда почти забывал про свои особые способности, стараясь не снимать защиты без особой надобности. А вот сейчас, когда все щиты пали и защиты практически не осталось, вдруг ощутил эмоции присутствующих и они ему очень не понравились. Разумеется, лезть к похитителям в мысли у него не возникло и малейшего желания, от одного воспоминания о том наказании, которое так любит применять к магам Вестур, холодеет в груди.

Но то, что само прорывается сквозь ослабшие заслоны, можно ведь не считать за вторжение, тем более нет пока таких амулетов, чтоб засекли эмпата на пассивном приеме чужих эмоций. А вот для того, чтоб спрятать свои - есть, и на Вестуре явно был один из самых мощных. Зато на его лекаре не было… лишь слабенькое, какое-то кустарное заклинание.