Зона поражения - Василий Орехов

Ружейная комната была отделена от неширокого коридора крепкой металлической решеткой с узкими ячейками, в которые едва ли пролезла бы детская рука. За решеткой, сидя на табуретке и положив на колени заряженный «калаш», маялся от безделья темный охранник по кличке Сотовый, шкафчик под стать Гоблину. Может быть, даже чуть повыше. Этот зверь вызывал у меня почти физиологическое отвращение, поскольку, в отличие от большинства собратьев, не мог спрятать свое уродство под одеждой. У него было три глаза; третий глаз, мертвый, вечно прикрытый полупрозрачной белой пленкой и время от времени пульсирующий, словно ворочающийся в яйце птичий зародыш, был расположен точно в центре лба. Ходили слухи, что Сотовый умеет читать мысли; брехня, думается мне, этого даже контролеры не умеют. Проходя мимо, я с серьезным видом кивнул ему (он сделал вид, что слишком занят разглядыванием серийного номера своего автомата, чтобы обращать внимание на такую мелочь, как я) и бросил беглый взгляд за решетку, где слева от Сотового в оружейной пирамиде стояли наши с туристами «хопфулы». Как там моя лапушка, не обидел ли ее злой темный дядька?.. Нет, с моим автоматом, так же как и с автоматами охотников, все было в порядке, они спокойно сидели в деревянных гнездах наклонного ящика, дожидаясь, когда мы допьем водку и наймем приличного помощника. Но я все равно вдруг остановился перед решеткой как вкопанный.

– Послушай-ка, – обратился я к Сотовому, – это чье оружие?

Демонстративно не обращая на меня внимания, Сотовый с щелчком откинул приклад «калаша», потом снова сложил его. И только когда я повторил вопрос, изволил обратить на меня свое драгоценное внимание.

– Твое какое собачье дело, радиоактивное мясо? – недовольно пролаял он. Голос у него был слишком высокий и визгливый, никак не подходящий такому буйволу. – Ступай куда шел!

– Зубы-то не жмут, организм? – серьезно поинтересовался я и, сопровождаемый несущейся в спину грубой бранью, направился в туалет.

Четыре «калаша» и «М-16», размышлял я, приближаясь к железной двери туалета. Один «калаш» с раздолбанной затворной рамой – края затворной щели отполированы до блеска, затвор гуляет с заметным люфтом. Рискованно с таким оружием идти в Зону, если ты не полный отморозок и идиот – скажем, не Грек.

Вот и встретились, ребята.

Значит, за столом с Греком четверо. Где же незнакомец, схлопотавший в морду от Патогеныча? А где же ему еще быть, родимому. Куда можно деться из этого бара?

Туалет в баре «Сталкер», как и все остальное, сумрачный и тесный. В нем умещаются только три фанерные кабинки с унитазами и два пожелтевших от времени писсуара с противоположной стороны. Дверь одной из кабинок, свободной, была приоткрыта. Вторую дверь мне пришлось дернуть – внутри нее тоже никого не оказалось. А вот третья кабинка была заперта.

Упершись ботинком в писсуар, я подтянулся на краю кабинки и заглянул внутрь. Внутри со спущенными штанами обнаружился какой-то малолетка из «Чистого неба».

– Эй, алё! – недовольно крикнул он. – В чем дело-то?!

Я спрыгнул на пол и задумчиво покусал нижнюю губу. Не было здесь товарища, схлопотавшего в морду от Патогеныча. Может быть, он действительно остался возле Периметра, разорванный на куски ракетой? Но отчего тогда эти ублюдки продолжают нас преследовать?..

Я приблизился к писсуару и, расстегнув ширинку, начал поливать его, продолжая размышлять. Как вообще такое получилось? На Агропроме они нас потеряли, совершенно точно. За каким чертом они поперлись после этого в бар «Сталкер»? Непонятно. Если бы не потеря Хе-Хе, мы бы сюда даже не заглянули. Нет, заглянули бы: мне нужно было сбыть артефакт. Вот он, в герметичном контейнере у бедра. В любом случае предвидеть все эти форс-мажоры никто не мог. Даже я не мог предвидеть, что уж говорить об этих гавриках. Они могли еще долго тут сидеть, ожидая нашего появления.

Потеряли надежду нас найти? Ага, и с горя поперлись пить пиво в бар «Сталкер». В принципе, здесь можно, конечно, получить кое-какую информацию, но все равно глупо. Сидеть здесь и надеяться, что какая-нибудь случайность приведет нас в бар к темным, – это чересчур даже для Грека. Грек, кстати, отличный следопыт. Забавное совпадение, правда?

В конце концов, может быть, мы действительно все время пересекаемся с ними совершенно случайно?.. Ага, щас. Не бывает в Зоне ничего случайного, случайно только кошки родятся. Значит, они точно знали, что мы идем сюда. Кто еще знал об этом? Охотники, само собой. Вроде бы они ни с кем не трепались через ПДА, но пес его знает. Надо бы спросить еще раз. Ну, Хе-Хе, само собой, потому что я при нем сказал, что собираюсь отнести артефакт сюда. И кто еще? Правильно – Доктор. Он нас сюда и направил. Черт, неужели Доктор?..

В кабинке зашуршала бумага, потекла вода. Когда я уже застегивался, раздался протяжный скрип двери, и выбравшийся из кабинки за моей спиной бродяга возмущенно подал голос:

– Ну, в чем дело, земляк, я не понял? Ты педик, что ли?..

Парнишка явно нарывался на скандал. Я лениво повернул голову, продемонстрировав ему свой профиль с перебитым носом, и сталкер, поперхнувшись собственным негодованием, умолк на полуслове. Узнал наконец.

– Прости, брат, обознался, – проронил я, продолжая стоять вполоборота к нему.

Это позволило молодому сталкеру отступить, не теряя лица. Он поспешно выкатился в коридор. В другое время я вбил бы ему его слова обратно в глотку, но сейчас мне было не до того. Я сосредоточенно размышлял, как мне поступить дальше. Наверное, самое лучшее – покинуть бар «Сталкер» и все-таки устроить неподалеку небольшую засаду. У меня перед глазами снова встала саркастическая ухмылка Грека, которой он одарил меня из-за своего стола. Снова это мерзостное ощущение, как в лагере ученых, – словно ловушка уже захлопнулась. Но ведь не атакуют же они нас голыми руками на нейтральной территории? Во-первых, это объявление войны, причем против них встанут все кланы плюс темные. Не знаю больше ни одной причины, которая заставила бы абсолютно все кланы выступить на одной стороне, и если «Свобода» не выдаст этих уродов, ей придется воевать со всей Зоной. Ну и во-вторых, пусть попробуют нас атаковать. Пусть рискнут. Охотничков своих я уже посмотрел в деле и за исход рукопашной был вполне спокоен.

Сполоснув руки под одиноким краном, из которого текла мутная техническая вода, я направился обратно в зал. Сотовый больше не сидел на табуретке – он стоял в дальнем конце оружейки, возле ружейной пирамиды, уперев приклад автомата под мышку и направив дуло в коридор. Интересно, это я его переполошил или тот сопляк, что выкатился отсюда полминуты назад с выпученными глазами?

Проходя мимо Сотового, я направил на него указательный палец и сказал:

– Бабах!

Охранник опалил меня злобным взглядом, но промолчал, злобно мотнув стволом автомата в сторону зала: проходи, дескать. Ладно, один – ноль.

В зал я вернулся как нельзя вовремя. Ситуация за время моего отсутствия разительно изменилась. Мои туристы стояли рядком возле дальней стены, положив на нее ладони и широко расставив ноги. Местный вышибала по кличке Космонавт, близнец Варвара, неторопливо охлопывал их по карманам, выгружая оттуда на стол всякую мелочь. С двух сторон туристов держали под прицелами «калашей» Махмуд и Ковригин. Вольные бродяги за столами перестали пить и с недоумением наблюдали за этой сценой. Только темные за обеденным столом, похоже, не слишком впечатлились увиденным и продолжали с энтузиазмом поедать свои порции.

Варить твою кашу! Я же велел ведомым не лезть в драку!

– Эй, народ, что здесь происходит? – Я двинулся к Бизону. – Ладно, организмы, поиграли и хватит! Я оплачу ущерб…

Дуло автомата Ковригина развернулось в мою сторону. Я поднял обе руки вверх:

– Саша, ну все, все. Давай остынем и спокойно разберемся…

– Иди за свой столик, Хемуль, – ледяным тоном произнес Ковригин.

Что-то здесь было не так. Не было тут никакой драки. Все бродяги находились на своих местах, столы не были сдвинуты, не валялось на полу осколков битой посуды. Да и шума потасовки я из коридора не слышал. Темные вышибалы просто вывели моих туристов под дулами автоматов из-за стола и аккуратно поставили к стенке.

Ни хрена себе день начинается, как гег^рит в таких случаях один страус.

А морда у Космонавта вытянутая, словно ему только что сообщили, что у него в Донецке мама умерла. Руки трясутся, палец на спусковом крючке побелел от напряжения, чуть рыпнись – полмагазина в тебя высадит. Да и Махмуд с Варваром явно не в своей тарелке. Что, черт возьми, происходит в этом баре?! Что сегодня за безумный день такой?

Стараясь не делать резких движений, я занял свое место. Обыск понемногу подходил к концу. Я скользнул растерянным взглядом по обеденному залу и внезапно уперся в знакомое лицо. Огромный черный синяк под левым глазом этого типа уже побледнел, но все еще не сошел до конца – Патогеныч весьма тяжел на руку. Незнакомец, преследовавший нас от самого Периметра, стоял за столиком бродяг из «Свободы», справа от Грека. Увидев, что я на него смотрю, он понимающе усмехнулся и пожал плечами: дескать, видал, как все обернулось?