Речные заводи (том 1) - Ши Най-Ань

Выслушав приказ, оба командира вернулись к себе, созвали своих людей и, разделившись на две группы, выступили в поход.

Мы не будем говорить здесь о Чжу Туне, который во главе своего отряда двинулся в западном направлении, а расскажем о Лэй Хэне, который направился на восток. Во всех деревнях, вторые встречались ему на пути, он искал разбойников. Достигнув деревни Дунцицунь, солдаты поднялись на гору, каждый сорвал по красному листу, а затем отряд отправился в деревню. Не прошли они и трех ли, как увидели кумирню. Двери в кумирню были отворены. Тогда Лэй Хэн сказал:

– В кумирне не видно монахов, а двери в зал для жертвоприношении раскрыты. Не иначе, как туда вошел какой‑нибудь злой человек. Надо посмотреть, что там делается.

Бойцы зажгли факелы и, освещая путь, вошли в храм. Тут они увидели, что на жертвеннике развалился какой‑то совершенно голый молодец и спит. Погода стояла очень жаркая, и человек этот, сняв свою рваную одежду, свернул ее и положил под голову вместо подушки. Он спал очень крепко, и храп его разносился по всей кумирне.

Тогда Лэй Хэн сказал:

– Вот так штука! А ведь начальник уезда и впрямь человек умный. В деревне Дунцицунь действительно водятся разбойники!

Он громко крикнул, и в тот момент, когда проснувшийся хотел было вскочить, охранники окружили его, связали и повели к дому деревенского старосты.

Не случись этого, может быть не произошли бы и другие события. Ведь в деревне Дунцицунь должны были собраться три‑четыре удальца, которые решили захватить в уезде Юньчэн драгоценности стоимостью в сто тысяч связок денег. Поистине говорится:

Лишь семь звезд пришло на небо, чтоб в созвездии сойтись,

На земле сто восемь злобных собрались для темных дел.

Но о том, куда Лэй Хэн привел бродягу и что произошло дальше, вы узнаете из следующей главы.

Глава 13

в которой рассказывается о том, как Рыжий дьявол, напившись, заснул в кумирне, а Чао Гай из деревни Дунцицунь выручил его

Итак, когда Лэй Хэн вошел в кумирню, он увидел там на жертвеннике спящего человека. Пока люди вязали этого человека и выводили его из храма, уже наступило время пятой стражи. Лэй Хэн сказал:

– Давайте отведем этого парня в деревню, к старосте. Там попросим чего‑нибудь перекусить, а затем уже доставим его в уездное управление для допроса.

Всем отрядом они отправились к деревенскому старосте. А старостой в деревне Дунцицунь был человек по имени Чао Гай. Он происходил из состоятельной семьи, проживавшей в этой же деревне. Человек он был справедливый, за богатством не гнался и больше всего любил водить компанию со смелыми и честными людьми. Всякого, кто обращался к нему за помощью, будь это плохой или хороший человек, он оставлял у себя, а на дорогу снабжал деньгами. Упражнения с пикой и палицей были излюбленными его занятиями. Он не был женат, целые дни посвящал военному искусству, закаляя свое тело, отличался прекрасным здоровьем и большой силой.

К востоку от уездного города Юньчэн находились две деревни Дунцицунь и Сицицунь, разделенные лишь небольшой речушкой. Было время, когда в деревне Сицицунь водилась всякая нечисть. Водяные даже днем заманивали людей в речку, а уж кто попадал в воду, там и погибал. Водяных развелось там столько, что народ не знал, что и делать.

Но вот однажды через деревню проходил какой‑то монах. Жители рассказали ему о том, что у них творится. Тогда монах посоветовал высечь из темного камня пагоду, чтобы оградить от водяных берег реки, и указал место, где она должна стоять. После этого духи, водившиеся в Сицицунь, тотчас же переселились в деревню Дунцицунь. Когда Чао Гай об этом узнал, он очень рассердился, перешел через речку, взвалил на себя пагоду и перенес ее на восточный берег в деревню Дунцицунь. За это народ прозвал его Чао Гай – «Небесный князь, перенесший пагоду». Чао Гай был главным лицом в деревне. Его имя хорошо знали все вольные люди.

В то утро, когда Лэй Хэн со своим отрядом привел человека, захваченного в кумирне, в деревню и постучался в ворота дома, где жил Чао Гай, тот еще спал. Но как только работники доложили ему о приходе командира Лэй Хэна, он велел тотчас же открыть ворота. Отряд впустили в поместье, и солдаты первым делом подвесили своего пленника к балке в помещении, находящемся у ворот. Затем Лэй Хэн со своими бойцами вошел в дом, и там они все разместились. Встретивший их Чао Гай приветствовал нежданных гостей.

– Какими судьбами, господин начальник? – спросил он Лэй Хэна.

– Мы с Чжу Туном получили приказ правителя уезда, – отвечал Лэй Хэн, – пойти со своими отрядами по деревням на розыски разбойников. В походе мы устали и вот решили зайти в ваше поместье немного передохнуть. Поэтому‑то нам пришлось вас побеспокоить.

– Что вы, какое там беспокойство! – возразил Чао Гай. И он тут же отдал распоряжение приготовить вино и закуски. Прежде всего он велел подать гостям супу.

– Удалось ли вам найти кого‑нибудь в нашей деревне? – спросил он.

– В кумирне, что неподалеку, мы обнаружили какого‑то пьяного молодца, который спал там. По‑моему, он не из добрых людей. Мы связали его и хотели отвести к начальнику уезда, но время еще раннее, да к тому же я решил сначала известить вас. Вы ведь должны приготовиться к ответу, если начальство станет спрашивать вас об этом деле. Пока что мы подвесили этого молодца в помещении у ворот.

Чао Гай выслушал все, что сообщил начальник, и сказал:

– Очень вам благодарен за ваше доброе отношение ко мне.

Когда работники принесли вино и блюда с закусками, Чао Гай сказал:

– Здесь неудобно разговаривать. Пойдемте‑ка лучше во внутренние комнаты.

Хозяин распорядился, чтобы работники зажгли во внутренних покоях огонь, и пригласил Лей Хэна туда выпить и закусить. Здесь они расселись, как полагается, один на месте хозяина, другой на месте гостя. Работники поставили перед ними закуски, вино, сласти и наполнили чашки. Чао Гай распорядился, чтобы солдат также угостили. Работники пригласили воинов в боковое помещение, принесли туда большие блюда с мясом и закусками, большие чаши вина и все время следили, чтобы люди пили и ели вдоволь. Угощая Лэй Хэна, Чао Гай думал: «Какого же это разбойника захватил он в моей деревне?.. Пойду‑ка посмотрю, кто это может быть!» Выпив с гостем чашечек семь вина, он позвал своего управляющего и сказал ему:

– Побудь вместо меня с господином начальником, а я должен ненадолго отлучиться.

Пока управляющий сидел с Лэй Хэном и угощал его, Чао Гай пошел в другую комнату, захватил фонарь и направился прямо к воротам. Солдаты ушли закусывать, и на дворе никого не было. Тогда Чао Гай спросил привратника:

– Где подвесили разбойника, которого привел с собой отряд Лэй Хэна?

– А вон там, его закрыли в сторожке у ворот, – ответил тот.

Чао Гай пинком распахнул дверь сторожки и, заглянув внутрь, увидел, что под потолком висит привязанный к балке человек. Его темнокожее голое тело едва виднелось при свете фонаря. Босые, обросшие черными волосами ноги свешивались вниз. Чао Гай поднял фонарь и увидел широкое лицо багрового цвета; от виска к уху проходил красный шрам, заросший темнорыжими волосами.

– Откуда ты взялся, приятель? – спросил Чао Гай. – Я никогда не видел тебя в нашей деревне.

– Я издалека, – отвечал незнакомец. – Пришел сюда к одному человеку, а они меня схватили, как разбойника. Но я на них найду управу!

– К кому же ты пришел? – снова спросил Чао Гай.

– Я должен встретиться здесь с одним добрым человеком, – ответил тот.

– Кто же он – тот человек? – продолжал расспрашивать Чао Гай.

– Староста Чао Гай, – сказал незнакомец.

– А что за дело у тебя к нему? – поинтересовался Чао Гай.

– Он славится по всей округе своей добротой и отзывчивостью, – отвечал незнакомец, – и я хотел кое‑что сообщить ему. Вот что привело меня сюда.

– Постой‑ка, ведь я и есть староста Чао Гай. Если ты хочешь, чтобы я спас тебя, говори, что ты мой племянник по матери. Немного погодя, когда я приду сюда с военачальником, ты обратись ко мне, как к своему дяде, а потом уж и я признаю тебя. Говори, что ты уехал отсюда, когда тебе было лет пять, а сейчас решил навестить меня, но боялся, что я не смогу признать тебя сразу.

– Если вы поможете мне освободиться, – сказал незнакомец, – я буду бесконечно благодарен вам за вашу доброту.

Чао Гай взял фонарь, вышел из помещения и запер за собой дверь. Затем он поспешил вернуться в дом и обратился к Лэй Хэну:

– Вы уж извините мою неучтивость!

– Что вы, что вы! – отвечал Лэй Хэн. – Это мы должны просить извинения, что побеспокоили вас.

Они посидели еще некоторое время, осушили несколько чашек вина и заметили, что в окно уже пробивается дневной свет.