Хранитель мира - Алексей Глушановский

Холодный порыв ветра проник сквозь ненадежную преграду тонкой куртки, заставив барда поежиться. До ближайшего населенного пункта, где он сможет узнать новости и попросить помощи — той самой Шали, — было не близко, и если в ближайшие двадцать минут он ничего не придумает, то сильнейшая простуда ему просто гарантирована. Увы, особо крепким здоровьем Артур, как и подавляющее большинство бардов, отнюдь не отличался.

— Ты дрожишь. — Внезапно в его размышления вмешался голос Лаурелин… То есть Лины, поправил себя Артур. — В чем причина? Я не вижу и не ощущаю в округе ничего, что могло бы вызвать столь сильный страх.

Обернувшись, Артур заметил, что его спутница надела свой шлем и, опустив забрало, похожее на морду какого-то злобного и клыкастого создания, настороженно осматривается, держа правую руку на рукояти меча. По другой ее руке, извиваясь, струились многочисленные синевато-серебристые молнии, выдавая готовое к удару боевое заклятие.

— Нам никто сейчас не угрожает, — поспешил успокоить настороженную Дини Ши бард. — Я просто замерз. Оттого и дрожу.

— Не понимаю. — Лина пожала плечами, и Артур в очередной раз поразился гибкости ее доспехов, позволяющих передать даже такое тонкое движение. — Что значит «замерз»? Значение этого слова мне непонятно. Почему это «замерз» вызывает у тебя дрожь? Это может быть опасно? — Она погасила заклинание на левой руке, но правая так и продолжала лежать на мече, показывая ее настороженность.

— Замерз — это значит, что в данный момент температура окружающей среды ниже той, что нужна мне для комфортного самочувствия, — улыбнулся бард, ускоряя шаги, чтоб согреться движением. — Дрожь вызвана тем, что мускулы непроизвольно сокращаются, чтоб выделить необходимое мне тепло. И да, если так будет продолжаться достаточно долго, то это может повредить моему здоровью, но, к сожалению, ничего с этим поделать я не могу. Придется терпеть, пока не дойдем до какого-нибудь поселка, где можно будет попросить о помощи. К сожалению, мой телефон, как и любая сложная техника, побывав у вас в Феерии, сгорел, так что вызвать на помощь кого-нибудь сюда сейчас невозможно, — разъяснил он девушке, выбираясь на дорогу и осматриваясь в надежде увидеть хоть какую-нибудь машину.

Увы. Разбитая грунтовка, по которой они сюда приехали, сейчас была совершенно пустынна. Взглянув на участок неба, где сквозь серую хмарь виднелось неяркое светлое пятно, Артур определил, что полдень уже давно миновал. И значит, требовалось спешить — ведь если он не ошибся со временем года, до наступления темноты оставалось не так уж много времени.

Идти под промозглым осенним дождем в летнем камуфляже на голое тело — дело само по себе малоприятное. Но если он не успеет выбраться к жилью до заката, то идти придется по темноте, а в сочетании с ночным холодом это и вовсе может превратиться в довольно экзотический способ самоубийства. А рисковать сейчас своей жизнью он просто не имел права! Артур покосился на легко шагающую за его правым плечом Лину, словно не замечающую ни веса доспехов, ни промозглого и холодного дождя, и печально вздохнул.

Князь Данаан воистину был большой сволочью. Старой, хитрой, опытной и умной сволочью, нашедшей способ заставить барда жить и беречь свою жизнь в любых ситуациях и обстоятельствах.

— То есть для того чтобы избежать угрожающей тебе опасности, необходимо как можно скорее добраться до людей? — тем временем спросила Дини Ши.

— Да, — коротко отозвался Артур, сберегая дыхание.

— Тогда почему мы движемся так медленно? И почему пешком?

— Потому что быстрей я не могу.

— Ясно. Стой. — Последнее слово было произнесено столь повелительным тоном, что Артур машинально остановился. — Зажми уши.

После того как ее распоряжение было выполнено, Лаурелин подняла забрало и, вложив два пальца в рот, оглушительно свистнула. Судя по всему, помимо силы легких в этот звук была вложена и немалая доля Силы, так как звуковой удар болезненно хлестнул Артура по спине, оборвал последние листья с окрестных берез и заставил недовольно загудеть гитару, висевшую в замызганном футляре на правом плече барда.

— Что это было, зачем? — недоуменно спросил Артур, распрямляясь — звук был так силен, что заставил его непроизвольно согнуться.

— Скоро увидишь, — довольно усмехнулась Лина. — Надо немного подождать. А пока ждем — подумай. Хоть и наказанная, я все еще остаюсь Дини Ши. Кровавой Охотницей, на языке людей. Как ты думаешь, почему, несмотря на всю дисциплину, все эти правила, уставы, законы и запреты, нас называют именно охотниками, а не, скажем, солдатами, воинами, бойцами или стражами?

Артур пожал плечами. Думать на таком холоде решительно не получалось. Все его мысли сейчас крутились вокруг мечтаний о теплой комнате с горячей батареей и чашке обжигающего чая. Разгадывать же семантические загадки в таком состоянии он был решительно не в силах.

— Подсказка, — видя его печальную физиономию, смилостивилась Лина. — Два раза в год, в ночи весеннего и осеннего равноденствия, с членов ордена снимаются почти все запреты. И тогда мы выходим на охоту, и горе тем, кто встретится нам в эти ночи. Смерть и горе!

— Дикая Охота? — изумленно спросил Артур, наконец-то припомнивший эту старую и страшную легенду. — Так это вы?!

— Да, — горделиво отозвалась девушка.

— Но при чем здесь эта история? — все еще не понимал бард. — И чего мы здесь ждем?

— Не чего, а кого, — снисходительно ответила Дини Ши. — Ладно уж, скажу прямо. Разве ты где-нибудь хоть раз слышал, чтобы Дикая Охота была пешей? Все охотники — всадники. И я тоже!

И словно в ответ на ее слова с холма, где располагался сид, донеслось громкое ржание.

Конь был прекрасен. Стройный, великолепно сложенный вороной жеребец, настолько высокий, что макушка Артура едва доставала ему до седла. Впрочем, помимо роста у Мунина (названного так в честь ворона, принадлежавшего предводителю асов) имелись и другие важные отличия от человеческих лошадей. Его хвост и грива, казалось, не имели ничего общего с материальным миром и более походили на клочья темного дыма, неведомо как сохраняющие свою форму поблизости от тела и расплывающиеся длинным полупрозрачным шлейфом, тянущимся на несколько метров за скакуном.

Как пояснила Лина, грива Мунина, помимо того, что была красива, являлась еще и очень неплохим щитом, укрывавшим наездника от большинства физических и множества магических атак, а прикосновение хвоста рассеивало практически любые, в том числе и защитные заклинания.

Да и глаза коня тоже были отнюдь не просты. По крайней мере, Артур, заглянув один раз в то, что наполняло глазницы этого создания, поспешно отвел глаза и в дальнейшем внимательно следил за тем, чтобы не встречаться с Мунином взглядом. Не надо это было барду. Совершенно не надо.