Скандинавия глазами разведчика - Борис Григорьев

Интересно, что в шведско-российском противостоянии субъективными виновниками являются... Дания и Норвегия.

На раннем этапе своего развития Швеция значительно уступала более сильным норвежским и датским соседям, которые активно «осваивали» для себя Запад, Север и Юг Европы. Шведским викингам для удовлетворения своего пассионарного развития оставался лишь Восток, и они туда естественно устремились: в Финляндию, Карелию, Прибалтику и Русь. На рубеже X—XI веков появляются варяги, а имена легендарных их конунгов Рюрика, Аскольда, Дира, Олега, Игоря, Свенельда, Сфенкла, Икмора и других стали неотъемлемой частью русской истории. Как бы там ни спорили историки «варяжского» и «патриотического» направлений, но в то далёкое время контакты с варягами были благотворны для обеих сторон. Произошёл своеобразный шведско-русский симбиоз.

Но потом всё пошло по линии обострения противоречий и силового противостояния. Военный историк С.А. Модестов за время X—XI веков насчитал шестнадцать вооружённых столкновений со Швецией. При этом он вывел определённую «цикличность геополитического давления на русско-шведском направлении». Русский цикл геополитической активности условно занимает 500 лет и падает на XIII—XVIII века, в то время как шведский цикл занимает 300 лет и совпадает с XII—XV веками. Стойкая предрасположенность Русского государства к продвижению на северо-запад (вспомним «окно в Европу»!) натолкнулась на аналогичную установку Швеции на экспансию в Северной Европе по всем азимутам.

Начиная с XVI века Швеция начинает ощущать себя крупной, а потом и великой европейской державой. Апогей её могущества пришёлся на время правления короля Густава II Адольфа, который со своей армией беспрепятственно «гулял» по всей Европе и по своему усмотрению вершил там дела. Но потом, как мы знаем, в геополитическом противостоянии с Россией шведы выдохлись и постепенно пришли к разумному изоляционизму и скандинавскому регионализму, что, по мнению С.А. Модестова, было дальновидным геостратегическим решением, которое «могло бы представлять практический интерес для нынешней России».

Хотя общее соотношение оборонительных и наступательных войн (согласно тому же С.А. Модестову, 7:9) говорит о большей заинтересованности в развязывании войн России, но изначально инициатива вооружённых конфликтов исходила именно от Швеции. Преобладание войн, инициативно начатых русскими, вызвано, по мнению историка, неудачным завершением предыдущих. То есть действиями России руководил чистый реваншизм!

Не спорю, возможно, оно так и есть. Мне важно было показать только основные вехи и факторы судьбоносного для шведов и русских сплетения разных интересов на одном и том же геополитическом поле. Другими словами, наши войны со шведами были фатально предопределены, и изменить тут что-либо было невозможно.

И это слегка утешает.

Утрату своих позиций в качестве европейской супердержавы, каковой Швеция была при своём безумном и невероятно храбром короле Карле XII, шведы подспудно и болезненно переживают до сих пор. И они хорошо знают, что виноваты в этом русские, в первую очередь сумасбродный царь Пётр. Нужно видеть, с каким блеском в глазах и восторгом осматривают шведы захваченные в Нарвской битве русские пушки, выставленные в качестве почётных экспонатов в музее «Грипсхольм» в Марифреде! Они до сих пор гордятся победами, одержанными шведскими солдатами двести пятьдесят с лишним лет тому назад. Ещё бы: 180 русских пушек и 230 знамён попали тогда, 20 ноября 1700 года, в руки шведам, высадившимся на берег в снежную бурю в порту Пернау и с ходу, как снег, обрушившимся на позиции русских! А ежегодные парады членов Каролингского общества, дефилирующие по улицам Стокгольма в каролингских мундирах образца начала XVIII века. А величественный памятник Карлу XII в центре столицы: король стоит в полный рост и жестом руки показывает на восток — там, за морем, ваш главный противник, мина дамер ок херрар[46], оттуда ждите опасность[47].

И действительно, если Пётр I нанёс по Шведской империи сокрушительный удар и основательно поколебал её величие, то последующие русские цари окончательно обкарнали Швецию, отобрав у неё и Финляндию. Впрочем, шведы сами виноваты в том, что в Наполеоновских войнах стали явно не на ту сторону и вместо присущего им практицизма дали убаюкать себя сильным антирусским и реваншистским эмоциям.

Конечно, никаких реваншистских планов шведы давно уже не вынашивают, но возникший синдром утраты великодержавия теперь генетически переходит из поколения в поколение — так, по всей видимости, и мы, русские, долго ещё будем ощущать развал Советского Союза.

Межгосударственная неприязнь прошлого, не успев как следует стадиться и исчезнуть из памяти новых поколений, усугубилась новыми деяниями, инициатором которых, по вышеописанной теории С.А. Модестова, были шведы, а виновниками всегда оказывались мы, русские. (Впрочем, русские всегда были в чём-то виноваты перед Западом — вероятно, на том основании, что они есть.)

Серьёзным источником раздражений на канале советскошведских отношений явилась прогерманская в первые годы войны позиция Швеции, выразившаяся в грубом нарушении принципов нейтралитета страны. Общеизвестно, что немцы в течение всей войны непрерывно вывозили из Швеции высококачественную кирунскую железную руду и платили за неё шведам хорошую цену. Но, кажется, дело было не только в деньгах, а в прогерманских настроениях тогдашних правителей, которые при всей любви к Великобритании, Франции и США делали ставку на Германию, потому что, по их расчётам, она должна была победить. Шведская территория использовалась вермахтом для транспортирования раненых из соседней Норвегии и переброски туда свежих пополнений.

Шведы объясняли, что они не в силах противостоять нажиму Гитлера и за сохранение своего суверенитета были вынуждены платить ему определённую дань в виде утраты нейтралитета. Трудно сказать, был ли у шведов другой выбор, но у антигитлеровской коалиции поведение шведов, мягко говоря, вызывало протест. Впрочем, ни США, ни Англия, ни СССР не прибегали к крайним мерам наказания Швеции, опасаясь, что такие крутые меры могли окончательно подтолкнуть шведов в объятия Гитлера.

Позиция Т. в движении неприсоединения определяется тем, что Т. не является членом движения неприсоединения.

С другой стороны, займи шведы непреклонную и принципиальную позицию по отношению к фашистам, вряд ли у последних хватило бы ресурсов на то, чтобы распылять свои силы на противостояние со Швецией. Думается, это могло приходить тогда в голову и самим шведам, но тем не менее они предпочли сделать так, как сделали.

С наступлением холодной войны Швеция опять, несмотря на свой нейтралитет, по отношению к Советскому Союзу заняла фактически пронатовскую позицию, активно сотрудничая в политической, военной и экономической областях с ведущими странами Запада. Она вела своими силами агентурную и радиолокационную разведку против Советского Союза и предоставляла свою территорию в распоряжение спецслужб стран НАТО, ведущих активную разведывательную и подрывную деятельность против нашей страны.

Всё это далеко не способствовало поддержанию добрососедских отношений между двумя странами, а создавало только дополнительные осложнения. В начале 50-х годов, при достаточно спорных обстоятельствах, над Балтийским морем были сбиты два самолёта типа «Каталина» — по советской версии, над территориальными водами Советского Союза, а по шведской — над нейтральными водами. Никто из экипажей самолётов не уцелел. Шведы утверждали, что самолёты выполняли обычный патрульный полёт над Балтикой, в то время как наша сторона доказывала, что оба самолёта нарушили границу СССР в разведывательных целях. Теперь и шведы узнали всю правду об этой трагедии: шведские самолёты и в самом деле выполняли задание спецслужб США и НАТО и грубо нарушили воздушное пространство Советского Союза.

Но самым большим раздражителем, имеющим долгоиграющий эффект, стало дело Рауля Валленберга. До последнего времени в Советском Союзе мало кто слышал это имя. В Швеции же его знают все от мала до велика. С одной стороны, оно стало символом самопожертвования и героизма, а с другой — грубого произвола и беззакония. Напомню читателю о главных деталях этого дела, о котором на Западе, а последнее время и у нас писали очень много.

Рауль Валленберг — член всемирно известного семейного клана Валленбергов, который стоит в одном ряду с такими именами, как Ротшильды, Рокфеллеры, Дюпоны, Форды и др. Основатель клана Якоб Валленберг в середине XVIII века составил состояние на торговле с Ост-Индией. Постепенно Валленберги прибрали к рукам несметные богатства, контролируя банки («Скандинависка Эншильда Банкен» до сих пор считается одним из крупнейших финансовых заведений в Европе), промышленность («Л.М. Эрикссон», «АСЕА», СКФ, «Альфа Лаваль» и пр.), гражданскую авиацию (САС) и торговлю. Валленберги присутствуют везде и всюду, хотя вывески с их именами в Швеции нигде не встретишь. «Esse non videvi» — «Быть, но оставаться невидимым» — вот их кредо.