Дар битвы - Морган Райс

Гвен думала, что на борту имперских кораблей она укроется от атаки с моря, от нескончаемых лавин имперских стрел. Но, к её шоку, свист не заставил себя ждать, и новая порция снарядов полетела в её сторону.

Вокруг завопили раненные солдаты – не только люди Гвен, но и имперцы тоже. Империя не дорожила своими гражданами и убивала своих же людей выстрелами в спину. Гвен пригнулась, едва уклонившись от стрелы, которая вместо её головы вонзилась в горло противнику. Последовал новый залп, а Гвен всё не могла поверить, что имперцы будут стрелять по своим, не считая потерь. Они были безжалостными и шли на всё, лишь бы убить её.

Стрелы летели, люди кричали, ряды имперцев начали редеть, равно как и ряды Гвен. Как бы умело ни дрались её люди, какое бы преимущество не получили они над имперцами в рукопашном бою, из-за бесконечного потока стрел у них не было шансов. Они даже захватили несколько вражеских кораблей, но это их не спасало. Всё больше имперских судов заходили в бухту, и всё больше лучников стреляли по ним. Гвен понимала, что они сделали всё, что могли. Они далеко зашли и проявили себя лучше, чем можно было ожидать, но у них не осталось больше ходов.

Гвен вскрикнула, когда стрела оцарапала ей руку. Кровь потекла из раны, Гвен на секунду потеряла контроль, и двое имперских солдат ринулись на неё в атаку и опустили на неё мечи раньше, чем она сумела отреагировать.

Лязгнул метал, Гвен осыпало фонтаном искр, и она увидела рядом Стеффена, который заблокировал удар одного солдата, а затем резко развернулся и заколол другого в живот. В тот де момент Крон зарычал, прыгнул на нападавшего, впился зубами ему в горло, заставил выронить меч и повалил на землю.

Рука Гвен кровоточила и невыносимо ныла, вокруг мёртвые и раненные лежали её подданные, на горизонте бухта всё больше заполнялась чернотой, и Гвен понимала, что потерпела поражение. Они подошли к дому так близко, но всё равно оказались слишком далеко. Им суждено было умереть в этом заливе, и ничего уже нельзя было изменить.

Она подняла голову к небу, но не увидела там ни Торгрина, ни дракона. Её охватило уныние.

Всё было кончено.

Однако, взглянув на горизонт последний раз, Гвен увидела нечто наполнившее её надеждой. Там, вдали, показался флот золотых кораблей. Сотни судов заходили у Империи с тыла, а на мачтах их реяли знакомые Гвен флаги – флаги Южных Островов.

Она сразу поняла, кто вёл этот флот.

На носу первого корабля в сверкающих золотых доспехах стоял Эрек.

И он привёл с собой свою армию.

Эрек вместе со Стромом бежал вперёд по палубе своего корабля, и по венам у него тёк чистый адреналин. Он привёл свой флот с Южных Островов – дюжины кораблей, тысячи отборных воинов, готовых положить свою жизнь за освобождение Кольца. Все они без колебаний согласились оставить острова и сделать Кольцо своим новым домом – или погибнуть, пытаясь.

Заходя в Мелкую Бухту, Эрек ожидал увидеть битву, но не думал, что Гвендолин оказалась в таком бедственном положении. Сердце его сжалось, когда он увидел её в окружении тысяч имперских кораблей, отрезавших ей путь к спасению. Он пожалел, что не приплыл раньше.

Его флот двигался быстро, все паруса были туго надуты, солдаты на вёслах гребли, выбиваясь из сил, чтобы поскорее добраться до Гвендолин. Единственным их козырем был эффект неожиданности – Империя не ожидала атаки с тыла, и Эрек надеялся до последнего остаться незамеченным.

Эрек ввёл свои войска в бухту и начал ураганную атаку на задние ряды имперского флота. Несясь к ним на всех парусах он выкрикнул первую команду:

"ОГОНЬ!"

На всех его кораблях его люди выпустили стрелы и копья, затмив небо, и их снаряды засвистели в воздухе.

Они были смертоносно точны, и сотни имперских солдат пали. Имперцы были так заняты атакой на Гвендолин впереди, что оказались катастрофически не готовы защитить свои спины.

Эрек не дал им шанса собраться с мыслями. Он перестроил корабли в боевой строй и один за другим направил их таранить имперскую блокаду. Его обшитый железом корабль первым врезался в имперское судно, пробил в его корпусе дыру и заставил дюжины солдат выпасть в море от толчка.

Имперский корабль начал тонуть, течение снесло его в сторону, и освободился проход. Корабли Эрека проплыли мимо, стрелами и копьями добив всех оставшихся там имперцев с близкого расстояния, прежде чем те придумали, как защититься.

Вслед за этим флот Эрека продолжил пробиваться сквозь блокаду, пока наконец не ворвался внутрь Мелкой Бухты. Когда они проплывали мимо, имперцы на ближайших кораблях пытались их остановить: отстреливались и даже перепрыгивали на корабли Эрека, но Эрек и Стром организовали отличную защиту. Они кололи и рубили врагов, спихивали их с поручней и отправляли в воду. Воины Южных Островов, закалённые многими битвами, не боялись никаких врагов и никогда не отступали. Они жили ради таких дней и таких битв, мечтали об этом с детства. Люди Эрека дрались, как в последний раз, и вскоре имперцы поняли, что было бы самоубийством драться с ними на борту. Чем дальше, тем больше раненных имперцев барахталось в воде, поднимая фонтаны брызг.

Алистер стояла на палубе рядом с Эреком, и, когда больше имперских солдат прорвалось сквозь линию защиты, они бросились на неё, думая, что нашли лёгкую добычу. Она не дрогнула и с покойно подняла вверх ладонь, направив её на нападавших. В тот же момент солдаты остановились, как вкопанные, а затем замертво рухнули на спины.

Эрек из гущи битвы оглянулся на любимую и удостоверился, что она сможет сама за себя постоять. Он видел, что её силы восстановились, и она стала могущественнее, чем когда-либо прежде. Ни одному имперцу не удавалось подойти к ней ближе, чем на десять футов.

Флот Эрека углублялся в Мелкую Бухту, направляясь к кольцу имперских кораблей, сжимавшемуся вокруг Гвендолин и её людей. Эрек протаранил и их, открыл наконец ей выход и освободил её. Теперь силы их объединились, и они пошли против Империи одним фронтом.

Эрек видел восторг на лице Гвендолин и всех её подданных, а также на лицах Кендрика, Брандта, Атме и других братьев по Серебру. Он очень вовремя вступил в бой и теперь слышал вокруг благодарные и радостные крики людей.

Но времени праздновать не было. Имперский флот быстро перегруппировался и снова перешёл в наступление. Эрек обернулся и увидел, что чёрные корабли прибывали в бухту нескончаемым потоком.

"Что теперь, Королева?" – спросил он Гвендолин, зная, что следующее решение должно быть за ней, и что именно она может изменить ход битвы. Он доверял ей в этом, не сомневаясь, что она также мудра, как и её отец. Оказывать ей уважение означало оказывать уважению Королю МакГилу, человеку, которого Эрек когда-то горячо любил.

Командиры не сводили глаз с Гвендолин, а она перевела взгляд с имперского флота на берега Кольца, и Эрек понял, что решение было принято.

"Соберите все наши корабли вместе, – приказала она, – и подожгите их".

Такая команда сперва шокировала Эрека, но затем он посмотрел на имперские корабли, тесно набившиеся в бухту, и понял, что идея была гениальной: большой пожар мог перекрыть бутылочное горлышко бухты и на какое-то время задержать силы Империи. Так они смогут выиграть время, чтобы спуститься, доплыть до берега, и, возможно, даже чтобы войти в Кольцо. Шансов одержать победу на суше было ненамного больше, чем море, но с родной землёй под ногами им было бы легче бороться и умирать.

Сжечь корабли было смелым шагом, решением настоящего лидера.

"Моя Королева, – обратился к ней Колдо, – если мы сожжём корабли, у нас больше ничего не останется. У нас не будет другого выбора, кроме как идти в Кольцо".

Гвендолин кивнула.

"Именно поэтому мы должно это сделать", – ответила она. "Кольцо теперь – наш дом. Или могила. Но других вариантов быть не может".

Эрек услышал звуки труб и увидел, как Империя перестраивает ряды и готовит пушки. Они готовились стрелять.

Гвен кивнула, Эрек дал знак своим людям, те – своим, и воины начали быстро передавать друг другу зажжённые факелы. Они поджигали паруса, палубы, любые поверхности, до которых могли дотянуться. В считанные секунды корабли запылали.

Гигантская стена огня выросла между беглецами и имперцами, а Гвендолин и остальные попрыгали с кораблей в море и многотысячной толпой поплыли к берегу, к своему последнему дому.

Выбора у них больше не было.

Рис прорубывал себе путь сквозь дикий лес, и сердце его радостно билось оттого, что он снова был в Кольце, вместе со своими братьями. Они бежали так быстро, как только могли, потому что не так далеко позади, на берегах Мелкой Бухты, имперцы уже переформировывали силы и пускались в погоню, сокращая разрыв с каждой секундой. У Риса и остальных не было времени медлить.

Рис бежал рядом со своими братьями по Легиону, Старой, Гвендолин, Кендриком и другими, и дивился тому, как заросло и одичало Кольцо с тех пор, как они его покинули. Огромные ветви преграждали тропу и царапали путникам лица, и Рис на бегу вынужден был свободной рукой придерживать Стару – она ещё не оправилась от своего путешествия и эта дорога была для неё тяжела.