Он её ад - Анна Шварц

готовкой все было очень плохо, из-за чего даже болгарский перец, порезанный им, выглядел очень скверно, но вообще готовить вместе было приятно. В этом было нечто особенное. По-своему интимное.

Когда жаркое было готово, мы сели за ветхий стол и принялись за еду. Просто наблюдая за тем, что Матиас ел с удовольствием, мне хотелось улыбаться и я тут же начала думать над тем, что еще такого вкусного можно приготовить для него.

Мы разговаривали, но пока что не затрагивали тему того, сколько пробудем тут и, что будем делать дальше. Все равно ближайшие дни этот поселок не покинуть, а пока что хотелось хоть немного тишины и покоя.

После завтрака Матиас починил дверь, которая начала заедать и плохо открываться. Как раз в этот момент пришел мужчина, который сдавал домик и поблагодарил Яагера за это. Они разговорились и оказалось, что этот мужчина сдавал несколько домиков и в некоторых из них требовались работы. В итоге, они сошлись на том, что Матиас пошел помогать этому мужчине чинить крышу. И, пока он работал, я начала наводить порядок в нашем жилье.

Яагер вернулся ближе к вечеру. Весь грязный и растрепанный, но при этом он принес еще еды и шоколадное пирожное. А так же небольшой букет цветов.

— Где ты их взял? — я широко раскрыла глаза. Не думала, что нечто такое можно было найти в поселке, но чувствуя, как в груди расплывалось искрящееся тепло, встала на носочки и своими губами прикоснулась к губам Матиаса. Короткий поцелуй, от которого я тут же покраснела и побежала искать посуду, в которую можно было бы поставить цветы.

Пока Матиас принимал душ, я накрыла на стол. Мы поужинали, а потом Яагер пошел за дровами. В домике было холодно и он хотел попробовать разжечь камин. На это потребовалось время, но, в итоге, все получилось и мы, стянув матрас на пол рядом с камином, легли прямо там.

Ночь и тишина. За окном все так же шел снег, но уют домика и тепло огня согревали. Матиас притянул меня к себе и обнял. В этот момент мне было по-настоящему хорошо. Не хотелось рушить это спокойствие, но, немного помявшись, я все же спросила:

— Я не думаю, что твои родители будут рады нашим отношениям.

Некоторое время Матиас молчал, а потом, немного ближе притянув к себе, спросил:

— Ты веришь в то, что ту девушку сбил я?

Я напряглась. Не понимала, почему Яагер задал этот вопрос именно сейчас, но сразу почувствовала, как атмосфера стала тяжелее.

— Я думаю, что произошло какое-то недопонимание.

— Нет никакого недопонимания. Там были только я и твой брат. Один из нас сбил ее. Кто это сделал? Я или Коен?

Я разомкнула губы, но из-за внутреннего напряжения не смогла сделать ни вдоха. Я понимала, что мой брат был еще тем придурком, но он не являлся плохим человеком. Во всяком случае, не настолько. После того случая, он очень сильно волновался и часто его буквально трясло. Было видно, что Коен переживал. И сейчас мне было сложно признать, что он на самом деле мог солгать. Убить девушку и обвинить в этом другого. Но так же я не думала, что Матиас мог поступить подло. Это не в его характере.

— Я не знаю. Сейчас мне хочется опять поговорить с Коеном, — эти слова дались мне до невозможности сложно и, стоило мне их произнести, как в воздухе повисла еще более сильная тяжесть.

— И что будет, если он скажет, что убил я? Ты ему поверишь?

— Нет. Я буду думать над тем, что произошло.

— Понятно, — Матиас выпустил меня из своих объятий, а мне сразу стало холодно, несмотря на то, что огонь из камина все еще грел. Яагер наклонился к моему уху и сказал: — Мне плевать, что думают другие, но я хотел, чтобы мне верила ты. Однако, ты веришь своему брату. На тебя так легко повлиять.

— Не говори так, — я потянулась вперед и уже теперь сама обняла Матиаса. — Если бы я считала тебя плохим человеком, не согласилась бы на отношения с тобой. Просто Коен единственный кто остался у меня из родных и мне сложно поверить в то, что он мог так поступить. Но ты для меня очень важен.

— Важен? — от того, как был произнесен этот вопрос, по коже скользнули мурашки, но уже вскоре они сменились всполохами от того, что Яагер своими губами прикоснулся к моим, после чего поцелуями опустился ниже. К скуле, а потом к шее. Поцеловал так, что я задрожала, но, когда его рука начала поднимать низ моей толстовки, таким образом оголяя низ живота, я встрепенулась и отстранилась.

— Подожди… — прерывисто прошептала. Качнула головой, пытаясь отрезвить сознание, но из-за поцелуев Яагера оно вновь поплыло.

Матиас положил ладонь мне на затылок, таким образом не давая отстраниться, после чего своими губами вновь прикоснулся к моим.

— Я ведь для тебя важен, — он пробрался ладонью под мою толстовку и положил ее на талию, опаляя этим прикосновением. — Докажи.

— К-как?

— Ты знаешь, как.

Вновь наклонившись, он оставил еще один поцелуй, после чего потянул толстовку вверх, снимая ее с меня.

Близость

— Я не буду ничего доказывать... Матиас! Что ты делаешь? — вскрикнула я, когда он опрокинул меня обратно на спину, стоило только мне потянуться за толстовкой. Его взгляд скользнул по моему обнаженному животу, а потом Яагер провел ладонью по синякам, которые оставила та троица.

Я замолчала, не решаясь больше ничего произнести. В повисшей тишине было слышно всего лишь два звука - как трещит огонь в камине и бьется мое сердце. Еще мокрый снег иногда падал с крыши с тихим шорохом.

— Мне нужно твое доверие. — произнес внезапно Матиас, прерывая тишину. Он поднял взгляд, и я замерла. — Пока что. А ты о чем сейчас подумала?

Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули.

— Ни о чем. —