Война послезавтра - Василий Головачев

Северо-запад Тихого океана, 1600 км от Японских островов

29 сентября, вечер

Научно-исследовательское судно «Santa Claus», официально принадлежащее Океанографическому обществу США, а на деле — Агентству стратегических исследований Министерства обороны Соединённых Штатов, замедлило ход и застыло, окружённое со всех сторон до горизонта водной равниной, покрытой сыпью мелких волн.

Точно под ним, на глубине двух километров, располагалась вершина гигантского щитового подводного вулкана Таму, венчавшего плато Шатского — геологическую структуру, сформированную сто сорок миллионов лет назад. Таму считается самым крупным вулканом на планете: его площадь достигает трёхсот десяти тысяч квадратных километров. Своими размерами он затмил даже считавшийся недавно самым большим наземный вулкан Мауна-Лоа на Гавайях, площадь которого не превышает пяти тысяч квадратных километров. Во всей Солнечной системе Таму превосходят по высоте и площади лишь несколько гигантов подобного рода, одним из которых является потухший вулкан Олимп на Марсе высотой двадцать семь километров, хотя площадь его в полтора раза меньше.

Правда, некоторые учёные предполагают, что в Тихом океане существует ещё более крупный вулкан, известный под названием плато Онтонг-Ява, но принадлежность этой геологической структуры к вулканам ещё надо доказать.

В шесть часов вечера по местному времени капитан «Santa Claus» Джереми Крукс отдал распоряжение «Стоп, машина!» — вышел из рубки и спустился на верхнюю палубу судна.

Конец сентября в западной части Тихого океана в этом году выдался на редкость спокойным и солнечным. Облачные ленты тянулись к северу, температура к ночи двадцать девятого сентября опустилась к двенадцати градусам выше нуля, но ветра не было, и капитан откинул капюшон матросской парки, с удовольствием вдыхая свежий морской с привкусом соли воздух.

К капитану присоединился старпом Мэтью Коллинз, молодой, энергичный, инициативный, готовый выполнить любой приказ капитана.

— Я доложил на базу, что мы вышли в заданный район, — объявил он, растягивая слова.

Капитан взялся за поручень, кивнул, глядя на блещущий под лучами низкого солнца океан. Помощник ему нравился, хотя был слишком эмоционален.

— Погода классная.

Капитан снова кивнул, не прерывая молчания.

В окрестностях полусотни миль не было ни одного островка, поэтому не было и чаек, и после гула двигателей корабля тишина вокруг казалась нереальной.

Старпом потоптался рядом, нетерпеливо поглядывая на многогранный купол надстройки в центре палубы, под какими обычно прячутся антенны локаторов. Под этим куполом тоже располагался комплекс антенн, но совершенно иного предназначения.

— Пойду доложу доку, что мы на месте.

Капитан кивнул в третий раз.

Доком все на корабле называли начальника экспедиции Джозефа Колхауна, и он им на самом деле был, но точно так же, как «Santa Claus» не принадлежал Океанографическому обществу США, так и док Колхаун не был специалистом в области исследования вод Мирового океана. Он работал на Агентство национальной безопасности Штатов, обслуживая установку под названием «Зевс». Её антенны и прятались под куполом на верхней палубе судна, а также в трюме корабля, способные излучать пакеты электромагнитных полей разной частоты и такой мощности, что на них реагировали даже глубины планеты под континентальной корой и верхние слои ионосферы.

За спиной капитана Крукса лязгнула дверь, он оглянулся.

Из кубической пристройки возле купола вышли трое мужчин в одинаковых парках с откинутыми капюшонами: старпом, здоровяк-боцман, широкий, кряжистый, бородатый, похожий на норвежца, и высокий джентльмен с головой тыковкой, усеянной седыми волосками, и редкой рыжеватой порослью на лице. Он и был руководителем экспедиции.

Капитан направился к ним.

— Мы прибыли на два часа раньше, док.

— Я понял, — насморочным голосом ответил Колхаун; прозрачные глаза его горели призрачным огнём фанатизма, можно было не сомневаться, этот человек пойдёт на любые жертвы ради достижения цели. — Предупредите экипаж, мы начинаем работу.

— Экипаж предупреждён, — поспешил доложить старпом, замялся, глянув на капитана: — Но я бы попросил…

— Что ещё?

— Русские спутники… один проходит в трёхстах милях южнее…

— Он нам не помешает, — усмехнулся Колхаун. — Мне нужны точные координаты местонахождения.

— Поднимемся в рубку, — предложил капитан.

Поднялись в рубку корабля, напоминающую футуристический центр управления космическим крейсером из фильма «Звёздные войны». Помощник капитана пропустил начальника экспедиции к наклонной плите картографического дисплея, ткнул пальцем в красный крестик в сплетении координатной сетки.

— Мы здесь. Вулкан под нами.

— Вулкан велик.

— Мы над его центральной дыркой.

Дисплей высветил рисунок океанского дна.

Кальдера вулкана Таму на синем фоне напоминала полуоткрытый рот кита, и красный крестик, обозначавший местоположение корабля, торчал прямо из «китовой пасти».

Колхаун внимательно присмотрелся к изображению дна под кораблём, кивнул.

— Будьте готовы отойти на пару миль западнее, я дам сигнал. Экипаж?

— Палубы пусты, — сказал старпом.

Начальник экспедиции вышел из рубки.

В кубической пристройке рядом с антенным куполом его ждал терминал управления всем сложным хозяйством комплекса, установленного на борту «Santa Claus». Ее стены и потолок являлись экранами связи и наблюдения, которое вели шесть операторов. За отдельным пультом располагался начальник смены, японец американского происхождения, отзывающийся на имя Яма; настоящее его имя было подлиннее — Ямагучи Токана. Одетый в тёмно-синюю куртку с эмблемой «Z» на рукаве, — такие же куртки носили и операторы «Зевса», — он следил за ползущими по экрану перед ним цветными струями и столбцами цифр.

Услышав клацанье входной двери, он обернулся, кивнул и уступил место Колхауну.

Чуть выше командного экрана светился второй, переходящий на потолок, он отображал ситуационную карту обоих полушарий Земли. Полушария пересекали синусоиды спутниковых траекторий и самолётные трассы, а также туманные струи с огоньками внутри, обозначавшие воздушные атмосферные потоки, морские течения и ползущие над морями и материками тайфуны и ураганы.

— Русский, — ткнул пальцем в зелёную звёздочку на экране начальник смены. — Близко. Второй на подходе. Китаец и немец уходят.

Он имел в виду спутники других стран, осматривающие акваторию Тихого океана.

Колхаун прошёлся пальцами по клавиатуре пульта.

Ситуационный экран отразил часть Тихого океана между российской Камчаткой, Японскими островами и Канадой на другом материке.

Ещё несколько быстрых движений пальцами — и сквозь синюю водную гладь проступил детальный рельеф океанского дна. Кальдера вулкана на нём уже не казалась пастью кита.

— Связь с базой? — спросил Яма.

— После сброса, — буркнул Колхаун.

— Батикомы?

— Спускайте.

Японец склонился к пульту соседнего оператора, который заведовал спуском глубоководных модулей для телеконтроля и анализа состояния воды на больших глубинах. На малом экране было видно, как с кормы судна спускаются с помощью талей метрового диаметра «блюдца» с выпуклыми глазами объективов и соплами водомётов, обеспечивающих аппаратам подвижность в воде.

Спуск батикомов длился четверть часа. Загорелись ещё два экранчика, показывающие подводные панорамы. Сначала, вплоть до десятиметровой глубины, вода была прозрачной и светлой, потом по мере погружения аппаратов стало темнеть, и на двадцатиметровой глубине включились прожекторы батикомов. Никакой живности в пределах видимости они не обнаружили. Ни мелкая рыбёшка, ни тем более крупная, в этой части океана не водилась.

Свет в воде рассеивался плохо, поэтому телекамеры аппаратов видели только то, что освещали прожекторы до глубины в сто, максимум триста метров. Общей картины кальдеры диаметром в шесть с лишним сотен километров увидеть не удалось. Экраны показывали лишь зелёную толщу воды, посверкивающую пузырьками воздуха, да редкие блики спешащих убраться с дороги аппаратов обитателей океана. Лишь компьютер, синтезирующий картинку из всех прежних радиолокационных снимков, показывал на большом экране массив вулкана, пронзённый кое-где скоплениями скал.

Приблизилось дно кальдеры, стали видны бугры и рытвины, сглаженные толщей ила.

— Инфра, — буркнул Колхаун.

Но и в инфракрасном диапазоне ничего интересного увидеть не удалось. Вулкан не зря считался мёртвым, и очаг магмы на глубине сорок километров под кратером его почти не грел. Лишь одно красное пятнышко на фоне коричнево-зелёной мути и чёрных теней украсило общую картину кальдеры. Это был ближайший к поверхности выход магмы.