Потерянная сестра - Люсинда Райли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
– Мы сегодня выйдем на прогулку и посидим в саду? – спросила Нуала через несколько часов в Аргидин-Хаусе. Она только что прочитала наизусть стихотворение Вордсворта, полученное от Филиппа, и он поздравил ее с успехом.
– Нет, к отцу должен приехать этот жуткий майор Персиваль. Мы с матерью не выносим его; это высокомерный ублюдок, если хотите знать мое мнение. Худшее из Британии, что только может оказаться в Ирландии.
– Вы встречались с ним?
– Нет, но мать говорит, что если бы он мог, то перебил бы всех ирланд цев, включая женщин. Видите ли, он никогда не жил здесь. Он не понимает, как устроены ваши общины, как вы помогаете нам в домах и на фермах. И что до недавнего времени мы вполне неплохо уживались друг с другом. Как мы с вами, правда, Нуала?
– Разумеется, Филипп.
Хотя Нуала понимала, что Филипп расположен к ней, ее раздражало, что он воспринимал британское владычество как право, полученное свыше.
– Так мы пойдем в сад или нет? – резко спросила она.
* * *
– Сегодня майор Персиваль посетил Большой Дом.
Финн посмотрел на нее с противоположной стороны обеденного стола, за которым они делили ужин.
– Ты видела его? Слышала его речи?
– Нет. Филипп отказался выходить на прогулку. Он не хотел, чтобы майор увидел его; он вообще стесняется своей внешности.
– Постарайся выяснить, о чем они говорили. Майор Персиваль – наша первостепенная цель, и сейчас он находится под наблюдением.
– Я постараюсь, Финн, но Филипп даже никогда не встречался с этим типом. Он слышит лишь обрывки новостей от своей матери и почти не разговаривает с отцом.
– Вероятно, отец стыдится своего сына… если ты говоришь, что Филипп так сильно изувечен.
– Может быть. Как прошел твой день в школе? Ты поговорил с директором О’Дрисколлом?
– Да. Мы пропустили по стаканчику в пабе после школы. Кристи обслуживал нас и присматривал за тем, чтобы никто не подслушал наш разговор.
– И что?
– О’Дрисколл пообещал помочь мне с прикрытием. В Тимолиге у него есть знакомый врач, который поддерживает волонтеров. Завтра он пришлет его ко мне, и весь поселок увидит, что раз уж меня посетил настоящий врач, то дело серьезное. – Финн слабо улыбнулся, взял Нуалу за руку и пожал ее. – Мы это переживем, дорогая. Все будет хорошо. Для наших деток еще наступят счастливые дни.
– Конечно, но, пока мы придумываем эти фокусы и живем там, где каждый хочет влезть в наши дела, это очень опасно, Финн.
– Ну, мы все же здесь и пока что вместе. Давай жить одним днем, ладно, милая? Нет другого способа справиться с этим.
* * *
Поскольку на следующий день в Большом Доме не было посетителей, Филипп охотно согласился на прогулку в саду. Нуала решила, что пришло время нажать на другой рычаг, помогающий его выздоровлению.
– Филипп?
– М-м-м? – отозвался он, не открывая глаз и наслаждаясь запахом свежих цветов.
– Я подумала…
Филипп открыл глаза и посмотрел на нее.
– Это плохой знак. Что вы приготовили для меня на этот раз? Небольшое купание в реке Аргидин? Или, может быть, поездку верхом на одном из жеребцов из наших конюшен?
– Нет, пока ничего радикального. Я просто вижу ваш протез, который без толку стоит в спальне, и гадаю, почему вы никогда не носите его. Тогда вы могли бы ходить рядом со мной, а не сидеть в этом ненавистном кресле.
– Нуала, у меня есть простой и краткий ответ: когда врач пристегнул это к остаткам моей коленной чашечки и настоял на том, чтобы я встал и перенес свой невеликий вес на эту ногу, боль была почти такой же сильной, как после того, как я очнулся от взрыва. А может, и хуже, поскольку я был в полном сознании. Так что нет, увольте.
– Вы говорите, что пробовали только один раз?
– Да. И никогда больше.
– Но… теперь рана после ампутации ноги уже должна была зажить. Возможно, она еще не закрылась, когда доктор предложил опереться на протез. Конечно, тогда боль была нестерпимой, но, думаю, сейчас все может быть по-другому. Только представьте, что вы снова сможете ходить! Вы будете независимым! Разве это не замеча тельно?
– Было бы замечательно, если бы человек мог летать на Луну, но это невозможно. А теперь, пожалуйста, оставьте меня в покое, чтобы я мог порадоваться жизни в саду.
Хорошо зная об упрямстве Филиппа, Нуала больше не стала поднимать эту тему. Ей еще нужно было поговорить о другом, и, когда они оказались наверху, она наконец набралась мужества для новых вопросов.
– Ваш отец доволен вчерашним разговором с майором Персивалем? – спросила она, когда Морин принесла пятичасовой чай и начала расставлять столовые приборы.
– Не знаю, кто был бы доволен встречей с таким человеком. Персиваль сказал отцу, что чувствует слежку за своими передвижениями. Он заметил, как двигаются занавески в домах напротив Бандонских бараков каждый раз, когда он проходит на ужин. Он считает, что боевики ИРА собираются убить его, и сказал отцу, что готов послать войска для обыска каждого дома в Бандоне, чтобы обнаружить злодеев. Спасибо, Морин, вы можете идти, – добавил Филипп. – Нуала нальет чай.
Нуала постаралась, чтобы ее руки не дрожали.
– Вот, пожалуйста. – Нуала вручила чашку Филиппу и сама отпила большой глоток. Она проголодалась, снова оставшись без обеда, но чувствовала, что ее стошнит от любой еды.
– Вы странно выглядите, Нуала. Все в порядке?
– Я отлично себя чувствую, Филипп, и готова сыграть партию в шахматы.
* * *
На обратном пути из Аргидин-Хауса Нуала подъехала к старому дубу и остановилась там в раздумье, кто может быстрее всех доставить послание тем волонтерам, которые наблюдали за майором Персивалем. В итоге она выбрала Кристи, работавшего в пабе почти напротив ее дома, и поехала в сторону Клогаха.
Ворвавшись в дом, она быстро написала депешу и направилась в паб. Поздоровавшись с несколькими местными жителями, сгорбившимися над своими кружками в пивной, она подошла к стойке, где Кристи наливал три порции виски.
– Привет, Нуала, – сказал Кристи. – Что ты здесь делаешь в такое позднее время? Или ты хочешь выпить капельку виски? – поддразнил он. Он зачесал на затылок свои темно-русые волосы, и Нуала видела его серьезные карие глаза.
– На ферме теленок застрял при родах, и нам срочно нужна твоя помощь. – Она употребила условную фразу, которой ее семья пользовалась
