Вторая мировая война - Энтони Бивор

В конце концов Гитлеру удалось прервать поток слов каудильо и сказать, что Германия уже выиграла войну. Англия висит на тоненькой ниточке надежды, что ее спасут или Советский Союз, или Соединенные Штаты, но американцам понадобится как минимум полтора или два года, чтобы подготовиться к войне. Единственная угроза, которую еще представляла Англия, заключалась в том, что она могла захватить острова в Атлантическом океане или с помощью де Голля вызвать беспорядки во французских колониях. Именно поэтому он и хочет создать «широкую коалицию» против англичан.

Гитлер хотел захватить Гибралтар, этого же хотели Франко и его генералы, но мысль о том, что операцией будут командовать немцы, не вызывала у них энтузиазма. Франко также опасался, что англичане в отместку захватят Канарские острова. Он был потрясен настойчивыми требованиями немцев отдать им один из Канарских островов и базы в Испанском Марокко. Гитлера также интересовали Азорские острова и острова Зеленого Мыса, принадлежавшие Португалии. Азорские острова не только представляли собой великолепное место для базы немецкого флота в Атлантике. Как гласила сделанная позднее запись в журнале Верховного главного командования вермахта: «Фюрер видит ценность Азорских островов в двух аспектах. Он хочет использовать их для нападения на Америку и хочет обладать ими после окончания войны». Гитлер уже мечтал о новом поколении «бомбардировщиков с дальностью полетов в 6 тыс. км», чтобы иметь возможность нанести удар по Восточному побережью Соединенных Штатов.

Ожидания Франко, что Французское Марокко и Оран будут обещаны ему еще до вступления в войну на стороне Германии, поразили Гитлера как неописуемое нахальство, и это еще мягко выражаясь. Говорят, Гитлер даже распространялся относительно Франко, что тот вел себя как «еврей, который торгуется за самое святое, что у него есть». Затем, во время новой вспышки гнева в присутствии своего окружения, уже по возвращении в Германию, он назвал Франко «иезуитской свиньей». Правительство Франко с новым пронацистским министром иностранных дел Рамоном Серрано Суньером, горячо желающим вступить в войну, все же опасалось раздражать Англию, хотя и было идеологически близким к Германии. Жизнеспособность Испании зависела от импорта, часть которого поступала из Англии, но прежде всего Испания зависела от импорта зерна и нефти из США. После трех лет опустошительной Гражданской войны страна находилась в ужасном состоянии. На улицах испанских городов часто можно было увидеть людей, падающих в голодный обморок. Англичане, а за ними и американцы, умело применяли экономическое давление на Испанию, хорошо понимая, что Германия абсолютно не в состоянии оказать ей какую-либо экономическую помощь. Поэтому, когда стало ясно, что Англия не собирается идти на соглашение с немцами, правительство Франко, находившееся в критическом положении из-за острой нехватки в стране топлива и продовольствия, могло разве что выразить странам «Оси» свою моральную поддержку и пообещать вступить в войну позднее, когда-нибудь. Это, однако, не мешало Франко обдумывать возможность собственной «параллельной войны» – вторжения в Португалию, которая была традиционным союзником англичан. К счастью, этому плану так и не суждено было осуществиться.

После встречи в Андае спецпоезд фюрера вновь направился в Монтуар, где Гитлера уже ожидал сам Петен. Он приветствовал фюрера так, словно они были равными по статусу политическими деятелями, что Гитлеру сразу не понравилось. Старый маршал выразил надежду на то, что отношения с Берлином будут строиться в духе сотрудничества, но его требование о том, чтобы Германия предоставила гарантии целостности колониальных владений Франции, было сразу отвергнуто без всяких церемоний. «Это Франция начала войну против Германии, – ответил Гитлер, – и теперь ей придется заплатить за это “и деньгами, и территорией”». Фюрер, которого Петен раздражал гораздо меньше, чем Франко, оставил вопрос открытым. Он все еще хотел, чтобы вишистская Франция присоединилась к его антибританскому альянсу. Но в конце концов Гитлер пришел к выводу, что на «латинские» страны рассчитывать нельзя, если речь идет о создании континентального блока.

Гитлер колебался относительно продолжения войны против Англии на Средиземном море после того как его военные стратеги пришли к выводу, что шансы на успех при вторжении в Южную Англию будут ничтожны. Теперь все его мысли сосредоточились на вторжении в Советский Союз, хотя и здесь он колебался и склонялся к тому, чтобы отложить начало операции. На всякий случай в начале ноября Верховное главное командование вермахта подготовило план захвата Гибралтара и островов в Атлантике, получивший кодовое название операции «Феликс».

Осенью 1940 г. Гитлер надеялся отрезать Британию от остального мира и изгнать из Средиземного моря Королевские ВМС, а уже после этого начать самую важную военную операцию своей жизни – вторжение в Советский Союз. Он был убежден, что самый простой способ вынудить англичан пойти на переговоры – это нанести поражение Советскому Союзу. Для немецких военно-морских сил настали печальные времена, поскольку с этого момента приоритет в вопросах вооружения перешел к сухопутным войскам и люфтваффе.

Гитлер определенно был готов помочь итальянцам в их планах начать наступление из своей колонии Ливии на английские соединения, дислоцированные в Египте и в районе Суэцкого канала. Это могло связать определенную часть британской армии и таило угрозу регулярным связям Англии с Индией, Австралией и Азией. Однако итальянцы, которые с удовольствием готовы были принять помощь люфтваффе, были не очень рады видеть в своей зоне боевых действий наземные силы вермахта. Они знали, что немцы тут же захотят взять на себя все руководство событиями.

Гитлера особенно интересовали Балканы, поскольку они представляли собой основание его южного фланга для вторжения в Россию. После оккупации Советским Союзом Бессарабии и Северной Буковины Гитлер, не желая в то время нарушать советско-германский пакт, посоветовал румынскому правительству «принять все как есть, до поры до времени». Затем он решил послать в Румынию военную миссию и войска, чтобы обезопасить нефтепромыслы в Плоешти. Единственное, чего Гитлер не хотел, так это чтобы Муссолини взорвал Балканы своим вторжением в Югославию или Грецию из оккупированной итальянцами Албании. Фюрер оказался в этом вопросе не на высоте, понадеявшись на инертность итальянцев.

Поначалу все выглядело так, будто Муссолини вообще ничего не собирался предпринимать. Итальянский военно-морской флот, несмотря на прежние воинственные заявления, даже не выходил в открытое море, разве что сопровождал транспортные караваны, идущие в Ливию. Не желая вступать в бой с англичанами на море, итальянцы просто дали возможность своей авиации иногда бомбить Мальту. А в Ливии генерал-губернатор маршал Итало Бальбо не предпринимал никаких действий, настаивая на том, что перейдет в наступление, как только немцы начнут вторжение в Англию.

Англичане в Египте не преминули померяться силами со своим итальянским противником. Вечером 11 июня, сразу же после объявления Муссолини войны, 11-й гусарский полк английской армии на своих устаревших бронетранспортерах «роллс-ройс» двинулся на запад и с наступлением темноты пересек ливийскую границу. Они направились к фортам «Маддалена» и «Капуццо» – двум главным пограничным узлам обороны. Устроив засады в нескольких местах, англичане захватили семьдесят пленных.

Итальянцы пали духом. Никто даже не удосужился поставить их в известность о том, что их правительство объявило войну Англии. 13 июня оба форта были захвачены и разрушены. Через два дня солдаты все того же 11-го гусарского полка взяли в плен на дороге между Бардией и Тобруком еще почти сотню итальянцев. Среди них оказался толстый итальянский генерал, ехавший в штабной машине Lancia в сопровождении «подруги» на последних месяцах беременности, которая не была ему женой. Это вызвало настоящий скандал в Италии. Но намного важнее для англичан было то, что генерал вез с собой все схемы обороны Бардии.

Маршал Бальбо не долго командовал в Ливии. 28 июня бравые итальянские зенитчики, слишком рьяно выполнявшие свои обязанности, сбили по ошибке самолет маршала над Тобруком. Менее чем через неделю назначенный вместо Бальбо маршал Родольфо Грациани пришел в ужас, получив от Муссолини приказ начать 15 июля наступление на Египет. Дуче считал поход на Александрию уже «решенным вопросом». Нетрудно предугадать, что Грациани сделал все, что было в его силах, чтобы перенести дату начала операции. Вначале он заявил, что не может начать наступление в самый разгар лета, а затем – что у него не хватает нужного снаряжения.

В августе герцог д’Аоста, вице-король Итальянской Восточной Африки, одержал легкую победу, вступив из Абиссинии в Британское Сомали и вынудив немногочисленных защитников этой колонии отступить через залив в Аден. Но д’Аоста хорошо понимал, что его положение безнадежно, пока маршал Грациани не завоюет Египет. Зажатый с запада Англо-египетским Суданом и Британской Кенией, в условиях, когда Королевские ВМС полностью контролировали Красное море и Индийский океан, он понимал, что не сможет наладить снабжение своих войск до тех пор, пока итальянская армия не захватит Египет.